Array Коллектив авторов - Альманах «Истоки». Выпуск 13

Налюбовавшись морем, спешим увидеть танцующий лес. Что это? Это изогнутые, как бы скрученные стволы деревьев, преимущественно сосен, выросших на зыбкой подвижной почве, столь отличные от корабельных. Здесь же на Куршской косе мы посещаем напоследок знаменитый заповедник птиц, музей под открытым небом. Среди деревьев деревянные скульптуры сказочных существ и животных.

Вечером мы опять собираемся в Каминном зале. Слово предоставляют автору единственного в своём роде путеводителя по Калининграду – Раисе Минаковой. Она читает рассказы из своей новой книги. С первых строк запомнился её рассказ-эссе, как она маленькой девочкой вместе с родителями оказалась среди встречающих премьер-министра Индии Джавахарлала Неру и её первое впечатление от увиденного.

После Раисы Минаковой слово предоставили мне. Я рассказала о знаковом российском альманахе «Истоки», задуманном в середине семидесятых годов, как стартовая литературная площадка для начинающих авторов, и пригласила желающих поучаствовать в нынешних «Истоках». Потом читала стихи из своей последней книги «Тени имён на тарусских холмах».

1 августа поездок не запланировано. С утра в Каминном зале Нина Петровна Перетяка знакомит нас с обширной деятельностью Калининградского отделения фонда культуры. Она автор оригинального проекта «Чаепитие с Карамзиным». Русский писатель любил путешествовать, бывал в Кёнигсберге и встречался с Кантом. На экране монитора появляется карета, звучит прозрачная старинная музыка, и мы невольно переносимся в галантный восемнадцатый век…

В оставшиеся незаполненные часы отправляюсь в музей «Мирового океана». Фотографирую экзотических рыб и цветущие кораллы. На балконе музея развешаны рисунки юных художников. Какое обилие талантов. какой незамутнённый взгляд на мир!

Последнее, что успеваю сегодня посетить, Ботанический сад при университете. Он совсем близко от нашей гостиницы. Прохожу через плантацию разноцветных флоксов. Как они нежно пахнут! Но в этом запахе уже чувствуется грустная осенняя нотка. Это цветы нашего Подмосковья. Их запах навсегда запал в сердце…

Супружеская пара с сыном медленно переходили пустынную улицу, когда вдруг стоявший невдалеке чёрный внедорожник марки Нисан сорвался с места и, набирая скорость, помчался по мостовой. В следующее мгновение внедорожник сбил мужчину и женщину, отбросив мальчика на десяток метров в сторону, что и спасло ему жизнь.

Вот уже несколько дней Кирилл лежал без сознания на больничной койке в детском отделении первой городской больницы. Иногда его сознание как бы прояснялось и перед его внутренним взором возникали горящие злобой и ненавистью глаза незнакомого мужчины. Под взглядом этих глаз сердце мальчика сжималось от ужаса, его маленькое тело начинала бить сильная дрожь, а рот кривился в безмолвном крике о помощи. В следующее мгновение его сознание погружалось в полный мрак и только где-то далеко появлялись яркие всполохи света.

Эта дрожь и судорожные конвульсии сильно пугали дежурную медсестру, она тут же вызывала врача, который глядя на мальчика утешал её словами: «Не волнуйся, мальчик переживает момент гибели своих родителей».

– Доктор, вы уверены? Я думаю, что тут другое, его что-то до ужаса пугает, вот он и бьётся в истерике.

– Может быть, очень даже может быть, – кивал головой доктор и, отвернувшись, уходил из палаты, размышляя о том сколько хлопот доставляет ему этот малыш. На второй день после поступления мальчика в отделении появился респектабельный мужчина и потребовал немедленно перевести пациента в отдельную палату с круглосуточным дежурством у его постели медсестры. На все доводы о том, что отделение переполнено и свободных палат нет, мужчина предложил немедленно выписать всех выздоравливающих, остальных потеснить, а если доктор не согласится, его заставят. С этими словами мужчина достал свой мобильный телефон и куда-то позвонил. Через несколько минут в кабинете заведующего отделением зазвонил телефон, и заведующий бросился выполнять поступивший приказ, размышляя о том, что олигархи совсем распоясались, давно потеряли совесть, что им абсолютно наплевать на других детей, а власть и деньги в наше время делают возможным невозможное.

Прошла неделя в сознании Кирилла всё реже стали появляться пугающие его страшные глаза и всё чаще искажённое ужасом лица его матери, когда в последнюю секунду она оттолкнула сына от несущегося на них чёрного джипа. В эти мгновения Кирилл испытывал дикую, ничем не контролируемую ненависть к человеку, сидящему за рулём автомобиля. И более того в его замутнённом сознании появилась отчётливая мысль о том, что рано или поздно он отомстит человеку, лишившему его самых дорогих людей на этом свете, его родителей. Иногда в его сознании всплывали картины, как они с отцом плескались в море, как отец учил его плавать, и в эти минуты он ощущал ласковое прикосновение к его телу тёплой морской воды.

На второй день пребывания Кирилла в больнице появилась домработница Полина, представившись, двоюродной сестрой, она заняла место сиделки у его постели. Глядя на истерзанное, бьющееся в истерике тело мальчика, Полина ощущала сильнейшую нервную дрожь, переходящую в безмолвный крик и с трудом сдерживаемые рыдания. Когда в палате никого не было, она, поглаживая руку Кирилла, неустанно повторяла одну и ту же фразу: «Мальчик мой, родненький мой, ты непременно выздоровеешь, ты, как и прежде, будешь радовать моё израненное сердце, будешь расти, будешь радоваться жизни и постепенно твоя боль оставит тебя».

Полина была поздним ребёнком в семье Вавиловых, темноволосая, широкоскулая, со слегка раскосыми чёрными глазами, невысокого роста она с годами всё больше вызывала у её отца Сергея Сергеевича сомнение в его отцовстве. И было отчего, так как все в семействе, он сам, его жена Вера и старшая сестра Таисья были светловолосы, сероглазы, крепкого телосложения. На все заверения жены, что Полина унаследовала гены якута, за которого её прабабушка вышла замуж и долгое время проживала на приисках в Якутии, Сергей Сергеевич только хмыкал в ответ и махал рукой, как бы говоря, ну чего уж там, всякое бывает. Особенности всего облика Полины с раннего детства наложили своеобразный отпечаток на всю её последующую жизнь. В семь лет она вдруг потребовала от матери, чтобы та непременно записала её в балетный кружок, однако все их попытки оказались неудачными. Везде был один ответ – мы не можем её принять из-за её малого роста и особенностей фигуры, добавляя при этом – ножки у неё кривоваты, понимаете, так сказать, азиатская фигура.