Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1996 №01

Чтобы помочь выжить деревенским жителям в неурожайный сезон, власти иногда разрешают им забить гиппопотама. К несчастью для гиппопотамов, неурожаи случаются часто, и этот вид охоты у африканцев хорошо отлажен.

Живы еще старики, промышлявшие бегемотами в те давние времена, когда не существовало никаких запретов на охоту. Энергично жестикулируя и сердито вращая глазами, они рассказывают жуткие истории о перекушенных пополам охотниках и вдребезги разбитых лодках. Они показывают ужасные шрамы на руках и ногах, оставленные зубами этого свирепого, сильного зверя. И им нравится, когда рассказы их не подвергаются сомнениям...

В отличие от слона или носорога гиппопотама трудно сразить из ружья. Он защищен толстым слоем жира, в котором вязнут пули, да и хороших ружей в деревне нет. К. тому же обычно из воды торчит лишь верхняя часть его мощного черепа, и попасть в него нелегко. Бегемот — очень хитрое и осторожное животное. Он моментально чувствует, какие опасные козни затевают против него эти зловредные двуногие, и старается либо заблаговременно ретироваться, либо напасть первым. Он весьма ловко и быстро передвигается под водой, отталкиваясь от дна ногами. Громкое, напоминающее лошадиное, фырканье, возможно, и определило имя животного: «гиппопотам» переводится с греческого как «речная лошадь».

Достигая четырех тонн веса при мощных мышцах и удивительном проворстве не только в воде, но и на суше, бегемот может очень круто обойтись с неосторожным человеком. Торчащие из нижней челюсти устрашающие клыки, похожие на небольшие бивни, выглядят чрезвычайно убедительно, хотя в зоопарках и на детских картинках мы видим их спиленными под корень. Его челюсти, подобно гигантским ножницам, могут перекусить взрослого крокодила, не говоря уже о незадачливом охотнике, так что стариковские байки вовсе не беспочвенны.

Вес это определяет способы и тактику охоты на гиппопотама. С одним из таких методов нам, трем переводчикам из России, уже не первый год работающим в Африке, довелось познакомиться самым неожиданным образом. Как-то во время поездки мой коллега и соотечественник решил искупаться в одном из притоков Нигера. То ли он перегрелся на солнце, то ли еще почему, но ему вдруг не страшны стали крокодилы и бегемоты. Парень сиганул в воду прямо с борта нашей лодки и размашисто поплыл на середину реки.

Вскоре над речной гладью раздался его истошный крик. Это был крик боли и испуга. Пловец беспомощно забил по воде руками. Голова его скрылась под водой, но через секунду появилась вновь. В глазах был ужас, широко раскрытый рот жадно ловил воздух. Казалось, кто-то крепко держал его под водой, и нам стало страшно. Мы изо всех сил заспешили к несчастному. Он продолжал отчаянно бороться с кем-то, то погружаясь, то выныривая. Какая тварь в него вцепилась, видно не было, и от этого становилось еще страшнее.

Больше всего мы боялись, что неведомый зверь утащит нашего неразумного собрата в темную речную глубь и отыскать его уже не удастся. К счастью, он сумел удержаться на поверхности до подхода лодки. Схватив его за руки, мы потащили горе-купалыцика через борт, с ужасом ожидая, что вслед за ним из воды появится какое-нибудь чудище. Но оказалось, что виной всему был большой металлический крюк, вонзившийся ему в икру. Крюк был привязан к толстой капроновой веревке, уходившей в мутные глубины реки. Мы перерезали ножом веревку и втащили ополоумевшего от страха коллегу в лодку. Он был уверен, что попал в зубы как минимум крокодилу, и все еще не верил в свое спасение.

В клинике нас успокоили, объяснив, что местные жители ставят такие орудия лова на гиппопотамов, а вовсе не на белых людей. Так что вышло всего лишь недоразумение, к тому же по вине нашего товарища, ибо нормальные люди в той реке не купаются. Крюк был успешно извлечен с помощью скальпеля и оказался весьма похожим на те, что используются на мясокомбинатах для подвешивания коровьих туш. Только этот был снабжен «собачкой», дабы надежно застревал в теле. Оставшийся после операции шрам потерпевший выдавал потом за след от зубов бегемота.

С другим, основным, способом охоты на бегемотов мы познакомились в одной гвинейской деревушке.

...Сначала охотники выслеживали стадо. Конечно, им хотелось обнаружить его поближе к родной деревне, чтобы не было конфликтов с соседями и транспортировать добычу по воде было недалеко. Страшно худые, одетые в истрепанные укороченные штаны, в рваные рубашки и майки, смахивая больше на изголодавшихся, засидевшихся без работы речных разбойников, охотники бродили по берегу реки и внимательно всматривались вдаль.

Но вот они видят на сверкающей речной глади какое-то движение. Издалека — будто крупные карпы поедают плавающий на поверхности пруда корм. Вдруг из воды выныривает большая уродливая голова на толстой шее и вновь погружается. Охотники взволнованно обмениваются репликами и стремглав бегут в деревню. Там, у берега, уже стоят наготове большие лодки-долбленки, загруженные всем необходимым — гарпунами, веслами, веревками, крючьями. В одной из пирог лежит большое ружье, напоминающее старинную фузею, которым, возможно, пользовались еще первые колонизаторы и место которому скорее в музее, чем на охоте. В другой лодке я увидел короткую многозарядную винтовку, честно прослужившую, судя по виду, не один десяток лет.

В срочном порядке отсылаются гонцы, чтобы собрать тех охотников, которые ушли выслеживать добычу в другую сторону от деревни. Но первые пироги уже отправляются в путь, чтобы незаметно следить за бегемотами из засады. Одну из лодок, самую маленькую, предоставляют за небольшую плату нам. Десяток пирог с людьми, по пять-шесть человек в каждой, собираются за небольшим мысом в нескольких сотнях метров от гиппопотамов.

Мужчины вполголоса, но очень темпераментно, причем все одновременно, обсуждают план предстоящей охоты. Ни одного слова не удается расслышать в этом приглушенном гаме. Нам больше понятны их жесты — в основном указывающие направление. Но, похоже, это бурное совещание — всего лишь традиция. Они уже не первый раз ходят на гиппопотама и прекрасно знают, что и как надо делать.

По команде старшего, внешне ничем не отличающегося от остальных, «флотилия» устремляется на стадо.

Охотники кричат на разные голоса. Одни, согнувшись, отчаянно гребут короткими одиночными веслами, словно участники регаты, другие стоят в лодках, потрясая длинными гарпунами. Это особенные гарпуны — деревянные трехметровые шесты с плоским стальным наконечником, похожим на большую гребенку, острые зубья которой загнуты назад. На другом конце гарпуна — веретенообразное утолщение из пробкового дерева, утяжеляющее орудие и в то же время не позволяющее ему кануть в реку.