Журнал «Если» - «Если», 2008 № 01

Такое крупномасштабное чудо выглядело бы несколько наивно, исходи оно напрямую от автора. Однако жизнь альтернативного Союза мы наблюдаем как бы изнутри, сквозь призму восприятия главного героя.

Юрий Москаленко — человек не типичный для своего времени. Немногословный и целеустремленный, он всерьез мечтает стать советским космонавтом. Не абстрактным героем, но хранителем идей и духа родной страны на звездных рубежах. Его оценка окружающей ситуации не выделяется особенной широтой; во всем, что не касается самолетов и космических кораблей, Юра формирует свое мироощущение скорее интуитивно, нежели рассудочно. И здесь авторское эго время от времени дает о себе знать. Ностальгические нотки вплетаются в мотив, окутывая советское прошлое розовым туманом и скрадывая острые углы, в то время как проявления западной культуры демонстрируются в негативном свете.

По другую сторону сюжетной магистрали расположилась космическая альтернатива. Изобилующая историческими и техническими подробностями история спасения шатла «Колумбия» (в нашем мире он взорвался), без сомнения, окажется весьма интересной для поклонников истории космонавтики. По сути, перед нами хроники катастрофы, написанные подчеркнуто суховатым языком. Суета и закулисные интриги в НАСА время от времени прерываются включениями с орбиты, где экипаж «Колумбии» пытается своими силами решить возникшую проблему. «Американская» сторона романа населена большим количеством разнообразных персонажей. Их образы прописаны аккуратно, но как-то без огонька. Этапы большого пути Юры Москаленко в художественном плане выглядят куда убедительнее.

Несмотря на этот условный дисбаланс образных платформ, перспективы «Нового советского романа» выглядят достаточно оптимистично. Особенно в свете нынешнего усиления ностальгических настроений в обществе. Люди уже хотят не отречься от СССР, но переосмыслить этот противоречивый период. Без ажиотажа и ругани понять, от чего же в действительности однажды отказались. И нет никаких сомнений, что новый роман Антона Первушина станет неплохим подспорьем для тех, кто обладает мудростью не отворачиваться от собственного прошлого.

Николай КАЛИНИЧЕНКО

СПб.: Азбука-классика, 2007. — 800 с. Пер. с англ. (Серия «Лучшее»). 10 000 экз.

Данная антология представляет собой своего рода квинтэссенцию именно «твердой» НФ.

Возрождение научной фантастики составители относят к 1990-м годам, когда появились авторы, не только знакомые с современным положением дел в науке, но и, что особенно важно, способные использовать научные реалии, факты и гипотезы при создании фантастических произведений (пусть и не в рекомендованной Хьюго Гернсбеком пропорции).

Пожалуй, по количеству рассказов Hard Science Fiction книгу можно сравнить только с авторскими сборниками Вернора Винджа и Теда Чана. Но, как ни крути, межавторская антология всегда выиграет в широте охвата темы. Большинство авторов сборника — Стивен Бакстер, Грегори Бенфорд, Дэвид Брин, Чарлз Шеффилд — известны в России в основном своими произведениями крупной формы, а вот их рассказы публикуются не так уж часто. Другие фантасты обделены книжными изданиями, и антология дает возможность познакомиться с их творчеством поближе.

Среди этих авторов следует выделить прежде всего Грега Игана, частого гостя на страницах журнала «Если» и, по субъективному мнению рецензента, одного из лучших представителей жанра, а также Джеймса Патрика Келли и Кима Стенли Робинсона (пускай рассказ последнего тематике антологии соответствует слабо и включен по совокупности заслуг автора).

Взыскательного и пристрастного любителя НФ антология несомненно порадует.

И в скором времени читателей ожидает еще один приятный сюрприз. Дело в том, что российские издатели разбили оригинальную антологию на две части, следовательно, появление второго тома не за горами.

Еще один приятный штрих, дополняющий картину: наконец-то наши издатели стали указывать названия произведений на языке оригинала.

Сергей Шикарев

Москва — СПб.: ЭКСМО — Домино, 2007. — 400 с. Пep. с англ. А.Кузнецовой. (Серия «Короли фэнтези»). 5100 экз.

Зло, куда древнее террористов и КГБ, неожиданно очнулось от долгого забытья. Потянулось, зевнуло и занялось своим привычным делом. На пути сил мрака стоит старинный особняк Эвернесс. По кирпичику перевезенный в США из старой доброй Англии дом представляет собой проход между миром грез и миром яви. Стражи Эвернесса издревле несут вахту на внешней стене.

Сказать, что роман Дж. Райта полон пафоса — значит, ничего не сказать. Текст буквально пропитан масштабными описаниями надвигающегося Конца Света. На протяжении четырехсот страниц вселенная Эвернесса сияет, грохочет и содрогается то от тяжких шагов великанов, то от непредставимых по силе заклятий.

Темп развития событий возрастает по экспоненте, приобретая ближе к финалу бешеную сумбурность высокобюджетного боевика. Бэкграунд — будь то штормовое море, полное чудовищных призраков, храмовый город Тирион или темные пространства за краем мира — несет на себе отпечаток западной масскультной традиции. Не только декорации, но и сама подача текста отсылают нас к произведениям Меррита, Желязны, Лавкрафта. Эмоциональное родство и сходство технического исполнения романа Дж. Райта с произведениями этих авторов проявляется и в многочисленных апелляциях к мифологическим системам.

Еще одна избитая тема американских авторов — проклятья в адрес Советского Союза, а заодно и его граждан. Ну, это уже добрая традиция, которую Райт нарушать не стал. Как обычно в таких случаях — смешно и глупо.

И тем не менее вещь получилась впечатляющая. С одной стороны, роман вызывает приятную ностальгию по тем временам, когда приключения Элрика из Мелнибонэ и Корвина из Амбера для нас еще только начинались, с другой — дает возможность попробовать на вкус новый и, несмотря ни на что, очень привлекательный мир.

Николай Калиниченко

СПб.: Азбука-классика, 2007. — 288 с. Пер. с англ. В.Жириной. 7000 экз.

Рассказы о призраках давно заслужили свое место в литературе, и молодому автору, решившему внести в них свою лепту, необходимо помнить, что сравнивать его будут не только со Стивеном Кингом, но и с Вашингтоном Ирвингом, и с «Поворотом винта» Генри Джеймса. Подобные сюжеты имеют и свои традиции. Хиршбергу удалось, с одной стороны, не нарушить их, а с другой — сказать новое слово.