Журнал «Если» - «Если», 2012 № 07

— Выспимся еще до вечера. Проходите, садитесь.

— Но, видите ли… разговор будет несколько… м-м…

— Чепуха! — с хмельной прямотой объявил хозяин. — Мы с Савелием Палычем приятели давние и закадычные. Я ему так и так все разболтаю. Прошу.

Поколебавшись, гости переступили порожек комнаты и расположились на диване.

— Чаю? Кофе? Водки? Вермута? Может быть, коньяку?

Вежливо поблагодарили, но от угощения отказались.

— Чем обязан посещению столь высоких персон? Да еще и в такую рань?

Савелий ожидал, что персоны мило смутятся или хотя бы ответят шуткой. Ничуть не бывало. Стало быть, и впрямь высокие.

— Вот. Ознакомьтесь. — Тот, что справа, открыл кейс и достал знакомую серенькую брошюрку.

— Да мы, собственно, уже… — Хозяин указующе кивнул в угол, и молочные братья-чиновники уставились на валяющееся там точно такое же полиграфическое изделие, только сильно растрепанное. Зрелище в комментариях не нуждалось.

— Что ж, тем лучше. — Принесенный экземпляр снова канул в кейс. — И каковы ваши впечатления?

— Клиника, — коротко ответил Петр Маркелович. — Что тут еще сказать?

Пришельцы переглянулись, опечалились.

— Я вижу, вы не понимаете, насколько все серьезно, — с упреком произнес тот, что с кейсом, чем живо кого-то напомнил Савелию. Где-то он уже слышал сегодня похожую фразу. — Это, увы, не просто клиника, Петр Маркелович, это начало кампании. Кое-кто (не будем уточнять при молодом человеке) намерен задушить ролевое движение в Гоблино. И странно, что вы, мастер игры, так спокойно…

Савелий уже начинал помаленьку их различать. У того, что с кейсом, меж бровей небольшое синевато-багровое пятно, другой начинает лысеть со лба, а туфли и галстук у него бежеватого оттенка. Только вот кто из них Иван Николаевич, а кто Николай Иванович? Кажется, тот, с печатью меж бровей. Который говорит.

— Идиотизм! — С каждым словом оратор утрачивал политкорректность. Было совершенно очевидно, что приперся он сюда с утра пораньше не только по долгу службы, но и по велению сердца. — По размаху ролевого движения наше Гоблино в Восточной Европе уступает лишь Татарстану! Какая борьба? С чем борьба? Этим гордиться надо! Финансировать надо! Развернуть производство антуражных доспехов, оружия, галеонов на базе катамаранов… Между прочим, серьезная статья дохода. На ком еще делать деньги, как не на увлеченных людях? — Говорящему не хватило дыхания, пришлось приостановиться, поднабрать воздуху. — Гоблино! — воскликнул он. — Поля, холмы, развалины — любые, вплоть до водонапорных башен! Идеальные полигоны! Переделать водонапорку в донжон — это ж как два пальца… А народ со всего мира в Новую Зеландию играть ездит! Чем мы хуже Новой Зеландии? За державу обидно!.. Вы согласны, Петр Маркелович?

Петр Маркелович сидел, задумчиво выпятив губы, и оценивающе оглядывал пришельцев.

— Продолжайте, — попросил он.

Оратор несколько замялся.

— А сколько у нас вообще ролевиков? — спросил он, почему-то понизив голос.

— В Гоблино? Ну, точно вам этого никто не скажет. Ролевая игра — дело добровольное, состав от раза к разу меняется: одни приходят, другие уходят… Опять же разные тусовки, кто чем увлечен. Кто Средневековьем, кто Карибами… Железячники, бальники, занавесочники…

— Ну хотя бы приблизительно. Навскидку…

Петр Маркелович пожал округлыми плечами.

— Процента три.

— От общего населения?!

— Может, четыре…

Глаза высокого гостя внезапно стали незрячи. Такое впечатление, что он проник взглядом куда-то в отдаленное будущее.

— А скажи-ка, Петр, — деликатно подал голос второй (предположительно Иван Николаевич). — Как ты относишься к Шкарятину? К Виталию Витальевичу.

Обрюзглое лицо хозяина отяжелело.

— Давайте выпьем, — решительно предложил он.

Пришельцы замотали головами.

— Зря, — заметил Петр Маркелович, наливая себе и Савелию. — Это лучшее, что можно сделать в нашем случае. Точнее, в вашем.

— То есть… э-э… — снова вступил тот, с синевато-багровым пятном меж бровей.

— Насколько я понимаю, — скучным голосом откликнулся хозяин, крутя и разглядывая свой бокал, — вам хотелось бы, чтобы ролевики Гоблино осенью проголосовали за Шкарятина? Пришли бы стройными рядами на избирательные участки и все как один…

— Почему нет?

— Потому что! Поймите одну простую вещь: каждый из них сам по себе. Это ж не армия, тут не скомандуешь: голосуй за Шкарятина, а то на два «хита» обделю! Или на три «чипа»! Кроме того, имейте в виду, многие из ролевиков терпеть не могут политики как таковой. Для них это именно то, от чего они бегут в игру.

— Нет, позвольте! — Николай Иванович (ну, словом, тот, с пятном) встал. — Но они же не могут не понимать, что от исхода выборов зависит сама возможность проведения игр. Если папа… — говорящий поперхнулся, — если Кирдык пойдет на четвертый срок — это именно кирдык! Кирдык всему! Его убедили, что ролевые игры — чума! У него теперь пуля в голове, понимаете?

Вздернув брови, Петр Маркелович трогал краешком бокала задумчиво оттопыренную нижнюю губу.

— А если придет Шкарятин? — осведомился он вдруг.

— Если Шкарятин, — с чувством отвечал Николай Иванович, — то это совсем другое дело!

— Какое?

Оратор сел.

— Налейте, — потребовал он, пододвигая чистую стопку. — Нет, не вермута. Водки.

Ему налили.

— Вот все, о чем я говорил, — сипло промолвил он, оглушив стопку залпом, — все сбудется… Обещаю.

— Хм… — с сомнением отозвался Петр Маркелович. — Тогда напомните, пожалуйста, о чем вы говорили.

Опустевшая стопка со стуком опустилась на сервировочный столик.

— Государственная поддержка во всем, — глядя в глаза хозяину внятно произнес выпивший. — В материальных средствах. В организации. Мало того, министерство ролевых игр! Как вам такое?

— Хм… — повторил Петр Маркелович с прежней интонацией. — Вы мне министерский портфель предлагаете?

— Нет, — отрывисто известила высокая персона. — Но кресло замминистра гарантирую. В случае удачи, разумеется.

Зависла историческая пауза. И тут (совершенно не к месту!) съежившийся в кресле Савелий издал нетрезвый смешок. Вероятно, сказались бессонная ночь и непривычка к спиртному. Все с недоумением повернулись к молодому педагогу, но тот явно был не в силах совладать с собой и продолжал хихикать самым неприличным образом.

— Школу… — глумливо подсказал он. — Школу подключить не забудьте…

— Подключим, — холодно заверили его. — Школу, церковь, все подключим. Вам это кажется смешным?

Но захмелевшему словеснику было уже море по колено.

— Специальный предмет ввести! — вылупив глаза, потребовал он, как на митинге. — Эльфийский изучать наравне с русским! А на уроках труда пусть доспехи клепают, мантии шьют!