Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1993 год

В итоге был создан вот этот комплекс — считай, тебе повезло: ты один из первых, кому выпала честь увидеть его собственными глазами. Для меня этот комплекс — прототип огромного промышленного предприятия, за которым будущее.

— Минуточку,— остановил его я.— В ЭДФ знают, как вы обходитесь со своими подопечными, как лечите? Ты описал все в общих чертах, но ведь здесь, как я понимаю, применяются совершенно особые методы.

— Никоим образом,— ответил он, решительно покачав головой,— ты знаешь, у меня с ЭДФ контракт. И полная свобода действий. Я слишком много значу для ЭДФ, и мои условия они не нарушат ни за что на свете. Разумеется, они знают, как я получаю энергию, но только в принципе. А в остальное они нос не суют.

— Ну да, ведь ты, если я верно понял, намерен поставить дело на широкую ногу.

— Причем на такую, что ты даже и представить себе не можешь. Это будет грандиозно. Скоро мы с Мартой наберем дополнительный персонал: физиков и инженеров, психиатров и психологов (мы займемся этим, как только я получу патент),— и тогда начнем строить станции куда мощнее этой... В них, дружище, неисчерпаемый источник энергии.

— Неисчерпаемый, неужели?

Прежде чем ответить, он опять радостно потер руки.

— А ты подумай хорошенько. Угля и нефти почти не осталось. В ближайшее время оскудеют и урановые рудники. Но пока живо человечество, будут жить и дети-подростки, и всем им так или иначе придётся преодолевать трудности переходного возраста.

— Они будут всегда,— уточнил он после короткой паузы, — но нам важно, чтобы их было как можно больше. А для этого, разумеется, надо воспитывать способности.

— Воспитывать способности?

— Ну да, помогать юным поколениям обрести необходимые способности, ибо природа наделяет ими далеко не всех. Это возможно, и даже вполне. Я уже все продумал и составил план.

Ему, похоже, будущее рисовалось в розовых тонах, на меня же от его слов повеяло жутью. Сказать по правде, я не ошибся, приняв Трувера с самого начала за сумасшедшего. То, что он замыслил, могло созреть лишь в голове человека, лишенного всякого благоразумия, пусть гениального, а потому еще более опасного.

— Станции, перерабатывающие психическую энергию,— за ними будущее,— продолжал профессор все в том же духе. — Станции, оснащенные преобразователями Трувера. Скоро будет налажен их серийный выпуск. Ни грамма вредных выбросов в атмосферу, ни малейшей опасности для окружающей среды. Тогда уж экологи заткнутся раз и навсегда.

— Экологи — может быть, но неужели ты рассчитываешь, что тебя никто не осудит, когда станет известно, какие опыты ты проводишь над детьми?

Но профессор меня не слушал.

Продолжение следует

Перевел с французского И. Алчеев

Человек, увидевший тихоокеанскую зубатку, долго не может оправиться от ужаса. Может быть, поэтому эти добродушнейшие создания со столь отталкивающей внешностью прячутся от людей? Они обитают в холодных морях на глубине в несколько сот метров. И несмотря на то, что канадец Макдэниел провел со своей камерой под водой в общей сложности 2500 часов, тихоокеанскую зубатку ему довелось повстречать только однажды.

«Череп — серый и сморщенный, как гнилой апельсин. Морда похожа на сплошную язву, во всю ширину которой растянулись огромные вздутые губы. За ними виднеются сильные клыки и бездонная пасть, которая, кажется, вот-вот навеки поглотит вас...

На этого монстра я наткнулся на тихоокеанском побережье в Британской Колумбии. Находясь на двадцатиметровой глубине, я соскользнул на широкий каменный уступ и стал рассматривать многочисленные пещеры, которые пробила в скалах вода. Внезапно из одной такой пещеры выскочило чудовище и уставилось прямо в мои подводные очки», — вспоминал о своей встрече с зубаткой Макдэниел.

Зоологи называют тихоокеанских зубаток Anarrhichtys ocellatus. Несмотря на внешнее сходство с муренами и угрями, эта змееподобная рыба длиной до двух с половиной метров не имеет ничего общего ни с теми, ни с другими, а относится к виду собачковых — Blennioidei. Наиболее известен атлантический представитель семьи зубаток, так называемая «щиповка», которая, можно сказать, сделала неплохую карьеру в качестве деликатеса в меню рыбных ресторанов.

Справедливости ради нужно заметить, что мясо тихоокеанской зубатки не меньшее лакомство, чем мясо ее атлантической родственницы, и благодаря этому зубатка очень ценится рыбаками. Они рассказывают невероятные истории о ее прожорливости и о множестве загубленных ею человеческих жизней. Однако, подобно Квазимодо — легендарному звонарю Собора Парижской Богоматери, рыба эта обязана своей дурной славой скорее непривлекательной внешности, чем характеру.

Своими устрашающими клыками, за которыми растут еще более мощные коренные зубы, зубатка перемалывает не людей и даже не мелких рыб, а всего-навсего морских ежей, морских звезд, раков, омаров, моллюсков и улиток. Неудобоваримые остатки зубатка выплевывает и штабелями складывает перед своей пещерой; по этим «мусорным свалкам» ученые и узнают о присутствии рыб.

А многочисленные шрамы, «украшающие» головы представителей сильного пола этого семейства,— не что иное, как раны, полученные ими на любовном фронте. В бою за «даму сердца» самцы крепко сшибаются головами, вгрызаясь при этом зубами в тело соперника. Правда, толстые губы и огромные утолщения вокруг глаз не позволяют врагам нанести друг другу глубоких ран. Как правило, подобный бой каждому самцу приходится выдержать только раз в жизни: после того как победитель завоевывает невесту, он на протяжении всей жизни сохраняет верность супруге.

С наступлением сумерек зубатки отправляются на поиски пищи, а на рассвете возвращаются в свои пещеры и проводят весь день в идиллической семейной обстановке. Зубатки-самки несколько меньше самцов, их губы менее вздуты и менее выявлен подбородок. Кроме того, отсутствуют припухлости вокруг глаз, и цвет их кожи — темнее, чем у самцов.

О размножении зубаток ученым известно сравнительно немного:

они спариваются исключительно в холодные месяцы, когда море особенно неспокойно, и добраться до них не может ни один ныряльщик. Тем не менее биологам удалось понаблюдать за интимной стороной жизни монстров в аквариуме Ванкувера.

Самка мечет икру в глубине пещеры. Отложив после оплодотворения приблизительно десять тысяч яиц величиной с горошину, она укладывает их в компактную массу. С этого времени на ближайшие четыре месяца заботливые родители целиком посвящают себя детям: самка лежит, обвившись вокруг клубка яиц, и с помощью изящных телодвижений регулирует приток воды. Время от времени она склевывает и выбрасывает наружу мертвые яйца. Что касается ее супруга, то он, в свою очередь, свернувшись кольцом вокруг партнерши, бдительно охраняет вход в пещеру, отбрасывая на безопасное расстояние всякое приблизившееся к ней живое существо, не исключая и столь любимых им морских звезд.