Журнал «Если» - «Если», 2009 № 06

Тут Сара даже застонала от удовольствия, когда наноткань на экране воспроизвела какое-то изменение, не особо впечатляющее для меня, но явно приведшее Сару в восторг. Это меня обрадовало — мне хотелось, чтобы она точно знала, что этот проект был моей попыткой сделать счастливой именно ее, и никого другого. Я все еще любил ее…

Я приблизился в темноте к Саре, склонившись над АЦП. Ее глаза были прикованы к экрану, но она ощутила мое присутствие. Ее рука отыскала мою руку, и, не отрываясь от экрана, она легонько сжала мне пальцы жестом безмолвной благодарности.

— Теперь ты мне веришь? — прошептал я в темноте. — Разве не очевидно, что я делаю это для тебя… а не для Таши?

Едва эти слова сорвались с моих губ, я понял, что совершил ошибку. Пальцы Сары напряглись, а ногти впились в ладонь.

И тут на экране произошло нечто странное.

Образ изменился. Объект, сформированный мыслями Сары, внезапно застыл, а потом свернулся внутрь подобно умирающей нейтронной звезде. Потом вспыхнул, как сверхновая. На мгновение наноткань выдала все цвета спектра и все формы бесконечности. Потом спроецированная компьютером ткань стала темной и превратилась в нечто новое: одежду с контурами женского тела, но из такого материала и такого фасона, которых Сара ни разу мысленно не создавала.

Корсет из черной кожи. Сапоги выше колена из черного винила, надетые на черные чулки с подвязками. Аксессуары из латекса, кожи и стали. Браслеты на цепочке, свисающей с шипованного кожаного пояса, охватывающего корсет. Набор регулируемых…

Я ткнул в кнопку ВЫХОД ИЗ ПРОГРАММЫ, выключив симуляцию и включив свет в проекционной. Сара, молча и не глядя на меня, стянула с головы ленту и быстро вышла. Хлопнула дверь, и АЦП щелкнул в последний раз, пытаясь расшифровать послание.

Тот костюм на экране — садомазохистский прикид: сапоги, чулки, корсет… Это был тот самый костюм, в котором щеголяла Таша в тот вечер, когда Сара пришла ко мне домой и увидела то, чего не должна была увидеть, и встретилась с той, с кем я никогда не хотел ее знакомить. И теперь Ташин образ «строгой госпожи» появился в программе симуляции цифровых нарядов Сары.

«Как, черт побери, он мог туда попасть?» Программе симуляции полагается создавать костюмы, порожденные воображением и сенсорными воспоминаниями Сары. Но я знал, что Сара не склонна к садомазохистскому маскараду. Как же тогда образ Таши попал в эту программу? На мгновение у меня возникло странное ощущение, что Таша неуловимым призраком забралась в компьютерную программу и теперь управляет ею, как хочет. Госпожа Таша любит меня мучить, показываясь именно тогда, когда я этого не хочу, и теперь она проникла в мой нанопроект… в мою работу, мою Карьеру… в единственную часть моей жизни, где я никогда не позволял ей доминировать.

За исключением Сары, никто из коллег не знал о моей секретной жизни, потому что Таша всегда соблюдала мое единственное правило: дома и за запертыми дверями я подчиняюсь ее желаниям и склоняю тело перед ее волей, но она всегда должна оставаться за пределами моей профессиональной жизни. Похоже, сейчас Таша все-таки нарушила это правило.

Черт побери, нет. Ведь научного объяснения появления костюма Таши в программе объемного моделирования не существовало. Кибернетическая лента управлялась мыслями Сары. А она встретилась с Ташей только один раз. Когда я произнес имя Таши в проекционной комнате, Сара представила тот единственный костюм Таши, в котором она ее увидела. А аппаратура сделала то, для чего мы ее создавали, — просканировала образ, возникший в мыслях Сары и вывела симуляцию этого образа на экран. Это объяснило бы присутствие Таши. Легко.

За исключением двух деталей, которые не укладывались в картину. Лорен загрузила в наш цифровой архив целую библиотеку выкроек платьев и юбок. Но я был абсолютно уверен, что ни в одном из этих файлов не было выкроек кожаных корсетов или виниловых сапог высотой до бедра. Не говоря уже о стальных наручниках. Как могла наноткань, не имея конкретных инструкций, воспроизвести форму этих предметов одежды, не говоря уже об их материале? Я обучил нуклеотиды воспроизводить текстуру и внешний вид 237 различных материалов, но не один из них не напоминал сталь. Несколько недель назад, когда Лорен и Сара подали мне список тканей для нанорепликации, я подумал о том, не стоит ли включить в него один материал, который они пропустили: поливинилхлорид. Но я вовремя остановился, вспомнив, что ПВХ — который очень успешно применяется для электроизоляции, протезов конечностей и водопроводных труб — используется только в двух видах одежды: детских плащах-дождевиках и фетиш-одежде для взрослых. Поэтому я точно знал: в молекулярной памяти наноткани нет рецепта имитации ПВХ, и стали тоже.

Так откуда же наноткань знает, как создать виниловые сапоги и стальные наручники для «строгой госпожи»? Мне в голову пришли два ответа, и я не мог выбрать, какой из них пугал меня больше.

Непонятно как, но какая-то часть нашего оборудования — аналого-цифровой преобразователь, передатчики ЭОГ, а может, и сама наноткань — обрела способность обучаться. Кибернетическое «железо» получило образ костюма Таши из головы Сары, просканировало базу данных в поисках подходящей выкройки, ничего не нашла… и методом экстраполяции создала новую выкройку, соответствующую мыслям Сары. А затем выполнила аналогичную экстраполяцию молекулярной структуры наноткани для имитации свойств ПВХ и стали. Я не программировал наноткань на принятие решений, но теперь она мыслила самостоятельно. Как если бы наноткань каким-то образом стала…

Сердце забилось, когда я вспомнил то, что старательно прятал в уголках памяти на ранних стадиях проекта: первичными компонентами моей наноткани были нуклеотиды… но ведь они базовые структурные единицы ДНК. Такие же, как в эволюционирующих живых организмах.

Стала ли наноткань живой? Я такого не планировал. Но ДНК не спрашивает разрешения. Нуклеотиды могут самопроизвольно комбинироваться, порождая новые формы ДНК, а ДНК способна самопроизвольно порождать новые формы жизни, не дожидаясь одобрения. Проклятье, значит, не исключено, что моя наноткань каким-то образом стала живой — с собственной волей и способностью контролировать программы, которые были разработаны, чтобы контролировать ее. Такова была моя первая теория. Она мне не слишком нравилась, но я все же надеялся, что она верна. Потому что если наноткань не была живой, то придется поверить во вторую теорию: каким-то образом, против моей воли и без моего разрешения, нанотканью управляет госпожа Таша. Таким же образом, каким она управляет мной.

В лаборатории полночь, и я наедине со своей совестью — а это опасное место.