Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1996 №01

Здесь только третий тип англичан. Они знают названия всех знаменитых парусников, все верфи, где их строили, всех капитанов, что вели их через океаны. Знают все — рекорды, скорости, грузы.

— А как же, сэр! — толстяк с достоинством кивает головой. — «Старая Белая Шляпа» знал, что строить... И! — Толстяк вздымает палец к небу: — Корабли были деревянными, а люди — железными!

Вот и мы с Саней ходим по потемневшей от времени тиковой палубе «Катти Сарк», спускаемся вниз, в твиндек. Укрытые рогожей сундуки с чаем, тугие тюки с австралийской шерстью — это был основной, генеральный груз клипера. Еще ниже -22-местный кубрик, низкий и темный, освещавшийся лишь керосиновыми лампами. В кормовой части — выставка: модели, чертежи, документы, мореходные инструменты, личные вещи капитанов. В трюме клипера — раскрашенные резные носовые фигуры кораблей ушедших веков из коллекции знаменитого капитана Камберса.

Здесь, на «Катти Сарк», и воздух пропитан той романтической эпохой, когда подгоняемые ветрами всех широт, срезая гребни волн, бороздили океаны красавцы-клипера.

Под форштевнем вскипала пена, тянулась вдоль бортов, сливалась с кильватерной струей. След тянулся на много миль, растворяясь в бесконечности океана. Из Европы в Китай и Австралию и обратно — с грузом чая или шерсти — клипера должны были штормовать вдоль Атлантики и поперек Индийского океана, дважды обогнуть мыс Доброй Надежды, бороться с тайфунами Китайского и Яванского морей, держать курс в штиль. Капитаны и матросы боготворили свои корабли. Капитан Бургонь говаривал о своем клипере: «Делает все, как разумный, только разговаривать не умеет». О «Фермопилах» слагались легенды: «Этот клипер делает семь узлов при таком слабом ветре, который не задувает пламени вынесенной на палубу свечи!»

А какие им давали имена: «Властелин морей», «Вестник рассвета», «Пылающий крест», «Утренняя фея»... Но история сохранила нам лишь этот — с коротким и резким именем «Катти Сарк».

«Катти Сарк» — «Короткая Рубашка». Почему дал это имя своему чудо-клиперу лондонский судовладелец Джон Уиллс, — не знают даже старые моряки. Может быть, потому, что это имя героини поэмы Роберта Бернса? А Роберт Бернс родился в Шотландии, и в Шотландии же, в маленьком городе Думбартон, близ Глазго, был построен корабль...

Но точно известно: Джон Уиллс задумал построить такой клипер, которому не будет равных на всех океанах. И построил. С помощью молодого гениального конструктора Геркулеса Линтона.

Необычайно острый корпус. Ширина смещена не в нос, как у старых кораблей, а от миделя на корму — мощная корма будет защищать от попутных штормовых волн. Мачты — ниже. Реи — длиннее. Больше прямых парусов, чтобы легче справляться матросам. Корпус обит деревом, но остов корпуса — железный. Под острым форштевнем — резная фигура — ведьма Ненни с вытянутой рукой преследует удирающего Тома О"Шентера, как в поэме Бернса «Том О"Шентер».

Новому клиперу предстоял нелегкий путь — 16 000 миль до Шанхая. Джон Уиллс стоял на берегу и смотрел вверх, на мачты высокого корабля. Он не проронил ни слова, только смотрел в небо, где белые паруса обгоняли быстро бегущие облака. На нем был безукоризненно белый новый костюм и ослепительно белый старый цилиндр, который Джон никогда не снимал, за что и был прозван «Старой Белой Шляпой».

Но Джон Уиллс не был «шляпой», хотя и построил парусник в то время, когда высокотрубые паровые бриги и барки, извергая клубы черного дыма, завоевывали океанские просторы, вытесняя «пленников ветра». Да, Джон Уиллс принадлежал к тому тину англичан, что без ума от парусных кораблей. Он ненавидел «коптивших небо». И еще. Он знал простую истину: за океанский ветер не надо платить!

«Катти Сарк» ушла в свой первый, «девичий», как говорят англичане, рейс в 1870 году, а вернулась на Темзу, в Гринвич, на свою «вечную стоянку» 10 декабря 1954 года.

Сколько раз за свои восемьдесят с лишком лет гордый клипер обошел земной шар! Сколько раз терял паруса, разорванные штормами, тайфунами, ураганами! Сколько раз проигрывал чайные гонки и сколько раз побеждал! А какие знаменитые капитаны стояли на его мостике — капитан Мьюди, капитан Мур, старый морской волк Ричард Вуджет. Под командованием Вуджета, который между морскими делами спокойно изобретал... велосипед оригинальной конструкции, «Катти Сарк» обошла своего вечного соперника — клипер «Фермопилы».

25 июня 1957 года королева Англии открыла на «Катти Сарк» Музей парусного флота. На стене сухого дока были выбиты слова: «Здесь сохраняется «Катти Сарк» как памятник своего времени, как дань уважения людям и кораблям эпохи Паруса».

Эдинбург. Порт Лит

Да, странная вещь — путешествие. Вот только что мы штормовали с другом Саней на «Катти Сарк» в ревущих сороковых, а уже и Лондон далеко позади, и тянется придорожная Шотландия. За окном довольно унылый пейзаж, и я достал блокнот, чтобы записать что-то о «Катти Сарк», но провалился в сон. И тогда появился старик Вуджет. Он сказал мне: «Слушай, приятель, путешествовать в прошлом ничуть не хуже, чем в настоящем...» Когда проснулся и посмотрел в окно, глазам своим не поверил: не сон ли это? Передо мной плыла... скала! Нет, сказочная гора, поросшая лесом, на темной вершине которой стоял замок, окруженный каменной стеной. А внизу скакали железные всадники меж сине-белых облаков. И этот замок, и гора были как бы в центре площади, в центре города, по улицам которого медленно двигался наш автобус. И солнце стояло высоко. Я понял, что мы в Эдинбурге, но который же час?! Был полдень. И это вместо восьми часов по расписанию?! А вдруг они не ушли?! Я рванул на улицу, взял такси и стал лихорадочно искать глазами: где высокие мачты? где парусные корабли?

— «Порт Лит», — прохрипел водила...

Вокруг были красивые каменные дома-крепости с резными башнями, были очаровательные романтические пивнушки, были даже мужчины в клетчатых юбках, и не было только высоких мачт. Я поставил чемодан на булыжный тротуар и закурил. Что же делать? Побродить по Эдинбургу, купить путеводитель и передуть оттуда для «Вокруг света» парочку исторических анекдотов с отсечением головы Марии Стюарт, несчастнейшей из королев?

И тут мой глаз, усиленный двумя с половиной диоптриями, увидел... о-о, милые сердцу белые форменки с голубыми гюйсами!

Я бросился к ним.

— Ребята! Вы с «Крузенштерна»?

Они как-то недоверчиво посмотрели на меня, но заговорили по-русски:

— Не-е-а... Мы из Мурманска. Пришли на «Седове».

— И «Седов» здесь?! Мне же сказали, он на ремонте.

— Не-е-а... Мы уже три дня здесь стоим.

— А где «Крузенштерн» стоит?

— Рядом с нами. Отсюда с километр...

Вливаюсь в поток людей и уже знаю — он течет к большим кораблям, высоким кораблям, тол шип — и ничто теперь не собьет меня с курса.