Журнал «Если» - «Если», 2005 № 07

— Нужные данные должны храниться у тебя в куки-файле, — ответила она.

— И все же нам хотелось бы иметь твой вариант — такой, который подействовал бы на тебя, как красная тряпка на… словом, который привлек бы твое внимание наверняка. Ты сама видела: второстепенные детали среды постоянно меняются, так что…

И он слегка поклонился.

— О'кей, ладно.

Дикси Мей села к клавиатуре и немного подумала. Даже если бы она не помнила текст последнего мейла дословно, в запасе у нее было достаточно первоклассных оскорблений и ядовитых намеков, каждого из которых хватило бы, чтобы ее как следует разозлить. И хотя происшедшее с ней нельзя было назвать путешествием во времени в буквальном смысле слова, Дикси поняла, кто узнал ее самые страшные секреты и сумел написать ей абсолютно оскорбительное письмо.

— Папа всегда говорил, — добавила она, опуская пальцы на клавиатуру, — что мой главный враг — это я сама.

Роберт и Дэнни проводили их до выхода из туннеля. Все здесь было для них новым, незнакомым. Дэнни даже выбрался из котлована, взбежал на вершину и, смешно выпучив глаза, долго разглядывал горы вокруг.

— Эй, Робби! — крикнул он. — Мы могли бы дойти до ближайших корпусов! Дойти пешком, представляешь?!

Он еще немного постоял на гребне, потом спустился к остальным.

— Да, я знаю, — сказал он. — Если бы это было так просто, мы бы уже давно это сделали. Нам надо как следует изучить этот куки-файл, Робби.

Роберт Койтс только кивнул в ответ. В эти минуты его лицо казалось печальным и добрым. Потом он заметил, что Дикси Мей смотрит на него, и улыбнулся. Еще несколько секунд все стояли молча, прислушиваясь к свисту ветра над головами. Вечерний воздух успел остыть, и в котловане сгустилась тень.

Пора было прощаться.

Дикси Мей, в свою очередь, улыбнулась Роберту и протянула руку.

— Ну, пока, Робби. Не грусти… Я потратила чертову уйму лет, пытаясь стать умной, доброй и… и не такой упрямой, но у меня ничего не получилось. Может быть — никогда не получится. И, пожалуй, это к лучшему, потому что упрямство нам сейчас нужнее всего.

Роберт Койтс сжал ее руку в своей.

— Да, ты права, но… Я клянусь, что мы не будем вечно крутиться как белки в колесе. Мы изучим этот куки-файл и придумаем способ вырваться отсюда.

— Да, конечно.

«Удачи тебе, — подумала Дикси Мей. — Удачи и… упрямства, как у меня».

Роберт и Дэнни пожали руки «близняшкам» и пожелали им всего хорошего.

— Ну, пора, — сказал Дэнни. — Мы с Робби закроем дверь, а потом еще раз пробежимся по файлу. Я заметил там кое-какие любопытные ссылки. Возможно, нам удастся что-то предпринять, даже если вас перезагрузят до того, как вы вернетесь к себе. Идем, Робби.

— Да, идем, — ответил Роберт Койтс, но не двинулся с места. И когда Дикси Мей и обе Эллен поднялись на край котлована, они все еще стояли внизу и смотрели им вслед. Дикси в последний раз помахала им рукой и поспешила догнать «близняшек».

На обратном пути обе Эллен были задумчивы и почти не болтали. Только однажды Эллен-вторая сказала «сестре»:

— Ты не волнуйся, я буду помнить за нас обеих, ведь мне предстоит еще два месяца работать в нашем девятьсот девяносто четвертом корпусе. Может быть, мы с Майклом даже сумеем придумать что-нибудь полезное.

— Да, конечно, — тотчас отозвалась Эллен-аспирантка, но ее голос прозвучал несколько подавленно. Прошло еще несколько минут, и внезапно обе Эллен рассмеялись — рассмеялись дружно, как прежде.

