Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1993 год

Короткоухие победили. Моаи рухнули с пьедесталов. Рай разрушился. Конец красивой легенды о былом единении примитивных народов и самой природы.

Но в дни, о которых идет речь, возникла и другая легенда. Сначала думали, что она родилась здесь, на острове, для того, чтобы опровергнуть красивую версию Эриха фон Деникена о внеземном происхождении каменных истуканов. Но оказалось, историю придумал Эд Горзух, киношник, и утром за кофе вкратце рассказал всем желающим. Длинноухий юноша полюбил короткоухую девушку, хотя по законам общества не имел права этого делать. Длинноухий вождь приказывает короткоухим в течение года изготовить гигантского моаи и вырубить весь лес для перевозки, чтобы исполнилось предсказание пророка, по которому должен появиться белый кану, осуществляющий сообщение с новыми благополучными землями.

Чтобы успокоить ропщущих короткоухих, одному из них разрешено участвовать соревновании людей-птиц и добыть с соседнего острова Мото Нуи яйцо морской ласточки. Юноша, любящий короткоухую девушку, разбивает яйцо ласточки, начинается восстание, а девушка... Они уплывают. Нет, большего Эдд не мог придумать. Но, похоже, эта придуманная этнодрама может в действительности разыграться на острове, стоящем на краю экологической катастрофы.

«Темные очки — долой! И не смотрите же в камеру! — кричит режиссер,— И танцы! Но как в 1680-м! О"кей!» «50 длинноухих и 40 короткоухих и всех воинов — в кадр»,— бормочет помощник. А Кевин Kocтнер, потирая руки, смотрит на экран монитора: «Получается! Хотя это не остров, а какой-то ужас».

Счастье свалилось на рыбаков, когда им еще давали 1000 песо за килограмм тунца! А теперь нужны маленькие рыбки для натаски морося птиц, и платят за них долларами, еще 9500 песо за танцы — это больше, чем получает учитель в Сантьяго!

С приездом киношников местная жизнь потекла по совершенна иному руслу. Раньше было что? Работа на полях сладкого картофеля да мощение второй улицы, авениды Торо — необходимая мера против вездесущей пыли. А сейчас женщины мастерят в культурном центре каменные фигурки и прочие причиндалы для съемок, плетут сети по рецептам древних, готовят на берегу кучки съедобных моллюсков — для достоверности, клеят перья для головных уборов и еще красят в телесный цвет трусы для своих сыновей, чтобы те на съемках выглядели голыми.

Две женщины, самые смышленые и трудолюбивые, работают с октября 1992 года над «Проектом Тонгарини» — реконструируют образцы полинезийской культуры на берегу, у подножья вулкана Пайке. Там должна быть восстановлена древняя культовая площадка, стертая с лица острова подводным землетрясением 1960 года,— 100-метрова платформа и на ней — 15 моаи. Каждый камень должен быть особо о добран и филигранно раскрашен чтобы даже археологам — не то что зрителям — не было к чему придраться... А в ангаре аэропорта этой площадки делают из пенопласта самих моаи — больших и маленьких — с электронными датчиками внутри. Туристы не в состоянии отличить фальшивых моаи от подлинных, а после восьмой кружки пива все легенды, рассказываемые услужливыми аборигенами, обрастают красочными подробностями. Моаи начинают двигаться...

Правда, дальнейшей судьбой пластиковых истуканов весьма озабочены активисты местного экологического движения, которым небезразлична судьба природы острова. Чтобы угодить им, создав фильма выписали с материка несколько сотен превосходных пальм — на сей раз настоящих

По материалам журнала «GEO» подготовил Н.Непомнящий

Гибель линейного корабля «Новороссийск» в середине пятидесятых годов — самая крупная катастрофа на военном флоте, происшедшая в мирное время и повлекшая за собой небывалые человеческие жертвы. Эта трагедия до недавнего времени тщательно скрывалась от общественности. И только в наши дни, когда появилась возможность ознакомиться с некоторыми архивными документами, с которых снята секретность, делаются попытки разобраться в трагедии сорокалетней давности. В нашем случае за это взялся бывший офицер линкора «Новороссийск» Октябрь Петрович Бар-Бирюков. Ему помогали те, кому довелось в ту роковую ночь вести борьбу за живучесть корабля, обеспечивать работу боевых постов, спасать людей из затопленных отсеков и помещений. Сам Октябрь Петрович в тот страшный час оказался на берегу. Ему довелось прослужить на «Новороссийске» артиллеристом — с лейтенанта до капитан-лейтенанта. В конце 1954 года он был откомандирован на учебу на Высшие специальные курсы, по окончании которых должен был вернуться на свой корабль. Но по роковому совпадению в дни его возвращения в Севастополь на линкоре, стоявшем на внутреннем рейде, разыгралась трагедия. И еще: линкор «Новороссийск» — это бывший итальянский линейный корабль «Джулио Чезаре»(Юлий Цезарь). Его наш ВМФ получил в 1949 году в счет репараций при разделе итальянского флота союзниками — победителями во второй мировой войне.

Итак — 28 октября 1955 года. Пятница. В этот день линкор «Новороссийск» совершил свой последний выход в море. Утром он снялся со своих штатных швартовных бочек № 14, находившихся в глубине Северной бухты, возле небольшой бухточки с романтичным названием — Голландия. Выход проходил под командованием старшего помощника командира корабля—капитана 2-го ранга Г.А. Хуршудова. Он временно замещал последнего командира линкора — капитана 1-го ранга А.П. Кухту, убывшего в отпуск.

Вечером корабль возвратился на базу. Перед входом в гавань было получено приказание от оперативного дежурного штаба эскадры — встать на бочки № 3. Эти бочки принадлежали другому линкору — «Севастополю» и в это время пустовали. Они находились в двух кабельтовых от Госпитальной стенки, в самом начале Северной бухты, сравнительно недалеко от Графской пристани. Это обстоятельство устраивало командование и штаб эскадры, который собирался перейти на «Новороссийск».

Примерно в 18 часов, пройдя входные — боновые ворота, линкор направился к указанной ему стоянке. Но при подходе к носовой бочке корабль, управляемый врио командира «Новороссийска» Хуршудовым, «проскочил» ее... Хотя, чтобы сдержать инерцию движения линкора, Хуршудов и отдал перед этим якорь. Но проделал он все это несколько в стороне от обычного места отдачи якоря. Потом, с помощью подошедшего буксира и подбора вытравленной якорь-цепи, положение корабля было выправлено, и он встал на левый якорь и обе бочки № 3. Вдаюсь в эти детали потому, что все они имеют важное значение для выявления истинных причин подрыва линкора на этом месте. Но об этом — ниже.

После постановки на бочки на корабле шла обычная, предусмотренная его распорядком дня жизнь: ужин, увольнение офицеров, старшин и матросов на берег, баня, стирка, чай, проверка и отбой. Вечером на корабль прибыла очередная партия нового пополнения — на нем уже было до 200 бывших солдат, переведенных из округа на флот для продолжения службы на линкоре. На ночь большинство прибывших было временно размещено в одном из носовых помещений корабля...