Журнал «Если» - «Если», 2006 № 10

Однако тяготение Янковского к «твердой» НФ дает о себе знать и там, где действуют законы магии и волшебства, а крылатые драконы и люди-рыбы являются неотъемлемой частью чудесной «теневой» обыденности. Герой-автослесарь преодолевает все опасности со сноровкой, достойной находчивых жюль-верновских персонажей — на любое волшебство у него всегда в запасе пара-тройка технических приемчиков, воспринимаемых обитателями этого мира как неизвестная доселе разновидность магии. Впрочем, чудес ведь не бывает, верно? Бывают только непознанные закономерности.

Современных отечественных авторов не особо заботит чистота жанра — они предпочитают синтезировать различные направления и методы в рамках одного текста. «Тень мира» — лишнее подтверждение тому. Наверное, это все-таки science fantasy. Хотя и с энным количеством оговорок.

Итак, приключения начинаются. Автомеханик Андрей лезет под днище легкового автомобиля и обнаруживает там автоматический Стечкин, калибра 9 мм. Взять пистолет себе или вернуть на место?

Сергей Коротков

Москва: ACT — Транзиткнига, 2006. — 286 с. Пер. с англ. В.Иванова. (Серия «Альтернатива. Фантастика»). 3000 экз.

Время сыграло странную шутку с ранними книгами Мика Фаррена. Не слишком внимательный читатель, открыв «Ковбоев…», с усмешкой вздохнет: «Сколько же можно! Все это уже было — и сгенерированная компьютером реальность, и странные общества с нелепыми обычаями, и хипповатые герои, не способные различить явь и сложнонаведенную галлюцинацию…» Однако ирония судьбы состоит в том, что эти идеи превратились в штампы спустя десятилетие после выхода романа Фаррена в 1976 году. Талантливый журналист и рок-музыкант попытался отразить дух бунтующих лет на страницах своих книг, действие которых разворачивается в самом отдаленном будущем. Это уже за создателем «Ковбоев ДНК» той же дорогой двинутся творцы киберпанка. Да, Фаррен, пожалуй, уступает Гибсону и Стерлингу в изощренности изображения виртуализированного грядущего. Но не будем забывать: он-то начал разрабатывать эти темы много раньше идолов киберпанка.

Герои романа, Билли и Рив, живут в городке Уютная Щель, где все потребности жителей обеспечивает Распределитель Материи. Большинство обитателей городка вполне довольны своим существованием; их даже не удивляет, что за пределами поселения простирается бесконечная пустота, преодолеть которую можно только при помощи «переносных стазис-генераторов», создающих реальность. И вот однажды Билли подбивает Рива на побег из Уютной Щели, и приятели начинают долгое странствие по различным областям мира, которые, скорее всего, не являются подлинными, а лишь сконструированы компьютерным механизмом «Она/Они».

Роман Фаррена — странный гибрид из раннего Вэнса и поздних текстов «Новой волны», но читается легко и с удовольствием. Одна беда — авторских ответов на возникшие в ходе чтения вопросы в конце «Ковбоев ДНК» не нашлось: все сюжетные линии провисли, а Билли-Аномалия уходит на запад, к новым приключениям.

Глеб Елисеев

Москва: Форум, 2006. — 320 с. (Серия «Другая сторона»). 4000 экз.

«…Слепок с вашего черепа, сэр, мог бы служить украшением любого антропологического музея до тех пор, пока не удастся получить самый оригинал. Не сочтите это за лесть, но я просто завидую такому черепу»… Не только доктор Мортимер завидовал черепу великого сыщика. Оказывается, тибетские монахи тоже не прочь были его заполучить, чтобы превратить в ритуальный сосуд. Так, по крайней мере, полагают Даниэль Клугер и Александр Рыбалка, придумавшие Холмсу еще одно приключение. Шерлок Холмс на Тибете? Почему бы и нет — раз уж он побывал в России. Теперь об этом мы знаем не только из мимолетного замечания доктора Ватсона, но и из рассказа Василия Щепетнева «Лето сухих гроз».

Фантасты любят детективы. Даже время от времени их пишут — в том числе и фантастические. В сборнике, который вполне можно было назвать «фантасты о Холмсе», мы найдем все, что угодно — и стилизацию под «викторианский детектив» Павла Амнуэля, и мистику (тот же Василий Щепетнев), и пародию (Леонид Костюков), и «альтернативную холмсиану»… Кто только не проверял на прочность отношения знаменитой парочки «Холмс — Ватсон». Вот и Инна Кублицкая и Сергей Лифанов в своей повести «Часы доктора Ватсона» вывернули наизнанку устоявшиеся представления. Еще более неожиданный и запоминающийся ход сделал Нил Гейман в своем небьюловском рассказе «Этюд в зеленых тонах», из которого, в частности, нам будет ясно, как великий сыщик отнесся к пробуждению Ктулху.

Вариации, тексты «по мотивам» в фантастике столь обыденны, что здесь показательно одно: именно фигура Холмса оказалась культовой для фантастического сообщества — ведь, строго говоря, фантастического в этом цикле Конан Дойла нет. Но есть нечто большее — миф, универсальный, а потому многоликий и поддающийся самым неожиданным интерпретациям.

Татьяна Рудницкая

15 октября замечательному фантасту Генриху Альтову исполнилось бы 80 лет. Он ушел из жизни восемь лет назад и не успел увидеть, каким станет XXI век, о котором писатель размышлял и который приближал не только своими фантастическими идеями, но и работой над теорией решения изобретательских задач. ТРИЗ, созданная Генрихом Сауловичем Альтшуллером (Г.Альтовым), известна сейчас десяткам тысяч изобретателей.

Родился Генрих Саулович Альтшуллер в Ташкенте, но родители его были выходцами из Баку, и в Узбекистан их забросила журналистская судьба: отца пригласили работать в газету «Звезда Востока». Впрочем, ташкентский период в жизни семьи Альтшуллеров продолжался недолго. Когда Генриху исполнилось пять лет, семья вернулась в Баку, к морю, к запаху мазута и бакинскому национальному либерализму.

Генрих мечтал стать моряком и запоем читал книги о море, о путешествиях, приключения и фантастику. Закончив восьмой класс, он поступил учиться в военно-морскую спецшколу. Ему повезло, хотя в то время он не считал случившееся везением. Наступил 1941 год, началась война, и весь выпуск спецшколы был направлен на фронт. Весь — кроме Генриха, которому в то время недоставало одного года до призывного возраста. Пришлось вернуться в обычную школу.

Первое изобретение Генрих сделал, когда учился в десятом классе. Он даже получил на свой «аппарат для погружения в воду» авторское свидетельство, поскольку новизна конструкции была очевидна: кислород для дыхания впервые предлагалось получать из перекиси водорода.