Журнал «Если» - «Если», 2006 № 06

Проснулся Челеб Оглы, попытался вспомнить сон и не смог. Так, какие-то бессвязные обрывки и воспоминание о чем-то грандиозном и цельном, увиденном ночью. С утра ехал задумчивый и угрюмый.

А погони за табором не случилось — или не проведали о нем владельцы коней, или Гость глаза отвел, туманами степные овраги заволок, дождем проливным за табором пролился. Оно и к лучшему — кони в таборе останутся, доказывать никому ничего не придется. Если здесь все милиционеры такие, как тот, что в белой гимнастерке по табору ходил, то дорого могла обойтись им недавняя ночная вылазка. В самом прямом смысле слова. Но лишних денег Челеб Оглы не имел. Тяжелые времена, на жизнь не всегда зарабатываешь.

Шкурин с расспросами не приставал, смолил толстую «казбечину», постегивая лошадей.

Челеб ему сам все рассказал. Было в этом коренастом немногословном гаджо что-то, вызывавшее доверие.

— Прозрачный дом, говоришь? — хехекнул Шкурин, но при этом как-то странно сморгнул. — Бывает, когда, значит, возишь за собой неведомо кого. Чужой сон тебе приснился, хозяин, совсем чужой. Ранее такие сны видел?

И раньше Челеб Оглы видел странные сны, только они немного другие были. Словно несется он с огромной скоростью над странной землей, а внизу колышутся сады из высоких и гибких деревьев, состоящих из одного широкого листа. И где-то на границе света и тьмы кружатся странные существа, похожие на рыб. Солнца нет, а светло, ночью звезд не видно, луна никогда не появляется, только наверху, где небо кончается, в серебристом мареве лениво плывет желтое пятно. Но о них он Шкурину рассказывать не стал.

— Совсем чужой сон, — уже без усмешки заключил Шкурин. — Похоже издалека твой Гость, похоже, даже не отсюда он, а откуда-то из очень и очень далеких краев.

К полудню третьего дня добрались наконец до нужного места.

— Я посмотрю, — сказал Шкурин.

Не то чтобы попросил и не то что просто сообщил о своем решении — где-то посредине интонаций было сказанное им.

— Посмотри, посмотри, — одобрил Челеб. — Держи чуть в сторону от остальных, дело справим.

Волны накатывались на светлый, почти белый песок, смывая птичьи следы и унося обратно ранее выброшенные на берег куски дерева, обломки раковин и амфор с затаившихся в глубинах кораблей, которые не пережили бурь и штормов, когда-то бушевавших в ныне спокойном и безмятежном просторе.

Повозка съехала с дороги, едва обозначенной полосками вытоптанной земли в зелено-серой траве, увязая колесами в песке, добралась до воды. Кони наклонялись, нюхали воду, недовольно фыркали и вскидывали головы. Море им не нравилось.

Из-под войлочного покрова высунулось длинное щупальце, темное с одной стороны и белое с другой. На белой стороне щупальца виднелись присоски, похожие на темные розочки. Щупальце, извиваясь, повисело в воздухе, коснулось воды. Кони всхрапнули, колыхнулись испуганно, но Шкурин твердой рукой удержал их на месте.

Вслед за щупальцем показалось бугристое темное тело, круглые, лишенные радужной оболочки глаза внимательно огляделись вокруг, и тело скользнуло на песок. Вытягивая конечность, спрут добрался до воды, на секунду, словно прощаясь с людьми, приподнял одно щупальце, остальные же уже стремились навстречу ждущим глубинам. Набежавшая легкая волна окатила спрута, некоторое время он лежал неподвижно, всеми своими конечностями выбрасывая темные водоросли из жаберного мешка, потом он стремительно нырнул в воду, уходя в теплое море. Некоторое время его темное тело возвышалось над водой, потом его не стало видно, и только цепочка пузырьков показывала путь Гостя, пока он не ушел на глубину.

Челеб Оглы почувствовал облегчение. Напряжение последних дней исчезло, сейчас он чувствовал хмельной восторг, какой испытывает цыган после удачной кражи. Теперь он был волен в своих поступках. До следующего Гостя. В конце концов, встреча и проводы Гостя были одним из законов табора, и этого не могла изменить даже грядущая зимовка.

— Баба с воза, кобыле легче, — проворчал Шкурин. — Ну, хозяин, трогать? Табор ждет!

А вечером, когда табор встал на ночь, когда мужчины зашлепали картами у костра, а Знатка начала рассказывать детям очередную страшную сказку, когда сытный запах кулеша начал будоражить ноздри, а первые звезды принялись подмигивать с небес, внимательно рассматривая землю с непостижимой космической высоты, покинул табор и Шкурин. Пожал шершавую ладонь Челеба Оглы, подмигнул ему хитровато, не чокаясь, опрокинул свой стакан в широко раскрытый рот, подмигнул без улыбки:

— Ну, за свободу?

Неизвестно, что имел он в виду, но Челеб принял его слова на свой счет. Барон и в самом деле чувствовал себя свободным.

Челеб проводил его взглядом и неожиданно подумал, что наконец-то ему перестанут сниться странные и страшные сны. Устала его беспокойная душа. Хотелось быть и в самом деле свободным.

Ну, хотя бы до следующего Гостя.

Шкурин поднялся на косогор и остановился.

Отсюда он видел медленно темнеющую полоску горизонта, над головой сияло звездами небо, а внизу, в котловине, смутно белели кибитки цыган.

Это они здорово придумали, с неожиданной завистью подумал Шкурин. Надо же — цыганский табор! Вечные странники. Лучшее средство передвижения для пешей разведки трудно было представить. Главное, заставить их идти по намеченному тобой маршруту. Это перспективно. Это обязательно надо будет отметить. И использовать в дальнейшем. Они достаточно внушаемы: раз могут воспринимать сны, смогут воспринимать и мысли. А сделать их своими глазами и ушами совсем несложно — женщинам раздать украшения, которые они будут носить постоянно, мужчинам изготовить по красивой серьге, чтобы, не снимая, таскали в ухе.

И следовало обязательно отметить в докладе, что планету населяют две разновидности разумных существ. Две, а не одна. Одни населяют сушу, и силы их, как и военный потенциал, легко оценить. Но есть еще один вид, который населяет морские глубины, но уже ведет активную разведку суши. Вот об этом виде ничего неизвестно. Совсем ничего. А это означает, что пока неясно, с кем на планете вести переговоры, где чьи козыри старше — под водой или на суше. Он поймал себя на том, что мыслит земными категориями, и грустно усмехнулся. Воистину привычка — вторая натура. Не всем в Доктринате отсрочка придется по вкусу, но лучше потратить время и провести дополнительные исследования, чем попасть под возможные торговые ограничения. Равноправно живущие на одной планете расы должны иметь одинаковые торговые права. Значит, надо изучить местный океан. А для этого надо найти морских обитателей, которые передвигаются в воде безо всяких ограничений. Нужны были бродяги по духу. Он добросовестно попытался вспомнить вид водных животных, который подпадает под это понятие. Одним мешала соленость воды, другим — температура, третьим…