— Я тут кое о чем подумала, — сказала одна из них. — Возможно, в реальном мире обратное слияние е-матрицы и физического тела действительно неосуществимо, но то, что произошло с нами здесь, очень напоминает смоделированное слияние. И может быть, может быть…

Она не договорила. В этом жизненном цикле их время истекало. «Сестры» грустно посмотрели на Дикси Мей, и она ответила им таким же печальным взглядом.

— Жаль, мы не успели поговорить о том, что ждет нас дальше. Вряд ли мы будем возрождаться с подсознательным знанием и смутными предчувствиями — как в фантастических рассказах. Нам придется начинать с чистого листа, — проговорила Эллен-вторая.

Дикси Мей кивнула. Десятки раз начинать все сначала в мире, где нет ничего, кроме одной-единственной недели в учебном центре, первого рабочего дня, Виктора с его ухмылками; начинать — и не знать, что на самом деле происходит. Не самая приятная перспектива, как ни суди, но Дикси Мей нашла в себе силы улыбнуться.

— Зато каждый раз, когда мы будем приходить к Роберту и Дэнни, мы будем приносить с собой все новые и новые сведения. И после каждого разговора с нами у них будет целый год, чтобы как следует все обдумать. А ведь они работают в тысячи раз быстрее, чем Джерри. — Дикси снова усмехнулась. — Знаете, мы кто? Настоящие куки-монстры — неистребимые чудовища, которые возрождаются снова и снова…

«Когда-нибудь мы придем за тобой, Джерри Рейх, — подумала она. — И это случится намного раньше, чем ты думаешь…»

Перевел с английского Владимир ГРИШЕЧКИН

© Vernor Vinge. The Cookie Monster. 2003. Печатается с разрешения автора. Впервые опубликовано в журнале «Analog» в 2003 г.

Когда вооруженные кремневыми рубилами крепкие руки принялись терзать шкуру и плоть только что заваленного мамонта, которого охотники с трудом дотащили до стойбища, а старики и старухи принялись раскладывать костры, и первые огоньки затрещали по еловым лапам, а дымок достиг ноздрей молодого охотника Иканги, с охотником приключилось странное. Что-то важное совершалось в его душе, и это что-то властно погнало его прочь от толпы соплеменников, предвкушающих долгий сытный пир и радостные пляски вокруг огней. Никто не обратил внимания на то, как Иканга выскользнул из толпы и почти бегом пустился к расположенному неподалеку от стойбища утесу, на котором охотники перед выходом в долгий поход спали под открытым небом, чтобы за ночь выветрились все человеческие запахи, и можно было незаметно подкрадываться к добыче.

На вершине утеса, в скрытой среди больших камней лощинке он, примяв густую траву, рухнул навзничь и, раскинув руки, уставился в черноту, усыпанную яркими глазами ночи. Отсюда не видны были огни костров, сюда не долетали крики людей. И в тишине, в слабом сиянии ночных светил, Иканга ощущал, как в душе его прорастает цветок небывалого откровения. Его душа стала такой же большой, как все пространство под черным звездным куполом, она уже не вмещалась в «здесь и сейчас», и Иканга разом постиг концепцию, для которой он не находил имени, но которую его потомки обозначат словом «время». Охотник припомнил других мамонтов и другие костры, бывшие на его памяти, и вдруг понял, что и дальше будут новые стойбища, новые костры и другие мамонты. А еще он понял, что когда-нибудь его самого не станет, но другие люди придут обживать новые места новой охоты, а много-много позже совсем другие люди станут заниматься делами, которых он себе и вообразить не может, однако жгучее желание хотя бы на миг прикоснуться к этим загадочным и прекрасным делам заставило его расширившуюся, великую душу переформироваться и протянуться стрелой к неизмеримым черным провалам над головой, откуда, из загадочных бездн не наступивших времен, выпала пронзившая его разум стремительная череда ярких и чуждых видений…