Журнал «Если» - «Если», 2006 № 06

В глазах англичанина мелькнуло разочарование.

— Сложно. Территория слишком велика… впрочем, я прикажу парням взять под наблюдение северную и западную дороги — кроме как по ним из поместья не выберешься. Можно, конечно, попробовать пройти через топи… но для этого нужно быть либо сумасшедшим, либо самоубийцей. Погодите, погодите! Вы говорите: в поместье что-то произошло, так? И хотите закрыть все входы и выходы, чтобы кто-то не улизнул? Неужели кто-то решился ограбить нашего хозяина?

Капитан холодно улыбнулся.

— Ваша проницательность делает вам честь, Ланселот. А теперь, ради всего святого, начинайте принимать меры.

Он отвернулся от Стиллуотера, ощущая сильнейшее замешательство. Да, разумеется, он сообщил англичанину вполне достаточно, чтобы тот догадался, что произошло в поместье. Но не слишком ли быстро Ланселот сложил два и два?

В следующую секунду связное течение его мыслей прервалось. Капитан увидел Лауру.

Лаура танцевала.

Оркестр в гостиной наяривал разухабистую мелодию, но девушка танцевала совсем в другом ритме. Казалось, она слышит какую-то тайную, звучащую только для нее музыку. Ее тоненькая фигурка изгибалась в волнах этой музыки, словно растущая на дне стремительного потока ниточка водоросли. Глаза у Лауры были закрыты, на пухлых губах блуждала бессмысленная улыбка. Глядя на нее, Анненков почему-то вспомнил представление театра марионеток, виденное им в Неаполе лет семь назад.

— Лаура! — он схватил девушку за руки и слегка встряхнул. — Лаура, с вами все в порядке?

Но уже ясно было, что не все. Изо рта Лауры стекал тонкий ручеек слюны. Кожа побелела, под ней выступили вздувшиеся синие трубочки вен.

И внезапно, как по команде, оборвалась музыка. Лаура упала на капитана, словно та же марионетка, которой невидимым ножом перерезали ниточки.

— Доктора! — крикнул Анненков, оборачиваясь. Из гостиной уже спешили к ним Отто фон Корф и маленький майор Гутьеррес. Майор на бегу вытаскивал что-то из внутреннего кармана своего серебряного мундира. Подбежал, рванул лиф роскошного платья Лауры — жемчужины, как горох, брызнули в разные стороны, застучали по паркету.

— Держите голову! — свистящим шепотом приказал он Анненкову. — Выше, выше, вот так!

В руке его угрожающе блеснул металл. В первое мгновение капитану показалось, что Гутьеррес сжимает в пальцах стилет, но это оказалась всего лишь ложка, которую майор ловко просунул между зубов Лауры.

— Чтобы язык не откусила, — деловито объяснил он. — У нас в полку был случай…

Завершить рассказ он не успел. Лаура изогнулась, привстала… и ее вырвало прямо на щегольский мундир Гутьерреса. Ни на ее белое платье, ни на вечерний смокинг Анненкова, к счастью, не попало ни капли.

— Мьерда! — прошипел сквозь зубы майор. Он выпрямился и брезгливо отбросил ложку. — Да девчонка просто перепила!

Как будто услышав его слова, Лаура открыла глаза.

— Змея! — отчетливо произнесла она, указывая на Гутьерреса. — Санта Мария, это же констриктор! Папа, папочка, забери меня отсюда! Я боюсь эту ужасную змею, папочка! Ну, где же ты? Дядя Ник, не бросай меня! Я буду хорошей, правда-правда! Только убери от меня эту страшную змею!

Майор в замешательстве отступил на шаг. Анненков слегка потряс Лауру за плечи.

— Девочка, здесь нет никаких змей!

— Есть! — неожиданно завизжала Лаура. — Они повсюду! Повсюду! И вон там, и тут! И вы… — она обернулась и в ужасе уставилась на капитана. — Вы тоже змея! Зачем вы сжимаете меня своими кольцами?

Безумный огонь, пылавший в глазах девушки, заворожил Анненкова. «Ничего себе припадочек, — мысленно восхитился он. — Неудивительно, что старина Ланс так разнервничался…»

Отто фон Корф шагнул к Лауре и неожиданно отвесил ей увесистую оплеуху. Голова девушки мотнулась из стороны в сторону.

— Так поступают с истерическими женщинами, — спокойно объяснил немец. — Как правило, помогает очень хорошо.

Лаура, однако, оказалась исключением из правил. Она не только не пришла в себя, но и попыталась вцепиться зубами в пухлую ладонь военного атташе.

— Ящер! — вскрикнула она. — Огромный ящер с перепончатыми крыльями!

Миранда, черная и стремительная, оттолкнула фон Корфа и опустилась перед девушкой на колени.

— Лаура! — позвала она, крепко сжав виски девушки. — Лаура, девочка, ты меня слышишь?

— А ты — пума! Хищная, безжалостная пума! Ты хочешь разорвать меня на куски!

— С ней часто такое происходит? — вполголоса спросил Анненков у Миранды.

— Такое — впервые. Она что-нибудь пила?

— Да, выпила бокал вина. Стиллуотер сказал, что она больна…

Миранда наградила капитана свирепым взглядом.

— Больна, только не тем, о чем вы думаете! Во всяком случае, она не эпилептик. Год назад она потерялась в Черных Топях, отстала от всех во время охоты и едва не утонула в трясине. Когда ее нашли, она была без сознания, потом долго бредила, рассказывала про огромных змей, про какого-то духа, который вытащил ее из болота… С тех пор у нее случаются нервные припадки, и алкоголь их провоцирует.

— Ну-ка, Юрка, подвинься, — сказали за спиной у Анненкова по-русски. Капитан обернулся. В дверях стоял Ник, одетый в простые черные брюки и черную же рубашку навыпуск.

— Сейчас я ею займусь, — пообещал он. — Я под Каховкой полкового врача подменял…

Он наклонился и легко, словно перышко, поднял девушку на руки. Лауру колотила крупная дрожь, в уголках рта видна была красноватая пена.

— Ну-ну, малышка, — успокаивающе проговорил Стеллецкий, поглаживая ее по растрепавшимся волосам. — Дядя Ник здесь, все будет хорошо…

«Интересно, — подумал Анненков, — каким зверем она наречет Ника?»

Но маленькая паршивка спутала ему все карты.

— Дядя Ник, — прошептала она, прижимаясь к груди Стеллецкого. — Как хорошо, что ты здесь… ты пришел… ты меня спас… я ведь, знаешь, заблудилась в этих пещерах… тут кругом одни змеи и ящеры, такие страшные… Я тебя звала-звала… ты почему не шел? Ты представляешь, все кругом такое прозрачное, все видно насквозь… и тебя тоже видно насквозь, я вижу твое сердце… оно бьется там, под ребрами, такое смешное, как маленький красный комочек… Ты же меня любишь, дядя Ник?

Миранда выразительно фыркнула. Стеллецкий смущенно обвел взглядом всех присутствующих.

— Конечно, люблю, конфетка моя… а теперь пойдем, дядя Ник отнесет тебя домой, и ты немного поспишь.

— Я с вами, если позволите, — неожиданно предложил фон Корф. — В молодости я обучался медицине в Тюбингенском университете.

— Пожалуй, я тоже пойду, — сказал Анненков. — Да и ваша помощь, Миранда, будет совсем не лишней.

— Разумеется, — холодно ответила сеньора Прадо. — Я не настолько стерва, чтобы оставить любимую племянницу наедине с двумя гвардейскими офицерами и одним военным атташе.