Журнал «Если» - «Если», 2009 № 02

— Он идиот, — повторил король, — несчастное, запуганное существо. В народе его считают странным, эксцентричным, в крайнем случае недалеким. Правды почти никто не знает. Всю правду знают несколько человек. Его воспитатель, преданные слуги и я. Теперь еще вы. Разумеется, вы будете молчать.

Янина проглотила комок, сдавивший горло. — Он не может управлять страной, — король опять посмотрел в небо. — Но главное не это. Умный регент решил бы все дело. Новин не может исполнять главную обязанность короля… его кровь, вследствие болезни или по другой причине, не принимается жертвенным камнем.

Янина молчала.

Жертвенный камень был плоской черной плитой в зале суда. Об этом знали все в стране. Раз в год, в день Жертвы, король смачивал камень собственной кровью. В свое время Янина заинтересовалась этим обрядом, он был слишком странным и диким, он выбивался из традиции. Она прочитала по этому вопросу все, что могла, даже выписывала книги из столичной библиотеки, с гравюрами.

— Поэтому, — король смотрел на нее, — стране срочно нужен наследник. Со свойствами крови, которые устроили бы черный камень. Я долго изучал родословные всех претенденток, ведущих род от Железной Горы. И выбрал вас не потому, что вы умны, или красивы, или щедры, или еще какая-то дребедень. Просто у вас есть наибольший шанс родить здорового мальчика от больного мужа. Именно мальчика. Потому что кровь девочек камень тоже не принимает… по одному ему ведомой причине.

— Это рецессивный ген? — шепотом спросила Янина. Волосы на ее голове, вставшие дыбом минуту назад, чувствовали холодный ветер.

— Да, — отрывисто сказал король. — Я так думаю.

Потом он внимательнее на нее посмотрел.

— Вы что же, учились где-то?

— Дома. Биология, естественные науки…

— Это хорошо, — его темные глаза на секунду сделались светлее. — Это очень удачно, это сэкономит нам кучу времени.

Он откинулся на спинку скамейки. Лицо расслабилось, будто оплыло в тепле.

— Я боялся, что вы будете плакать, устроите истерику. — Он дышал, будто после долгого бега. — Похоже, хоть с этим мне повезло. Как работает жертвенный камень, вы, конечно, не знаете?

— Могу только предполагать, — Янина подалась вперед и опустила ладонь в ледяную воду фонтана. — Это сенсор, да? Как те, что пропускают в театр по билетам, как те, что пропускают в закрытые городские кварталы…

— Сложнее. Но вы правы. Это сенсор, и пропуском является код. Генетический код. Не спрашивайте меня, что это такое, я сам не знаю. Я только знаю, что он существует, и что камень его считывает, и что у моего сына этот код сбит.

Он глубоко вдохнул и выдохнул, так что плечи его поднялись и опустились. «Интересно, — думала Янина. — Это происходит со мной, сейчас. Это я выйду замуж за идиота с мутными голубыми глазами. Навсегда. Навсегда-навсегда, потому что королевы, даже вдовы, никогда не выходят замуж вторично…»

— Понимаю, — хрипло сказал король.

Она посмотрела на него в ужасе: «Он умеет читать мысли?!» Потом опустила взгляд на свои мокрые руки:

— Перстни. Они все упали. Сразу после оглашения имени.

— Понимаю, — повторил он сквозь зубы. — У дочерей барона из Хлебного Клина тринадцать и шестнадцать шансов, соответственно, родить от Новина здорового сына. На сотню, я забыл сказать. По-хорошему, мне следовало бы арестовать барона после всех провокаций, что он устроил в городе. В столице волнения, вы знаете? Ах, откуда… Барон заплатил бродячим проповедникам, чтобы те предрекали ужасы, которые ждут всех в случае вашего воцарения. А я заплатил другим, и они предвещают благоденствие. Все оракулы продажны, вы это знали?

— Но ведь есть и настоящие.

— Нету, — сказал король с такой силой убежденности, что Янина сразу ему поверила. — Мне следовало бы обезглавить барона на площади, это же явный бунт. Но у меня нет сейчас сил на войну. Я не могу рисковать ценами на хлеб. Придется как-то задабривать его, жаловать что-то в подарок, вместо того чтобы вздернуть на ближайшем суку бунтаря и предателя.

Король говорил с фонтаном.

— Поэтому свадьба, как я уже сказал, через неделю. Новина очень трудно готовить. Он боится людей, особенно боится толпы. Его накачивают успокоительным, нормальный человек заснул бы на месте, а у этого еще хватает сил дрожать и метаться. Прошу прощения, принцесса, но познакомиться с мужем вам придется потом, после свадебной церемонии. Сейчас я не рискну лишний раз его тревожить.

— Он… понимает… что происходит? — тихо спросила Янина. — Он вообще… узнает людей? Или…

— Ненужный вопрос, — сказал король сквозь зубы.

— Прошу прощения.

— Он, конечно же, узнает людей. Тех, кого знает. Не морочьте себе голову раньше времени, я велю прислать вам каталог из закрытого зала библиотеки, закажите, что только захочется. Я вижу, вы из этих. Из книжников.

— С-спасибо.

Через семь дней, не раньше и не позже, в королевском дворце сочетались перед долгом и законом Новин, наследный принц, и Янина из Устока. Церемония была сдержанной, не слишком пышной и не очень многолюдной — как раз такой, чтобы соответствовать требованиям приличий.

Принц стоял, как нагретый восковой столбик, — полноватый, мягкий, в его голубых мутноватых глазах были ужас и покорность судьбе. Два рослых слуги маячили справа и слева от принца. Всякий раз, когда он начинал оглядываться или переступал с ноги на ногу, они придвигались ближе. Однажды в руке того, что стоял дальше от Янины, блеснул шприц.

Когда пришло время принцу отвечать на вопрос городского судьи, согласен ли он взять за себя Янину из Устока и жить с ней в мире и согласии долго и счастливо, пока смерть не разлучит их, — когда пришел этот момент, этот же слуга сделал незаметное движение. Янина угадала его только потому, что стояла очень близко; в ответ на незаметный жест слуги принц сказал: «Да». Точнее, он вскрикнул, но прозвучало это очень похоже на знак согласия, и церемония продолжалась.

После обеда, вечером и ночью на площадях и улицах города развернулось действо, и вот тут уже не было ни сдержанности, ни строгости, ни даже пристойности. Тысячи бочек были развезены по городу, в каждой — отменное вино, а не та кислятина, к которой привыкли экономные мастеровые. Пророки, оракулы, бродячие фокусники, купленные за деньги казны, предрекали стране богатство и процветание под властью новой королевы. Не обошлось без пьяных драк, заварушек и стычек, но королевская гвардия, приведенная в боевую готовность, задавила волнения в зародыше.

Во дворце длился пир для избранных — барон из Хлебного Клина был приглашен со всем многочисленным семейством, принят с почестями и награжден орденом «За заслуги». Непонятно, какие заслуги имелись в виду — но орденская звезда с бриллиантами возымела гипнотическое воздействие на барона. Барон, сияя звездой и сытыми глазами, восседал на лучшем месте за обильным столом. Некоторые из купленных им оракулов продолжали по инерции предрекать беды, но их мало кто слушал.