Журнал «Если» - «Если», 2005 № 04

— Достаточно, — прервал граф. — Какие еще могут быть варианты, кроме как обходить этот бор или прорываться, угробив половину отряда?

— Лес можно сжечь, — с готовностью предложил ван Мурьен, — но тогда весь наш поход теряет смысл, к тому же мы рискуем сгореть сами. Пламя лешак не погасит, а вот направить пал в нашу сторону, пожалуй, сможет. Говорят, были такие случаи.

— Дальше, — потребовал ван Гариц.

— Еще мы можем вернуться домой, — ехидно предложил дядюшка.

— Хорошо, — сдался ван Гариц, — мы потеряем еще день и обойдем бор стороной. Но он что, так навсегда и останется в лапах этой твари? Мне это странно, в моих собственных владениях есть место, где я не смею появиться!

— В этих местах, ваша светлость, — произнес Павий, — человек раз в сто лет появляется, вот лешак и распоясался. Вот кабы там, где горку давеча проходили, деревенька стояла, мужики бы кусты с низины повывели, устроили покос, народ бы в лес потянулся, за рыжиками и брусникою. Глядишь, лет за пять девки с лукошками лешака приручат, лес станет мирным, и будет ваша светлость сюда на охоту ездить.

— Лет за пять… — по голосу графа было совершенно не понять, какие чувства его обуревают. — Народец с лукошками в лес потянется, за брусникой… С топором он потянется, сосны рубить для амбаров! Красную дичь браконьерить!

Возражать никто не пытался, лишь вахмистр, выбившийся некогда из ополченцев и имевший по деревням прорву сермяжной родни, вздохнул и отвернулся, всем видом говоря, что молчать-то он молчит, но мнение свое имеет. Браконьеры — беда знакомая, их можно переловить да перевешать, а так лес пропадает, ни сам не ам, ни нам не дам.

— Значит так, — подвел итог ван Гариц, — дядюшка, отметьте в вашем дневнике, что на холмах возле речки, где мы проходили вчера, я велел поставить деревню. Ну, там, переселенцы… и все, как обычно.

— И назвать ее Новоогнёво, — посоветовал дядюшка.

— Деревню назвать Броди, — Гариц сделал вид, что не понял насмешки. — И чтобы брод жители содержали в порядке, а то сейчас там… — Граф поморщился, вспомнив недавнюю переправу. — Теперь переходим к делам насущным. Бор будем обходить. Ваши предложения, благородный ван Мурьен?

За последний год ван Мурьен успел хорошо изучить нрав сиятельного племянника, поэтому он тут же оставил сарказм, расстелил на коленях потрепанную карту и принялся говорить, водя пальцем по области, представляющей собой едва ли не сплошное белое пятно:

— Насколько можно судить, мы сейчас находимся где-то здесь. Предполагалось, что мы пройдем по сухим местам и выйдем к Огнёву с северо-востока. К сожалению, дорога, на которую мы рассчитывали, оказалась перекрыта. Единственная возможность пройти к Огнёву незамеченными — отсюда дать правее, по самому краю топей, выйдя к Огнёву с севера.

— Лавры Галамба-путешественника не дают вам покоя, дядюшка, — перебил ван Гариц. — Последовав вашему замечательному плану, мы будем добираться к этой несчастной деревне больше двух недель. А если нам встретится еще один оборзевший лешак, то рискуем и вовсе никуда не прийти. Почему вы решили, что бор надо обходить справа? Вон на вашей карте обозначена тропа, и она проходит западнее тех мест, которыми предлагаете пробираться вы. Или я неправильно понимаю карту? Это тропа?

— Тропа, ваша сиятельство, — хмуро согласился ван Мурьен, — но по ней нам идти нельзя. Наверняка у лесовиков там стоят дозоры.

— Это уже совсем интересно. Вы всерьез думаете, что крестьяне захотят напасть на наш отряд?

— Они не будут нападать, но непременно предупредят своих, так что в деревне мы не отыщем ни единой живой души. На лесных розжигах у них поставлены балаганы, там можно скрываться неопределенно долго, и отыскать лесовиков там — дело вполне безнадежное.

— Все-таки я чего-то не понимаю, — совершенно спокойно произнес граф. — У нас воинский поход или я еду по собственной земле в одну из собственных своих деревень? В мирное, заметьте, время. Почему мы должны принимать особые меры, заботиться, чтобы нас не обнаружили наши же подданные?

Вахмистр кашлянул, привлекая к себе внимание, а когда рыцари повернулись в его сторону, произнес:

— Батюшка вашей светлости уже ходил на Огнёво семнадцать лет назад. Тогда наш отряд заметили, и деревня оказалась пуста. Мы неделю прочесывали лес, а потом сожгли избы и ушли ни с чем. Ни податей, ни налогов, ни рекрутов. А поставки угля прекратились надолго и восстановились лишь несколько лет назад, да и то, кузнецы покупают огнёвский уголь тайно, боятся, что он будет реквизирован за недоимки углежогов.

— Вы, дядюшка, тоже участвовали в том славном походе?

— В том походе командовал мой любезный братец, — смиренно произнес ван Мурьен, — а я, как и сейчас, вел дневник.

— Понятно. То есть решение принимать мне, а вы будете в вашем секретном дневнике смаковать мои ошибки и изливать по их поводу желчь. Что ж, это ваше право. Главное, не забывайте хорошенько шифровать записи, чтобы любознательным потомкам было над чем поломать голову. А я буду принимать решение. Кстати, Павий, а как бы вы поступили, если бы вам было поручено командовать отрядом?

На лице вахмистра явно читалось, что будь его воля, он бы близко не подошел к проклятому лесу, но на четко заданный вопрос и ответ последовал четкий.

— Кормить комаров в топях нам не с руки. Сами увязнем и коней погубим. Сосняк надо обходить с запада, но на тропу не выходить ни в коем разе. Дедушка ваш ходил на Огнёво, тогда тропа была прямая, так они на рысях прошли и сумели взять лесовиков врасплох. Только вместо того, чтобы недоимки выколачивать, старый граф велел избы жечь. Крутой характер был у его светлости. Ну, сами и погорели, едва половина народу живыми вернулась. Меня там не было, я еще мальцом был в ту пору, но болтали разное. Главное, говорили, что ни один человек от железа не погиб, а только в пожаре. От изб лес занялся, и такое началось, что не приведи случай увидать. Потому и этот бор жечь нельзя, а то ног не унесем.

— Дальше, — потребовал граф.

— С тех пор у лесовиков на тропе завалы. Когда повозки с углем идут, то завалы разбирают, дело простое, на полчаса работы. Но с наскоку теперь Огнёво не взять, приходится тайно. Вот я и говорю, отсюда свернуть на левую руку и идти вдоль тропы. Места там сухие, и лешак не балует. Если с опаской идти, то никто не заметит. Главное, не шуметь, костров не жечь и на тропе, чтобы ни единого следа.

— Разумно, — согласился граф.

— Вы уверены, что там не окажется ловушек? — спросил ван Мурьен. — Капканы, волчьи ямы и прочие сюрпризы…

— Это дело знакомое, — осмелился возразить Павий, видящий, что дядюшка у графа не в чести. — Остережемся.

— Так и поступим, — подвел итог граф.