Юрий Игрицкий - Россия и современный мир №2 / 2016

Большие резервы повышения международной конкурентоспособности имеются у сферы услуг. В этом плане показателен пример Индии, которая за относительно небольшой период времени стала вторым в мире экспортером IT-услуг (в 2015 г. – 112 млрд долл., что сопоставимо с 1/3 всего российского экспорта, в то время как в 2000 г. этот экспорт был около 5 млрд долл., а в 2006 г. – 30 млрд долл.). Это значительно превосходит российский экспорт программного обеспечения, который показывает высокие темпы прироста (см. рис. 3). Пока на экспорт компьютерных и информационных услуг приходится только 10% российского экспорта услуг. У России также имеется большой потенциал увеличения экспорта транзитных транспортных, коммуникационных, туристических, строительных и ряда других видов услуг.

Рис. 3. Экспорт программного обеспечения из России, млн долл.

Источник: Russian Ventures 2015. С. 6.

В целом, по оценкам Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, для того чтобы обеспечить в период 2020–2040 гг. среднегодовые темпы роста ВВП на уровне в 3–5%, потребуется к 2030 г. увеличить стоимость чистого экспорта на 150–200 млрд долл. (в ценах 2015 г.) [ИНП РАН 2016].

Еще одним вариантом ответа на трансрегионализацию, который должен тесно сочетаться с повышением конкурентоспособности экономики, является создание Россией преференциальных торговых и инвестиционных партнерств, поиск зарубежных партнеров и альтернативных вариантов развития производственной и научно-технической кооперации.

Системные сдвиги в мировой экономике и международном разделении труда, связанные с трансрегионализацией и четвертой промышленной революцией, требуют более ответственной внешней и внешнеэкономической политики России. Если мы не хотим окончательно увязнуть на периферии мировой экономики, необходимо приложить титанические усилия, чтобы сменить вектор губительной для будущего страны экономической изоляции на повышение конкурентоспособности экономики и расширение разнообразных связей с зарубежными странами. Это настоятельно требует нормализации международных отношений России по критическим направлениям, появившимся в последние годы.

1. Идрисов Г., Пономарева Е. (2015). Политика импортозамещения и конкурентоспособность российской экономики // Экономическое развитие России. – 2015. – № 10 (http:// www.iep.ru/files/RePEc/gai/ruserr/464Idrisov.pdf).

2. Иноземцев В. (2015). Импортозамещение по-путински (https://snob.ru/selected/entry/ 88560).

3. ИНП РАН (2016). Восстановление экономического роста в России / Отв. редактор В.В. Ивантер. – М., 2016. – С. 29.

4. Кичанов М. (2015). Удивительное импортозамещение (http://expert.ru/siberia/2015/46/ udivitelnoe-importozameschenie/).

5. Калачихина Ю. (2015). Россия поставит блок США // Газета.Ру. 4 декабря.

6. Мереминская Е. (2016). Государство защищает машины // Ведомости. 16 марта.

7. Орлова Н. (2015). Импортозамещением не спасешься: Зачем России пробиваться на внешние рынки // РБК-daily. 24 сентября. Российская газета (2015). Стратегия национальной безопасности Российской Федерации. 31 декабря.

8. Сколковский институт науки и технологий (2014). Публичный аналитический доклад по развитию новых производственных технологий (https://reestr.extech.ru/docs/analytic/reports/ new%20technologies.pdf).

9. Стратегия (2014). План-снижение импортозависимости в России. 11 июля (http://strategyjournal.ru/news/promyshlennost/plan-snizhenie-importozavisimosti-v-rossii/).

10. Трофимова Е. (2016). Через 15 лет люди будут есть пищу из отходов и ездить на беспилотниках (http://www.ridus.ru/news/214023).

11. Хейфец Б.А. (2011). Российский бизнес в странах ЕврАзЭС. Модернизационный аспект. – М.: Экономика.

12. Хейфец Б.А. (1978). Совершенствование отраслевой структуры и социалистическая интеграция. – М.: Наука.

13. BCG (2015). Industry 4.0. The Future of Productivity and Growth in Manufacturing Industries. April.

14. Bruton H. (1989). Import substitution. Elsevier Science Publishers B.V.

15. Ernst&Yang (2015). European Attractiveness Survey. Comeback time (http://www.ey.com/GL/en/Issues/Business-environment/ey-european-attractiveness-survey-2015).

16. Irwin G., Gratowski T., Smotrov A. (2015). Multinationals in Russia in 2015. Global Counsel.

17. MGI (2014). Global f lows in a digital age: How trade, finance, people, and data connect the world economy. McKinsey.

18. Petri P., Plummer M., Zhai F. (2014). China in the TTP (http://asiapacifictrade.org/wp-content/uploads/2012/10/Adding-China-to-the-TPP-4feb14.pdf).

19. Russian Ventures (2015). Перспективы развития экспорта товаров и услуг российских интернет-компаний до 2025 года (http://www.export2025.ru/#1.1).

20. World Economic Forum (2015). The Global Competitiveness Report 2015–2016. – Geneva.

Ковалёв Виктор Антонович – доктор политических наук, профессор Сыктывкарского государственного университета.

Во множестве книг, статей, комментариев относительно политики в постсоветской России, в том числе о ее региональных аспектах, их авторы высказали немало ценных идей и метких наблюдений по поводу установившегося в Российской Федерации и ее регионах политического режима. Но при этом часто, например, коррупция выносится за скобки и рассматривается как отдельная проблема или как-то стыдливо забывают про такую сторону существующего порядка, как криминализация власти. То есть многие авторы пытаются объяснить с помощью сложных схем и концептов те явления и процессы, которые обусловлены именно проникновением уголовников во власть на всех уровнях. Последнее сопровождается соответствующим целеполаганием российских властей на всех этажах: спорить о программах развития или идеологиях не вполне уместно там, где речь идет просто о «распилах и откатах».

Между тем криминальные кланы, безусловно представляющие огромную угрозу национальной безопасности, встроившись в систему российской власти, неотделимы от природы существующего режима. Если, к примеру, взять уровень субъекта Федерации, то фактическая невозможность поменять губернатора на свободных альтернативных выборах прямо обусловливает чувство безнаказанности региональных «элит» при грабеже подконтрольных им ресурсов. В свою очередь, замешанные в антиправовых деяниях руководители и их обслуга-окружение в виде «депутатов», «общественников», «журналистов», криминальных авторитетов и даже клерков на «теплых» местах просто не хотят, да и не могут допустить проведения очередных выборов на демократической основе, дабы потом ненароком не попасть под статью УК. Таким образом, криминализация власти и ее авторитарный облик в нынешней России, как, впрочем, и везде, являются сторонами одной медали и могут быть трансформированы только в комплексе, с учетом этой «двусторонности».

Сейчас в РФ смена региональной власти возможна лишь при вмешательстве Центра или / и при «посредничестве» прокуратуры или Следственного комитета. Судя по всему, такое вмешательство не помешало бы во многих случаях, но пока оно является скорее исключением. Наиболее известными скандалами такого рода в 2015 г. стал арест сахалинского губернатора Александра Хорошавина в марте и особенно – задержание в сентябре прошлого года сразу почти двух десятков руководителей Республики Коми (в том числе губернатора, его первого зама, бывшего сенатора, спикера Госсовета и т.д.) наряду с криминальными авторитетами. Последовавшие после этого уголовные дела, возбужденные против мэров Сыктывкара и Инты и некоторых депутатов законодательного органа республики также произвели некоторый шум в средствах массовой информации.