Журнал «Если» - «Если», 2005 № 06

«Невинная девушка»… — это «Успенский для чайников». Литературная игра осталась формообразующим приемом, но книга в целом рассчитана на потребителя, не успевшего накопить серьезный культурный багаж. К тому же Успенский принялся жестко приказывать герою делать то, что хочется автору. Не подсматривать за героем, а говорить: «Туда пошел, то-то отчебучил». Этот прием наносит роману сильнейший удар под дых. Мало того, что юный богатырь Лука Радищев выписан слабее Жихаря и посконских королевичей, так вдобавок и особой веры ему нет. Ведь герой болтается в сюжете, как, простите, шоколадка в шампанском.

Ваш покорный рецензент порывался даже захлопнуть книгу, едва добравшись до сотой страницы. Хотя с нее начинается самое интересное. Но кое-кто говорит, что самое интересное начинается с последней страницы. Возможно, там есть задел на шестую книгу цикла. Такую же милую и забавную. Но отчего-то приходит на ум одесская народная мудрость: вчерашняя хохма сегодня уже не хохма!

Олег Дивов

Москва: ЭКСМО, 2005. — 448 с. (Серия «Инквизиция XXI»). 8100 экз.

Эта книга из числа долгожданных. Москвич Борис Руденко — звезда Малеевки, мощно стартовавший в конце 70-х, автор «золотофондной» новеллы «Подарки Семилиранды» — в 1989 году неожиданно для многих покинул фантастический цех ради «карьеры» писателя-детективиста. Возвращение в жанр состоялось в 2003 году в журнале «Если». И вот теперь дебютный роман «старого-нового» фантаста.

Рука матерого детективщика чувствуется с первых же страниц: сюжетная линия петляет, завязывается, распутывается по всем классическим законам детективной прозы. И умелое использование этих законов на ином художественном поле — весьма редкостное свойство нынешней фантастики.

Фантастика же книги опирается на работы философа Бориса Диденко «Цивилизация каннибалов» и «Хищная любовь», выдвинувшего довольно оригинальную теорию человеческих видов: на Земле существуют две цивилизации людей — хищников (это и коррумпированные чиновники, и разного пошиба бандиты, и кровавые диктаторы) и их жертв («просто люди»). Руденко художественно развил теорию Диденко, включив в сюжет селектов — особую породу людей, наделенных даром распознавать и нейтрализовывать хищников. Они, селекты, активно вмешиваются в исторические процессы, создают в различных уголках планеты Периметры — территории, не подвластные влиянию анималов, зоны, где люди живут по закону, а не по понятиям. Эдакие локальные островки-утопии.

Впрочем, книга Руденко интересна не только фантастическими идеями и даже не только отменным русским литературным языком, но тем, что это на редкость внятный и завершенный роман с отчетливыми этическими критериями и — уж совсем небывальщина для отечественной НФ — роман с закрытым финалом. Что ни говорите, а как бы многозначительная недосказанность в прозе — чаще всего верный признак непрофессиональности автора.

«Те, кто против нас» — книга очень профессиональная. Без скидок.

Евгений Харитонов

ACT, Захаров, ОЛМА-пресс. Новый литературный проект автора: серия ЖАНРЫ.

Жанры суть категории эфемерные и, как всё бесплотное, взыскующие уважения и взывающие к нему. Известный писатель этого призыва, кажется, не услышал. Каждую из книг автор стремился насытить таким количеством ярких побрякушек с чужого карнавала, что заявленный жанр теряется в поисках самого себя.

«Детскую книгу», повествующую о том, как современный паренек, потомок первого фон Дорна, блуждает по эпохам в поисках магического кристалла, Райского Яблока, можно назвать чем угодно — детективом, альтернативной историей, Science Fantasy, — только не «романом взросления», который автор, кажется, стремился явить миру. Не спасает «детское чтение» даже повзрослевший пионер Юра, занесенный волею судеб и паранормальной физики «червоточин» во времена Смуты и возжелавший в облике Лжедмитрия построить на святой Руси социализм.

«Шпионский роман» — самое цельное и «удобное» для автора произведение проекта — представляет собой помесь детектива, «производственной прозы» и боевика. Проблема выяснения отношений между державами накануне Великой Отечественной, активно выдвигаемая автором на первый план, тонет в массе совершенно фантастических допущений и временами слишком уж «литературных» действий основного персонажа — опять-таки из рода-племени Дорнов.

Б.Акунин давно стремился к близким отношениям с фантастикой, но, судя по последней книге, без особой взаимности. Как ни пытается претендент на руку и сердце предложить самые роскошные украшения даме — телепатию, способность манипулировать локальным временем, «визуальное зомбирование», — все равно в результате получается детектив. Правда, замусоренный НФ-штампами (вплоть до длительного наблюдения за землянами «зеленых человечков» и создания надгосударственных структур противодействия), надсадными речевыми характеристиками персонажей и нелепой мотивацией действий героев — скорее всего, представителей все той же славной ветви.

Отправляясь в плавание по жанрам, автор предусмотрительно прихватил с собой спасательный круг — близкую и понятную ему детективную прозу. В каждой из трех книг линия расследования наиболее интересна и профессионально отработана — как всегда, с массой ложных ходов, намеков, предположений и неожиданного разрешения конфликтов.

Однако подводит инструментарий альтернативной истории, который автор в той или иной степени также пытается предъявить во всех произведениях. Дело в том, что альтернативная история резко теряет свою привлекательность для читателя, когда творец играет не по правилам: искомый читатель ждет не того, как лихо вывернется писатель, стремясь вернуть события в знакомое русло исторического процесса, но жаждет ответа на вопрос, что будет ПОСЛЕ. А ПОСЛЕ по логике заявленных жанров не будет ничего, поскольку автор пишет не альтернативную историю, но «детскую книгу», «шпионский роман» и «фантастику». И основная интрига произведений надламывается: понятно, что Лжедмитрий будет казнен, какие бы способы ни использовал прозаик для его спасения; ясно, что вторая мировая начнется в назначенный срок и тем же образом, что бы ни предпринимал писатель для информирования руководства Советского Союза; известно, что ГКЧП будет остановлен, какие бы Дары ни предлагал автор для его легитимизации.

Альтернативная история крайне редко бывает просто литературным приемом. Это именно жанр, причем один из самых «герметичных», а потому тут же мстит за небрежение к своим законам потерей читательского интереса.