Журнал «Если» - «Если», 2006 № 04

— Я не хотел! Я не виноват!

Но Трикс уже все понял. Мудрый Галан не доверяет даже своим людям и хочет укрыть его, Трикса, от удара наемного убийцы! Вот почему он велел Иену изображать своего господина, а Триксу — прислуживать за столом! Все, как в истории с Гранисом, рыцарем Петли и Палки, которому выпала честь быть оруженосцем Декарана Мудрого и принять за него мученическую смерть от четверки коней: чалого, вороного, пегого и буланого — после чего изображавший оруженосца Декаран отвез останки Граниса в свой родовой замок, там поведал вассалам о своем чудесном спасении, собрал новое войско и непременно отомстил бы за храброго оруженосца, если бы не эпидемия холеры…

— Бери! — прошептал Иен, протягивая ему полупустой бокал. — Цыпленка будешь?

Вырвавшись из раздумий, Трикс жадно глотнул кислого вина. Искоса огляделся. На них никто не обращал особого внимания, видимо, потому, что и сам Галан занимался другим делом — изучал пасть борзого щенка, принесенного с псарни. Барон улыбался: прикус ему нравился. А вот второго щенка Галан удостоил лишь одного взгляда и велел отдать лесничим. Барона не зря хвалили за доброту — многие велели бы утопить породистого пса, но не подарили бы слугам.

— Отломи ножку, — велел Трикс. — И хлеба. Белого!

Возможно, кто-то и заметил, что чудесно спасшийся юный со-герцог кормит своего оруженосца слишком уж хорошими кусками. Но вслух ничего сказано не было, и Трикс смог утолить голод.

Один раз барон Галан поднял тост, но не за Трикса или его погибших родителей, а за справедливость! В утешение себе Трикс решил, что тост все-таки про его спасение, но после этого загрустил. Ужин тянулся долго, хотя после жареных цыплят ни одной перемены блюд не последовало — детей увели няньки, а взрослые пили вино. Трикс с Иеном будто застряли посередке между детьми и взрослыми: их никто от стола не гнал, но и вино наливать перестали. Лишь когда Иен не удержался и громко зевнул, барон обратил на них внимание.

— Наши юные гости устали, — торжественно объявил он. — Лигар, сопроводи их в большую гостевую комнату!

Капитан баронской стражи кивнул своему господину (видимо, на вечерней пьянке церемонии были не в ходу) и обернулся к мальчикам. Иен с облегчением вскочил со стула, а Трикс наконец-то смог размять ноги. Стоять на одном месте куда утомительнее, чем идти.

— Благодарю, ваша светлость! — от еды и вина Иен расхрабрился и теперь играл роль юного со-герцога куда увереннее. — Перед сном я буду молить Господа вознаградить вас за гостеприимство!

Трикс помрачнел, но смолчал.

А вот Лигар, идущий за подростками к двери, пробормотал себе под нос:

— Бойко сказано… для безродного сироты.

Трикс украдкой поглядел на Лигара. Они уже вышли из пиршественной залы и шли по темному коридору. Лунный свет, неохотно льющийся в узкие окна-бойницы, позволял не натыкаться на стены. По-хорошему, стоило бы захватить с собой свечу, но слуги барона, похоже, привыкли обходиться без подобной роскоши.

Под ногами влажно хрустел тростник, которым посыпали пол. На взгляд Трикса, тростник давно требовалось сменить — ну какие с этим могут быть проблемы в замке, стоящем на берегу реки? Но барон то ли неумеренно экономил даже на осоке, то ли его совершенно не волновало, что там чавкает под сапогами: свежий зеленый тростник или мешанина из грязи и гнили.

— Вы меня узнали, сэр капитан стражи? — спросил Трикс.

— Я был помощником капитана в те дни, когда со-герцог Солье с семьей проезжал через замок, — велеречиво, но уклончиво ответил Лигар.

— Барон назвал меня оруженосцем для моей безопасности?

Лигар наморщил изрезанное шрамами лицо:

— Быть может. Барон умен. Куда умнее, чем думают соседи…

Он замолчал, явно не желая вдаваться в подробности.

Уже у дверей гостевой комнаты Лигар добавил:

— И куда беднее. Пять лет нас преследуют сплошные неудачи. Шайки разбойников спускаются с гор и грабят караваны, которым барон обещал защиту. Два мага, выясняя свои отношения, заваливают серебряный рудник и выжигают драгоценную сандаловую рощу. Засуха, наводнение, королевские сборщики налогов… Но барон умен.

Он легонько подтолкнул мальчишек к двери. Дождался, когда они войдут и глухо стукнет задвинутый засов, и лишь после этого ушел.

Первым делом Трикс нашарил на столе подсвечник и коробок спичек — экономия барона не простиралась так далеко, чтобы оставить гостей в полной темноте. С третьей попытки — дешевые спички ломались, шипели, истлевали вонючим серным дымом, но не хотели гореть — зажег свечи. Мрачно посмотрев на Иена, спросил:

— Могу ли я сидеть в присутствии вашего сиятельства?

Иен занервничал и воскликнул:

— А я-то что? Разве я напрашивался? Это все барон!

— Наследник со-герцога — я, — еще раз напомнил Трикс. — Знаешь, почему барон тебя Триксом назвал? Чтобы наемные убийцы, если они затаились среди челяди, убили тебя, а мной пренебрегли.

— Не хочу, чтобы меня убили! — завопил Иен. — Пусть пренебрегают!

— Дурак, это же великая честь — погибнуть за своего господина!

— Я совершенно не честолюбив! — Иен на всякий случай отошел подальше от двери.

— Что поделать, — Трикс пожал плечами. Посмотрев на кровать, сказал: — Наверное, разумно будет спать на лавке. А ты ляжешь на кровати. Вдруг в стене есть потайное отверстие, через которое в постель могут запустить гадюку. Или в потолке дырка, через которую льют расплавленную смолу на голову гостя… Ты чего такой бледный?

В дверь стукнули, и Иен из бледного мгновенно стал красным. Зашептал:

— Не открывай, Трикс! Пожалуйста!

Трикс на цыпочках подошел к двери. Прислушался. Осторожно спросил:

— Кто там?

— Тор Галан, — ответил ему строгий голос. — Открывай, Трикс.

Трикс посмотрел на оруженосца, развел руками и отодвинул засов.

Это действительно был барон. С пятисвечным канделябром в одной руке и бутылью в другой, красномордый от выпитого за ужином, но на удивление бодрый. Войдя, он немедленно закрыл за собой дверь, вручил канделябр и бутылку Иену, после чего крепко обнял Трикса. Тот только пискнул в могучих лапищах барона. Через секунду барон отстранил мальчика от себя, всмотрелся в лицо. Удовлетворенно кивнул:

— Узнаю, узнаю породу… Я рад, что ты спасся, парень.

Трикс облегченно вздохнул. Бросил на Иена гордый взгляд и сказал:

— Родители погибли… Подлый со-герцог Гриз…

— Знаю, знаю… — барон со вздохом присел за стол. Покосился на Иена, буркнул: — Чего встал, оруженосец? Налей вина господам!

Иен заметался в поисках чаш, а барон тем временем продолжил:

— Твой отец всегда был излишне романтичен, Трикс. Романтика — прекрасное качество, но только не в ущерб бдительности… А вот мать твоя меня удивила. Выпить яда, пронзить себя кинжалом и выброситься из окна! Что значит благородная кровь!