Журнал «Искатель» - Искатель. 2009. Выпуск №04

— Мне тут удобнее, — сказала она, — а Лиза потом пересядет. Поехали!

Капитан одобрительно хмыкнул и тронул машину с места. Он не знал еще, кого посадил с собой. Старушка, поелозив на сиденье, назвала свой адрес и спросила, знает ли он дорогу. Получив утвердительный ответ, она устроила форменный допрос:

— У вас, капитан, какой отдел?

— Убойный!

— Ага! Значит, вам поручено искать убийцу! — заявила Гапа и бесцеремонно развернула зеркало заднего вида, чтобы подкрасить губы.

— Работа такая, — односложно ответил капитан, возвращая зеркало в прежнее состояние.

— Напали уже на след?

— Есть наработки.

— «Есть наработки»! — с пренебрежением повторила старушка последнюю фразу капитана. — Меня, между прочим, так толком и не допросили. А у меня ведь есть что сказать вам, как капитану, хоть мы и в разных чинах.

— У вас есть звание?

— А как же! Я ГАП! Это, пожалуй, будет повыше капитана.

Капитан, время от времени поглядывавший в зеркало, увидел, как Лиза не смогла спрятать улыбки. Он сам улыбнулся ей краешками губ. А старушку несло. Она поудобнее уселась в кресле, закрылась защитным козырьком от солнца и продолжила:

— Зря вы так многозначительно смотрите друг на друга. Думаете, сумасшедшая старуха едет с вами. А вот вы и ошиблись. Я умнее вас обоих. Мой бесценный жизненный опыт дает мне право учить вас, безграмотных, жизни. Вот хотя бы Лизу взять, сидит сзади, молчит и думает…

— И что же она думает? — решил поддержать разговор капитан.

— А думает она, что капитан такой молодой и красивый. А вы правда красавец, но уже не молодой, седина вон на висках.

— Так что же она думает?

— Не то, что ты подумал! — отрезала старушка. — Ты лучше меня послушай и намотай на ус.

— Я только и делаю, что слушаю, — недовольно проворчал капитан. Терпение у него стало заканчиваться.

Гапа, досчитав, что затянула прелюдию, быстро дала задний ход:

— Хорошо, перейдем к делу. Смотрю, ты молодой, капитан, еще, дай, думаю, помогу тебе. Может быть, еще звездочку дадут, майором станешь. Ты только не кипятись и спокойно рули. Я тебе подскажу, где убийцу искать. Я это сразу поняла, как только нашего Николая Ивановича убили. Ты слушаешь меня, капитан?

— Очень внимательно слушаю.

Старушка оглянулась на Лизу.

— А ты можешь не слушать. Так вот, когда убили Николая Ивановича, я была у себя в кабинете, Лиза может это подтвердить. У меда алиби, у Кузьмича алиби, а вот у главного бухгалтера алиби нету. У Николая Ивановича она была в то время. Она его сама убила, а потом начала кричать. И пистолет спрятала за пояс, а вы, когда приехали, ее не обыскали. Я думаю, если сейчас сделать, извините за выражение, шмон в офисе, то вы его сразу найдете. Надо только очень тщательно ее кабинет обыскать и под стол заглянуть. Скотчем она могла к днищу пистолет прикрепить. Понятно? Ищите и не ошибетесь. Это вам я, Гапа, говорю.

Посчитав, что оказала неоценимую услугу оперативнику, старушка теперь искоса наблюдала за его реакцией. Капитан невозмутимо вел машину. А Гапа предложила:

— Можем даже вернуться и открыть ее кабинет, я знаю, где запасные ключи.

— Не надо!

— Не верите! — разочарованно протянула Марья Ивановна. — Я так и знала, меня за сумасшедшую старуху примете. Можете, в таком случае, мне здесь остановить, я с вами дальше не поеду.

Капитан неторопливо прижался к обочине и чуть раздраженно заявил:

— Стреляли с пустыря, из винтовки. Гильзу там нашли, к пуле подходит. Пустырь от вас метрах в ста. Вы думаете, ваша главный бухгалтер стометровки, как коза, бегает, туда и обратно? А насчет пистолета, прикрепленного скотчем к днищу стола, спасибо, завтра посмотрим. Хотя можно было бы и самой глянуть, есть он там или нет.

— Вот еще, буду я нагибаться! — Старуха как ошпаренная выскочила из машина и резко хлопнула дверцей. Уже вслед отъезжающей машине она крикнула: — Лиза, не смей пересаживаться вперед к этому охальнику.

А Елизавета Беркут и без ее подсказки чувствовала себя неуютно. То тревожное чувство, которое она испытывала весь день, пропало, уступив место смятению. Высокий статный самоуверенный капитан ей нравился, и она не хотела, чтобы он довез ее только до дома. Лиза не отказалась бы от приглашения посидеть где-нибудь на веранде летнего кафе за чашкой кофе.

О том же самом думал капитан, но у него сработал выработанный годами условный рефлекс перепроверять полученную информацию. Капитан достал сигарету, помял ее в руке и выбросил за окно. Если пепел стряхивать за окошко, ветром его может снести на заднее сиденье.

— О каком пистолете говорила ваш главный архитектор проекта, вы не знаете? — спросил он.

Лиза вздрогнула. Вот тебе и веранда с видом на закат и чашечкой кофе. Настроение мгновенно упало. Лиза теперь была рада, что у нее не получилось в офисе наедине перекинуться с капитаном словом. Вот было бы здорово, если бы она при всех отдала пистолет и он начал бы составлять протокол на сдачу оружия. Гапа и главный бухгалтер с удовольствием подписались бы как свидетели, и сейчас она бы ехала не домой, а по направлению к отделению милиции.

Боже мой, какая же она дурочка! На чашечку кофе захотела получить приглашение. Даже если бы он ее пригласил, дальше что? Не будешь же, живя у родственников, принимать у них жениха. До такого даже в кино ретивые сценаристы не додумались. Да и сам капитан не мычит и не телится. У него чисто профессиональный интерес. Никуда ее не вызывая, в машине с ней поговорит и будет в курсе всех дел и событий у них на фирме.

— Вы поторопились Марью Ивановну высадить! — с внезапно подступившим чувством обиды и горечи сказала Лиза.

— Почему? — несказанно удивился капитан. Он был настроен на серьезный разговор.

— Если бы вы ее до дома довезли, то за оставшееся в пути время узнали бы, что у Кузьмича под столом спрятана установка «Град», а Мыкола, водитель и охранник по совместительству, — всемирно известный террорист. И вообще, я тоже хочу сойти, остановите.

Капитан не мог понять причину внезапной смены настроения его пассажирки. Поводов для обиды он вроде бы не давал, был корректен и внимателен, и вдруг уже вторая дама просит высадить ее.

«Елизавета, честное слово, мне эти служебные разговоры надоели самому, как горькая редька, но я заурядный человек, не могу от них отрешиться даже с вами. Мне хочется пригласить вас в театр, в кино, в кафе, а я про работу да про работу. Зациклился на ней, как ненормальный. Помогите страждущей душе не погибнуть в пустыне одиночества, дайте напиться чистой воды из родника вашей души. И пересядьте вперед, оголите коленки, они у вас белые, пухлые и аппетитные. Вы романтическая девушка моей давней, несбыточной мечты. Вы утро росное, вы солнце ясное! Да будет благословен тот дивный миг, когда узрел я вас на этой стройке. Ни пуля бандитская, ни нож хулиганский меня не берут, но ваша вот стрела… пронзила сердце насквозь».