Альманах - Крещатик № 94 (2021)

И это открытие неожиданно успокоило Бызова, поскольку у него не осталось малейших оснований гордиться собой и уж тем более кого-то за что-то осуждать. В Бызове началась капитальная перестройка: из легкого, почти воздушного вещества безотказного рубахи-парня стал складываться полновесный мужик, понимающий главное: чтобы всегда оставаться человеком, надо время от времени страдать. Хотя бы – от зверского голода, который, если знаешь, для чего он тебе ниспослан, не позволяет сделаться зверем.

Правда, и это универсальное средство действует лишь до определенного предела…

/ Аален /

Я вижу, как с темной Лиговки

И через Сангальский сад

Застегнутого на все пуговки,

Ведут бедолагу в детсад.

И там, перед манною кашей,

Еще не остывшей вполне,

Расскажет им нянечка Даша

О том, как была на войне.

Звучали ему два аккорда

Из недр ленинградских трущоб.

А нынче он бродит по городу,

Чтоб чувствовать – жив еще.

Позабуду едва ли…

Переулки молчат.

Вы куда подевали

Моих серых крольчат?

Это небо с овчину,

Сестрорецкий снежок.

Где в ту зиму загинул

Славный пёсик Дружок?

Это белые мухи

Вьются у фонаря.

Время встало на шухер,

И, конечно, не зря.

Спирты, дистилляты и виски,

Вы главных напитков главней!

А нам на закуску сосиски

Отрадою сумрачных дней.

Он ставит кастрюльку на плитку

И теплый фуфырик – на стол.

А время ползет, как улитка,

Насаживая на кол

Похмельный… Сто лет привыкали,

Да вот не привыкнуть никак.

А где-то чхавери с хинкали,

Кюфта и армянский коньяк.

Утром дымный ветер упруг,

Подкинуло в койке рано.

Ничего-то не выйдет, друг,

Без гранёного стакана.

Переулочек-переул,

Здесь мы грани содвинем тесно.

Всё равно наш век затонул

В городской трясине местной.

Где серое до сини

У невских берегов,

Снесли завод «Россия» —

Стоял, и был таков.

У них такая карма…

Подумаешь, века! —

И снесены казармы

Лейб-гвардии полка.

Снесут еще немало,

Ликуя и губя.

Жаль, время не настало,

Когда снесут себя.

Сериал слезит пенсионера —

женщина садится на пять лет…

Зло уже совсем офонарело,

хоть кому подбросит пистолет.

Но, однако, шапка не по Сеньке

олигарху – вот кто убивал!

Наша правда!

Обождем маленько,

завтра будет новый сериал.

В стране, где не проскочит мышь,

где виноват любой,

кого, братишка, удивишь

трагической судьбой?

Страна рабов, страна господ,

взбесившихся монад,

где если затолкали под,

уже не суйся над.

Смотришь старые фотографии —

Будто читаешь эпитафии.

Снег на дне двора-колодца белый-белый.

Шляется мальчик с утра без дела.

Глядит пристально из своего далека.

Гуляй, милый, жизнь легка…

Человек уходит в лес.

След его почти исчез.

Поздний мартовский снежок

Будто свет в лесу зажег.

У него сомнений нет —

Он идет на этот свет.

Морские тянутся коньки

По небу. В вазе – три пиона.

Вдали на кранах огоньки —

Два красных и один зеленый.

Вот, собственно, и все дела.

Остыл твой чай, доеден пончик.

С горы ползет густая мгла,

И день, как нудный фильм, закончен.

1

…Но лишь короткие стихи,

Беспечные четверостишья,

В которых не наплёл ты лишнего, —

Простят, как мелкие грехи.

2

Когда открылись нам скрижали,

Вдруг вопросил один чудак:

«За что людей уничтожали?!»

За просто так, за просто так…

3

Чего ни вытворяет Бахус!

Друзья, налейте ж поскорей

Вы гражданину Авербаху-с —

Он алкоголик, хоть еврей.

4

Пиитов современных лица,

Читатель слёзы льет ручьем!

А мне никак не навостриться —

Высоким штилем ни о чем…

5

Пришла пахучая эпоха,

Как видно, бог на нас сердит, —

Бомжи в подъездах пахнут плохо,

От власти попросту смердит.

6

Мы одержали победу,

Но она растворилась в воздухе.

Не огорчайтесь, утешают,

Зато вы дышите воздухом победы!

7

Небосвод цвета медной окалины

Присобачен к земле острогой.

Вместо этой страны нераскаянной,

И не жду, – не возникнет другой…

Контрабандисты

Янаки, Ставраки и Папа Сатырос

Везут контрабандою коронавирус.

Эрмитаж

Бродят в поисках античности

Пандемические личности.

Беспилотник

Раз один знакомый плотник

Смастерил нам беспилотник.

Обнуление

Хрен поймет, что делать с ним,

Если он незаменим.

Проговаривание травмы

У меня разрыв мениска! —

Закричала феминистка.

Прошлое и будущее

Герои отвратительного прошлого

Все устремились в будущее пошлое.

/ Донецк /

киносценарий по мотивам рассказа Хулио Кортасара «В конце этапа»

Он сидит в машине рядом с ней (она следит за дорогой и курит), то ли всматриваясь в бегущую небесную строку, то ли вспоминая давно написанное письмо, монотонно говорит:

«Вот передо мною молодая, красивая и многими желанная женщина. Она готова пожертвовать не только карьерой, но и молодостью, пожертвовать всем, чего от неё потребуют, лишь бы ей позволили любить, да так, чтобы от избытка этой любви она могла удушить предмет своего обожания. (Пауза). Я не осмеливался признаться ей, что больше не люблю её. Не мог! Потому что в решающий момент выяснения отношений, вдруг, физически понимал, что мне необходим этот человек… Она просила всего-навсего не делить её с другой. Однако быть избранным для столь исключительного переживания значило для меня многое».

Женщина и дорога в едином порыве. Это не позволяло сидящей за рулём заметить, что вместо говорящего мужчины на автомобильном кресле дымилась сигарета. Дама, пытаясь погасить начинающийся пожар, затормозила машину.

Эта территория не была обозначена ни на одной карте. На вопрос: «Как называется город?» прохожие отвечали явной растерянностью. За столиком первого встречного кафе пообещали уточнить их местонахождение, но ближе к вечеру. Прохладные напитки и табачный дым сняли с женщины напряжение и усталость.