Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1992 год

— Вот еще, ее намерения! — рассмеялась Сатаки. — Я знаю, что могу помогать вам дубить шкуры. Пойду скажу ей об этом и вернусь обратно.

Но обратно она не вернулась — с ее прежней девичьей свободой было покончено. Больше никогда не вышла она прогуляться или поиграть. С этого дня, куда бы Сатаки ни шла — даже если направлялась собирать сучья для костра или к реке за водой, — ее везде сопровождала мать или одна из «почти матерей» (ее отец имел семь жен).

— Она не возвращается, — сказал я матери некоторое время спустя.

— Придет время, и ты встретишься с ней, — печально ответила моя мать. — Это будет, когда Сатаки сменит свою девичью прическу на прическу замужней женщины.

— Но она сделает это для меня. Для меня она училась всему, что должна знать хорошая хозяйка вигвама, — закричал я.

Мать посмотрела на меня с жалостью.

— Черная Выдра — богатый, гордый человек. Может статься, что он никогда не выдаст свою дочь замуж за сына бедняка-игрока («Игра в косточку» — одна из азартных игр индейцев-черноногих, велась обычно до наступления дня. Она сопровождалась особой песней и заключалась в том, что играющий должен был отгадать, в какой руке его противника находится косточка с красной отметкой (выигрыш). Назвать руку с косточкой с черной метой означало проиграть.), — сказала она.

— Но Сатаки обещала! Она много раз говорила, что будет моей женой.

Моя мать рассмеялась. Рассмеялась горько-горько.

— Женские обещания! Женские надежды! Что они значат? Не более дуновения пролетающего ветерка. Как мужчины им приказывают, так они и вынуждены поступать, — произнесла она, обращаясь больше к себе, чем ко мне.

— Все равно, что бы ты ни говорила, она будет моей женой, — заявил я.

Но тут я посмотрел на наш вигвам, его прокопченную дырявую кожу, дрожащую на ветру, и почувствовал страх, что будущее может быть и не таким, каким оно мне представляется.

Потом три или четыре раза я ходил к вигвамам клана Сучки на Верхушке Деревьев и прогуливался там. Но ни разу мне не представился случай сказать Сатаки хотя бы несколько слов, вплоть до наступления вечера.

Вместе со своей матерью она стояла и смотрела танец Носителей Ворона. (Одно из военных братств пикуни, входивших в общество воинов Все Друзья. Обычно каждое братство имело свой танец, сопровождавшийся пением.)

Я подошел к ней и сказал, когда песня звучала громче всего:

— Мы больше не можем играть вместе, но ты меня жди.

Жди, пока я не разбогатею и ты будешь моей женой.

— Да. Ты не беспокойся. Будь мужественным, — ответила она и пожала мне руку.

И я собрал все свое мужество. Но мое сердце тревожно билось, когда я шел по лагерю к вигваму Птичьего Треска, брата моей матери. Он был богатым и великодушным человеком.

Я вошел внутрь вигвама, сел слева от него и произнес:

— Дядя, помоги мне!

— Что же теперь надо? Или твой ничтожный отец опять не обеспечил вас мясом?

— У нас есть мясо, его матери дали. Я хочу, чтобы ты помог, мне самому. Я хочу стать богатым, чтобы я мог взять Сатаки в жены.

— Ха, ха! — рассмеялся он, а вслед за ним и его жены. Затем он успокоил их и сказал мне очень серьезно:

— Я уже давно думаю о тебе. Я рад, что ты пришел ко мне. Что касается вашего собственного вигвама для тебя и Сатаки, возможно, что этого не будет и следующей зимой. Но ты уже подрос и достаточно силен, чтобы сделать то, о чем не заботится твой отец-игрок, — обеспечить свою мать хорошим вигвамом и другими нужными ей вещами. Уже давно, готовясь к тому времени, когда ты придешь ко мне, я кое-что отложил для тебя.

При этих словах его старшая жена — «жена, которая сидит рядом с ним», достала из кучи парфлешей продолговатый узел из кожи самки бизона. Дядя жестом показал ей, чтобы она передала его мне. С нетерпением я раскрыл его и сразу же увидел лук в сумке из шкуры выдры (Выдра была одним из самых священных животных, поэтому лук в сумке из кожи выдры должен был обеспечить владельцу удачу.) и колчан со многими стрелами.

Там был также пояс, расшитый иглами дикобраза, на нем был чехол с хорошим ножом. И наконец там же была маленькая сумочка с кремнем и кресалом.

— И все это вы даете мне?

— Да, все это тебе. Все эти вещи я забрал у кроу, которого убил пять зим тому назад. Лук очень добычливый, я им уже пользовался. Стрелы с хорошими наконечниками, не потеряй их. Пока же ты будешь охотиться вместе со мной и поедешь на каком-нибудь из моих скакунов, обученных охоте на бизонов.

— Вы очень добры ко мне, очень щедры. И когда мы поедем охотиться на бизонов?

— Завтра, рано утром. Теперь беги домой и хорошо выспись.

Когда я ложился спать, то повесил свои подарки прямо над ложем, на котором спали мы с братом. А утром при первых проблесках наступающего дня я с ужасом увидел, что на шестах моих вещей нет.

— Мама! О, моя мама! Мои лук и стрелы, все мои подарки украдены, — завопил я.

Она сразу же проснулась, а с нею и мой младший брат, который громко заплакал.

— Твои подарки исчезли? — переспросила она.

— Да! Украдены! Этой ночью, прямо вон с тех шестов!

— Подожди! Помолчите немного! Слышите? — спросила она.

Мы задержали дыхание и прислушались: из другого конца большого лагеря неслись низкие, глубокие звуки печальной и торжественной песни игроков.

— Случилось то, чего я боялась! — воскликнула мать. — Там, где поется эта песня, там и ваш отец, а с ним и твои подарки.

— Так больше продолжаться не может, — говорила она. — Он крал мои вещи, проигрывал их, и я молчала. Но теперь, когда он взял вещи моего сына, — о, я найду способ вернуть их обратно!

Говоря это, она торопливо оделась, закрывшись своим плащом. Я также оделся, мой младший брат накинул на себя плащ из телячьей кожи, и мы последовали за ней к вигваму Птичьего Треска.

— Брат, помоги мне! Мой муж играет сейчас на вещи, которые ты дал Апси, — крикнула она ему.

— Ха! Он это делает? Может статься, это будет его последняя игра! — взревел он.

Мгновенно он выскочил наружу. На нем была только набедренная повязка, волосы растрепаны, глаза дико расширены. Могучий мужчина, он был страшен в гневе.

Ему не нужно было спрашивать, где идет игра: из ближайшего вигвама раздавались звуки песни делавших ставки. Он побежал туда, мы последовали за ним. У входа моя мать и брат остановились, но я двинулся за дядей и сразу же увидел свои красивые подарки в груде других вещей слева от игроков. Справа сидел безучастно мой отец. По выражению его лица я понял, что он, как всегда, проиграл.

— Эй ты, Пятнистый Медведь! — прокричал дядя, указывая на него пальцем правой руки. — Где те вещи, которые я дал вчера Апси?

Прежде чем мой отец смог ему ответить, он увидел их среди выигрышей победителей, решительно пересек линию игроков, оттолкнул одного из них своим плечом и схватил лук и колчан.