Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1993 №02

Ка — сила могущественнейшая, однако стоит ему покинуть мертвое тело, и он слепнет, становясь неуправляемым. С этих мгновений Ка становится особенно опасен, если его не успокоить, не умилостивить. Отсюда обряды приношения пищи мертвым, заупокойные молитвы, исполненные всяческих увещеваний в их адрес, в этом же — смысл надгробных изображений, детализирующих облик умершего. Эти изображения служили как бы новой опорой, прибежищем Ка, не давая ему покинуть склеп, иначе быть беде: жертвой Ка может стать всякий, в том числе и ни в чем не повинный человек, стоит ему лишь «не показаться» вышедшему из повиновения Ка. Среди египтян, естественно, были чародеи, умевшие, обойдя все преграды, выпустить на волю чудовищную энергию Ка и вполне целенаправленно использовать ее, так сказать, в качестве наемного убийцы. В ту эпоху мало кто сомневался в том, как страшен бывает покинувший мертвое тело Ка.

Люди Древнего Египта твердо верили в то, что могут стать жертвой козней Ка, покинувшего тело своего хозяина, или человека, умеющего направить слепую силу Ка. А если к этому добавить магическую силу слова да еще высокий сан лежащего в пирамиде, становится очевидным, что проклятие фараонов безотказно действовало на умы и чаяния подданных, даже если за проклятиями этими ничего, кроме словесной угрозы, не стояло. Вот почему совершенно очевидно, что инициаторами грабежей знатных захоронений были отнюдь не шайки каких-нибудь оборванцев, людей без роду, без племени: простые люди никогда не отважились бы пойти на такое. Все говорит о том, что разбоем руководили те, кто был в курсе всех тайн и обрядов, сопровождавших покойного, чем, кстати, и объясняется легкость, с которой воры всякий раз обыскивали склеп. Они знали и официальные источники, заранее извещавшие о месте будущего захоронения, расположении коридоров и т. д. Да, видать, и в стране фараонов процветала коррупция...

В свое время исследователей совершенно обескуражило поведение Оремхеба — высшего военачальника, а позже — и фараона, столь уважительно отнесшегося к гробнице Тутанхамона. В самом деле, тут было чему поразиться: известно ведь, что Оремхеб питал особую неприязнь к покойному, чье имя было стерто со стен храмов, с цоколей памятников и стел. Кроме того, уж ему-то отлично было известно, какие несметные сокровища хранятся в смертных покоях Тутанхамона. Столь велика была власть Оремхеба, что он, несомненно, не встретил бы никакого сопротивления среди жрецов, которые, кстати, скорее всего и умертвили Тутанхамона. Словом, все говорит о том, что Оремхеб отказался от идеи ограбления пирамиды убитого фараона, поскольку прекрасно знал, что там скрыта некая сила, одолеть которую он не в состоянии; правда, ему скорее всего пришлось убедиться в этом на собственном опыте— к такому выводу в конце концов пришел Картер, внимательнейшим образом исследовав печати, наложенные на склеп. И вывод этот был однозначен: мумия все-таки была извлечена наружу — спустя несколько лет после захоронения, однако тотчас же ее водворили на место.

Мы знаем уже, что роль смертоносной силы могли сыграть и грибки гистопласмосиса или какие-то токсины, но некоторые ученые выдвинули иную гипотезу: именно в этом случае все зло, идущее от могилы, следует приписать отнюдь не ядам или смертоносным микробам, а необоримой силе Ка.

Известно, что, прежде чем замуровать гробницу, египетские жрецы умерщвляли множество рабов, причем самым медленным и зверским способом. И дело здесь не только в том, что те знали тайны входов и ловушек, которые сами строили. Нет. Дело в другом: их Ка, полное ненависти, муки и отчаяния, концентрировалось в подземном склепе, и горе тому, кто попытался бы проникнуть в погребальную камеру! Неудержимое, слепое Ка — сгущенная ненависть — расправилось бы с ним. Но, наверное, вряд ли это может объяснить наша наука...

По материалам испанского журнала «Масайя» подготовил Ник. Лопатенко

... Она не рассчитывала на признание потомков. Вела себя, как подсказывали вера и воспитание. И оказалась причастной к подвигу, вошла в легенду. Все это до сих пор поражает воображение — молодость страны совпала и с юностью женщины, почти подростка, которая с сыном на руках упорно пробивалась с экспедицией через дикие, необжитые края. Сакаджавеа... Она оказалась единственной женщиной в той экспедиции. Один из авторов публикуемого ниже очерка, побывав на северо-западе США, долго стоял перед памятником Сакаджавеа и смотрел на эту удивительную женщину — с длинными черными косами, в облегающем платье, с младенцем за спиной. И думал о том, как все это начиналось...

Эти события произошли на Дальнем, или Диком, Западе. Покоряя неведомые тогда земли, люди, творившие славу и величие Америки, находились, образно говоря, в 50 милях от воды, в ста — от топлива, в тысяче — от бога и в трех футах— от ада...

Экспедиция 1804 года была организована по приказу самого президента Соединенных Штатов Томаса Джефферсона. Для этого важного дела он не пожалел даже расстаться со своим способным личным секретарем Мэриуотером Льюисом. Задача ставилась не простая — не только обследовать северо-западные области, но и установить их связи с Тихим океаном.

Кандидатура руководителя экспедиции была подобрана удачно: кому, как не президенту, знать своих людей. Армейский офицер Льюис прошел специальную научную стажировку. Помощником он взял товарища по военной службе капитана Уильяма Кларка. А у того была за спиной серьезная подготовка в армейской разведке. К тому же Кларк неплохо рисовал. Это владение карандашом закрепило за ним и репутацию искусного топографа. Они неплохо владели пером и вели обстоятельные дневники, надеясь напомнить о себе потомкам, если те забудут об их первопроходстве.

Начальнику предоставлялась свобода в выборе маршрута — главное, чтобы была достигнута поставленная цель — пробиться через Скалистые горы к океану. Президент не пожалел средств — экспедицию снарядили многочисленную и хорошо вооруженную.

Поначалу все шло гладко: плыли на пирогах по притоку Миссисипи — Миссури, и хотя те земли были еще «белым пятном», путешественникам помогала сама природа — равнина казалась одним из самых прекрасных мест на свете. Но потом начались трудности. Приходилось оставлять весла, тянуть лодки бечевой, волоком, идти вброд, по болотной грязи, под обвалами берегов. До исступления доводили зеленоголовые слепни и оводы.

Однажды разразившийся в прерии пожар чуть не стал причиной гибели Льюиса и Кларка: огонь пронесся с величайшей скоростью. Не все успели броситься в реку. Многие получили ожоги, двое индейцев сгорели. Чуть было не погиб мальчик-индеец, но, к счастью, на него успели накинуть невыделанную шкуру бизона сырой стороной наружу и тем предотвратили ужасную смерть (случай этот был описан впоследствии Фенимором Купером в одном из его романов).