Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1996 №04

Впрочем, шли не только офицеры, но и рыбаки Чудского озера, составившие, по названию своего острова, Талаабский полк, и бывшие красноармейцы, переходившие на сторону бывшего противника батальонами... Не все так просто было в том девятнадцатом году, как пелось в агитках Демьяна Бедного. Не с бараньей покорностью меняла Россия кресты на звезды... o:p/

Рукою очевидца:«Победоносное наступление С.-З. армии было подобно для нас разряду электрической машины, — писал автор «Поединка» и «Гранатового браслета». — Оно гальванизировало человеческие полутрупы в Петербурге, во всех его пригородах и дачных поселках. Пробудившиеся сердца загорелись надеждами и радостными упованиями. Тела окрепли, и души вновь обрели энергию и упругость. Я до сих пор не устаю спрашивать об этом петербуржцев того времени. Все они, все, без исключения, говорят о том восторге, с которым они ждали наступления белых на столицу. Не было дома, где бы ни молились за освободителей и где бы ни держали в запасе кирпичи, кипяток и керосин на головы поработителям». o:p/

Разумеется, Новопашенный, как кадровый боевой офицер, далек был от мысли сражаться с поработителями кирпичами, кипятком и керосином. Он просто вернулся к тому, что делал три года тому назад, воюя с немцами, — возглавил Службу наблюдения и связи в Морском управлении Северо-Западной Армии. Служба эта как размещалась при Непенине в кадриоргском особнячке, так в нем же и возродилась, благодаря стараниям ее последнего главы — каперанга Новопашенного. Старания же Петра Алексеевича были направлены на то, чтобы вызволить из Питера как можно больше бывших сослуживцев, которым грозила «чрезвычайка». При этом в Красном Питере невольными заложниками оставались его жена и дети. o:p/

Рукою очевидца:«...Отец организовал из Ревеля помощь морякам, которые должны были скрываться. Он посылал курьеров в Петербург к маме. Мама по вечерам на извозчике оповещала этих моряков и помогала им бежать. o:p/

Во время последней (второй мировой — Н. Ч.) войны нас нашел в Берлине бывший солдат Нестеров, который был одним из тех курьеров-провожатых. Мама хотела бежать с ним к мужу в Ревель, но вернулась с самого начала пути, так как у Светланы начался жар. Эту группу потом всю поймали. Нестеров спасся, так как сумел отпроситься «до ветру»... o:p/

Мама припоминала случай, когда один из курьеров отсыпался у нее в квартире, а ночью началась облава ЧК. Прошли по всем квартирам, а до нас не дошли. Может быть, поленились подниматься на самый верхний этаж, где мы жили? Бывало, и такой пустяк спасал людей. Но пришло время, когда и мама должна была скрываться. Она переехала к крестной Светланы. Все комнаты в ее квартире были заняты солдатами и матросами. Кое-кто из них знал маму, но никто не донес, что это жена «царского офицера». И все же слухи просочились. Однажды пришел комиссар и стал допрашивать маму. Мама говорила, что детей она прижила вне брака, замужем никогда не была и никакого Новопашенного не знает. Убедила ли она комиссара своей наивной ложью, нет, но только он проявил к ней вполне определенный интерес и, прощаясь, объявил, что завтра заглянет «на чашку чая». Мама, ей было тогда двадцать лет, и она была прехорошенькая, немедленно собрала нас, вещи и съехала с опасной квартиры. Когда же комиссар заявился «на чашку чая», то наша родственница набросилась на него с обвинениями, что мама якобы обокрала ее, а он — ее покровитель и, она смеет думать, что и отец внебрачных малюток. Обескураженный кавалер ретировался. Мы же все были спасены от столь опасного внимания к нашей семье...» o:p/

Старое фото.Юная женщина со смятенным, чуть растерянным взглядом. Слишком много всего — от житейских перемен до вселенских потрясений — обрушилось на ее премилую головку в эти два года: раннее замужество и война, тут же забравшая мужа из дома, рождение — одной за другой — двух дочерей и голодный, холодный, опасный на каждом шагу Питер, гражданская война, муж за кордоном, посыльные-курьеры, полуподпольная жизнь, ежечасный страх грубого стука в дверь — что для них ее крошечные дочурки, если они и царских детей не пожалели? И все же во взгляде — решимость жить и бороться, помогать ближним и выживать самой, прикрывая детей. o:p/

Наконец и она решилась на побег... o:p/

«По рассказам мамы, она бежала с нами на санях через Финский залив. Помогли англичане. Я предполагаю, что это было под конец 1920 года, так как она закутала нас в меха. Ямщик неохотно нас взял. Он боялся, что плач маленьких детей всех выдаст. Но мы вели себя смирно и даже не кричали, когда сани перевернулись... o:p/

...Из Ревеля родители переправились в Англию, в Лондон. Отец работал в обсерватории. Но они не смогли прожить там на скудное папино жалованье и переехали в Германию...» o:p/

В Германии начала двадцатых годов было еще сложнее прокормить семью. Но морально, психологически жить там русскому эмигранту было много легче, чем в гордом Альбионе, упивавшемся лаврами победителя и презиравшего своего провоевавшегося союзника, да еще подписавшего капитулянтский мир с Германией в Бресте. И немцы, и русские, нашедшие приют на земле вчерашнего противника, чувствовали себя примерно одинаково: как пассажиры, потерпевшие общее кораблекрушение. Правда, немцы были у себя дома, где, как известно, и стены помогают. И все же Германия стала для недавних российских подданных пусть не родной матерью, но вполне гостеприимной мачехой. o:p/

«Берлин из-за близости к России, — свидетельствует «русский без Отечества» Михаил Назаров, — поначалу превратился в «проходной двор», через который эмигранты постепенно распределялись по другим странам... В 1922-23 годах в Германии жило около 600 000 русских эмигрантов, из них 360 000 в Берлине... В Берлине выходили десятки (русских — Н. Ч.) газет и журналов, работали три русских театра. Множество известных ученых продолжали свою деятельность в Русском научно-философском обществе, Религиозно-философской академии, в Русском академическом союзе; возникли десятки профессиональных объединений (инженеров, адвокатов, промышленников и т.д.), политических партий». o:p/

Возникло и Общество взаимопомощи офицеров бывшего Российского императорского флота. Возглавил его Петр Алексеевич Новопашенный. o:p/

«...Деньги отца не интересовали, поэтому жили мы очень скромно. Папа подрабатывал поделками с инкрустацией перламутра под японцев (научился в японском плену), а мама рукодельничала». o:p/

Веймарская Германия весьма напоминала РСФСР двадцатых годов. Обе страны, потеряв монархов, пережив разруху военного поражения, зализывали раны и пестовали свои новонабранные армии, пока что помогая друг другу... o:p/

Несомненно, в штабах рейхсвера помнили, кто такой адмирал Непенин, знали историю с шифрами, и теперь уже в подробностях, а значит, были осведомлены и о той роли, какую сыграл в разгадке кодов кайзеровского флота ближайший помощник Непенина, а затем и его преемник, капитан 1 ранга Новопашенный, ныне швартовщик на прогулочных причалах Трептов-парка. Разумеется, никто из бывших противников не собирался ему мстить. Более того, его, отменного профессионала, пригласили работать в дешифровальный отдел Главного штаба рейхсвера. Новопашенный принял приглашение. o:p/