Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1993 год

В музейных витринах привлекают внимание и другие уникальные экспонаты. У Кхин Ньюнт показал мне серебряную шкатулку филигранной работы. На ней изображены четыре Будды, сопровождаемые учениками.

Трогательными показались мне Будды-дюймовочки (так я их назвал про себя) — маленькие изображения Будды помещены внутри бронзовых лепестков лотоса. Нажмешь специальный рычажок, открывается и закрывается.

Естественно, что после беседы с У Кхин Ньюнтом мне еще больше захотелось своими глазами увидеть древние города пью.

— Вот монеты пью, серебряные, их чеканили тысячу лет назад,—произнес У Ньяна Васа и высыпал на стол горсть небольших монеток.

С интересом рассматриваю их. На монетах можно различить изображения солнечного диска с расходящимися лучами, луны, звезд. А на этой — небольшая морская раковина. Тут я вспомнил, что морские раковины с побережья Бенгальского залива служили пью музыкальными инструментами. На многих монетах изображена свастика — древний восточный символ плодородия и могущества.

У Ньяна Васа пододвигает несколько монет:

— Эти монетки чеканили не здесь, их привезли купцы из Индии и с Ближнего Востока. На индийских можно видеть профили правителей и придворных, на мусульманских — закорючки письмен.

Тут я решаюсь задать монаху вопрос, который меня очень интересует.

— Отчего перестала существовать цивилизация пью, исчез сам народ?

У Ньяна Васа медленно перебирает четки. Истинный буддист, он не спешит с ответом.

— Сложный вопрос. Конечно, главная причина в том, что государство разгромили завоеватели. Где война, там и разрушения, гибель. Но, кто знает, может, цивилизациям, как и отдельным людям, отмерен определенный срок жизни? Они — совсем как люди — проходят этапы рождения, становления, расцвета, потом увядания, упадка. Как учит Великий Учитель — Будда, которому поклоняемся мы и поклонялись пью, нет ничего постоянного в этом мире. Все подвержено изменениям. У нас есть мудрая пословица: есть время красоваться шпилем на дворцовой башне и время быть низвергнутым на землю...

На прощание настоятель подарил брошюру о раскопках древних городов пью.

Бирма — бедное государство. Но здесь уделяют большое внимание сохранению исторического прошлого. У бирманцев — цепкая историческая память. Подъезжая к городу Пром (так на наших картах, по-бирмански Пьи), мы смогли прочитать, что в эпоху пью он назывался Тарекитара. О былом напоминает высокий — почти 50 метров — «колокол» буддийской ступы Паяджи на окраине города. Святилище, построенное пью в VII веке, содержится в весьма приличном состоянии. Из брошюры, подаренной монахом, я узнал об археологических раскопках в старых городищах пью. Оказалось, что, кроме известных древних городов Пейктано, Тарекитара, Халинджи, обнаружены и другие. Причем самое полное представление о них смогли получить лишь после внимательного изучения аэрофотоснимков. Только поднявшись в небо, человек смог заглянуть в глубины прошлого. Обнаружены четыре древних поселения: Таундвинджи, неподалеку от Пейктано, Гэгоун, близ Тарекитары, и расположенные в Центральной Бирме, в районе Чаусе — Майнмо и Вати.

Находки подтверждают, что цивилизация пью развивалась на огромном пространстве, включающем значительную часть территории современной Бирмы. А почему так уверены ученые в том, что это города эпохи пью? У Аунг-Мьинт, автор подаренной мне брошюры, отмечает следующие моменты, сближающие эти города. Во-первых, сходные орнаменты на зеленых глазурованных кирпичах крепостных стен. Во всех городищах в большом количестве встречаются бусы-четки либо глиняные, либо из белого, зеленого и красного камня. Бусины — фигурки слонов, тигров, выдр, других животных. А еще — множество каменных урн. Известно, что умерших кремировали и пепел помещали в специальные сосуды. Так делали именно пью.

Осмотрев пагоду Паяджи, мы покидаем Пром — на север, вдоль великой реки Иравади, колыбели цивилизации пью. Окрестные пейзажи все больше начинают напоминать африканскую саванну. Выжженная тропическим солнцем равнина с шеренгами кактусов вдоль дорог. То и дело приходится пересекать высохшие русла речек и ручьев, которые наполняются водой только в период муссонов. А когда-то, как считают историки, здесь зеленели леса. Но потом они были сведены. Для обжига кирпича, нужного для строительства крепостных сооружений, храмов и дворцов, требовалось много топлива — древесины. Ох, прав был Маркс, говоря, что цивилизация, которая развивается стихийно, оставляет после себя пустыню!

А может быть, одна из причин упадка городов пью в том, что было нарушено экологическое равновесие: природа не выдержала мощного натиска человека? Из-за сведения лесов изменился климат, частыми стали засухи, упала урожайность. Пью не смогли противостоять предкам бирманцев, спустившимся с севера в долину реки Иравади, и были разгромлены и ассимилированы. Родственные народы вообще быстро ассимилируются. Но бирманцы восприняли культурное наследие пью. Они создали процветающее Паганское царство. Его центр, город Паган, расположился на несколько сотен километров севернее Тарекитары.

В Паган мы приехали поздно вечером, когда уже стемнело. Но и в вечернем сумраке нельзя было не заметить величия ныне мертвого города с сотнями, даже тысячами храмов-дворцов и пагод-ступ. Кажется, что в самом воздухе Пагана разлита духовная энергия, излучаемая совершенными творениями древних мастеров.

Следы пью в Пагане нам согласился показать директор местного музея У Чжо Ньюнт, немногословный, как и большинство бирманцев, исключительно доброжелательный человек.

— Если вас интересуют пью, то давайте поедем в пагоду Мьязеди. Она построена в 1113 году, о чем и извещает надпись на камне, сделанная тогда же. Причем надпись не только на бирманском, но и на языке пью, а также на пали — языке буддийского канона Трипитака. И еще на монском, на котором говорили да и сейчас говорят давние обитатели Бирмы — моны.

Моны создали на рубеже эр свои города-государства на юге страны.

— Мы, буддисты, уверены,— продолжал У Чжо Ньюнт,— что нет ничего случайного, каждое явление имеет свою причину, исходную точку. Если бы не было культуры пью и монов, то и бирманцы не смогли бы возвести Паган, создать сильное государство.

Тем временем мы подошли к высокой пагоде Мьязеди. Побеленная известкой, она ослепительно сверкает на солнце. А вот и знаменитый камень с надписью на четырех языках. Многоязычная надпись — своего рода символ синтеза духовных достижений различных народов. Провожу рукой по едва различимым строчкам. Несмотря на то, что камень прохладный, я как бы ощущаю тепло ладоней древнего каменотеса-полиглота, выбившего эти надписи.