Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1992 год

«Тогда, — продолжает игумен Даниил, — он милостиво и любовно разрешил мне поставить кандило на Гробе Господнем, послал со мною человека, своего лучшего слугу, к эконому церкви Воскресения и к тому служителю, который держит ключ гробный. Эконом и ключарь Святого Гроба разрешил и мне принести свое кандило с маслом. Я, поклонившись им, пошел с большой радостью, купил большое стеклянное кандило, налил в него масла честного, принес уже вечером ко Гробу Господню и упросил ключаря впустить внутрь Гроба Господня. Он открыл мне двери, велел снять калиги, босого ввел меня с кандилом и разрешил мне поставить кандило на Гробе Господнем. Я поставил своими руками грешными в ногах, там, где лежали пречистые ноги Христа. В головах стояло кандило греческое, на груди было поставлено кандило монастыря Саввы и всех других монастырей...

Я же тогда, поставив кандило, поклонившись честному Гробу и поцеловав с любовию и со слезами святое место, где лежало тело Христа, вышел из Гроба с великой радостью и пошел в свою келью». Так игумен Даниил первым из русских паломников поставил неугасимую лампаду у Гроба Господня от имени «всея Руси».

Среди паломников, посещавших Иерусалим, издавна бытовала традиция поминать у Гроба Господня имена своих родных и знакомых, живых и усопших. Вот как исполнил этот обычай диакон Троице-Сергиева монастыря Зосима, который путешествовал по Ближнему Востоку в 1419 - 1422 годах. «У Гроба Божьего поминал я грешных и всех Русской земли князей и бояр и всех православных христиан, — сообщал диакон в книге «Хожение Зосимы в Царьград, Афон и Палестину» — купил два пергамента больших, дал за них 6 драхм (так в Иерусалиме деньги зовут, не фолем зовут (Видимо, имеется в виду флорин, золотая монета Венгрии и Богемии.)) и написал на них все имена и положил у Гроба Божьего, дал золотую дукатицу патриаршему попу Варфоломею, который живет у Гроба Божьего, и велел поминать в каждое воскресенье и в праздники...»

У Гроба Господня русские паломники изливали свои самые сокровенные чувства и желания. Княжна Ефросиния, игумения Полоцкая, под конец своей жизни посетила Иерусалим и, поклоняясь Гробу Господню, молилась Воскресшему Спасителю: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! Ты сказал: «просите и дастся вам». Благодарю Тебя, что я, грешная, получила все, что просила: сподобилась видеть святые места, которые Ты освятил Твоими пречистыми ногами, и лобызать Святой Гроб, в котором Ты почил за нас пречистою Твоею плотию. Но и еще прошу у Тебя единого дара — дай мне скончаться в этих святых местах!» Желание Святой Ефросиний Полоцкой исполнилось: она скончалась в Святой Земле в 1173 году и была похоронена в одной из палестинских обителей. (Впоследствии ее мощи были перенесены в Киев, а в 1910 году — в Полоцк, в основанный ею монастырь.)

Паломничество для русских христиан было зачастую дорогим и опасным делом. Поэтому в середине XVII века, когда главой Русской Православной Церкви был патриарх Никон, в России начали возведение точной копии Гроба Господня, или, как называли эту святыню греческие монахи, Кувуклии (По поводу этого термина в русской литературе приводится следующее объяснение: «Кувуклия — испорченное латинское слово «кубикулюм», что значит «спальня», «опочивальня», а на придворном языке в Византии этим именем называлась царская сокровищница. И в том и в другом значении название Св.Гроба Кувуклией весьма удачное и вполне соответствует понятию неоцененной сокровищницы, в которой тридневне плотию опочил, яко мертв, Спаситель рода человеческого».). В Ново-Иерусалимском Воскресенском монастыре под Москвой, созданном по благословению патриарха Никона, главный храм был сооружен по образцу храма Воскресения, по моделям и рисункам, вывезенным из Палестины Арсением Сухановым. К огромному объему собора примыкала с запада ротонда, в центре которой по примеру иерусалимского храма возвышалась Кувуклия — Гроб Господень, богато отделанная майоликой. Всем окрестным местам патриарх Никон дал наименования, повторявшие названия древнего Иерусалима, — река Истра превратилась в Иордан, ближайшая роща стала Гефсиманским садом и так далее.

Патриарх Никон стремился создать Ново-Иерусалимский монастырь с храмом Воскресения, чтобы привлечь на Русь сотни тысяч богомольцев. Русскую иерархию давно уже волновала мысль о создании около Москвы всемирного центра Православия. С 1453 года, когда пал «второй Рим» — Константинополь и Византийская империя прекратила свое существование, Россия осталась единственным православным государством, которое сохранило национальную независимость. Именно в эту эпоху был сформулирован тезис: «Москва — третий Рим, а четвертому не бывать».

Но, стремясь создать «третий Рим», Россия одновременно оказывала духовную и материальную поддержку православным христианам, находившимся под турецким игом. Русские цари присылали греческому духовенству, состоявшему при Гробе Господнем, не только золото и «мягкую рухлядь», но также иконы и другие предметы церковного искусства.

Подробное перечисление пожертвований, которые были сделаны уже в Петровскую эпоху, можно найти в книге иеромонаха Саровской пустыни Мелетия, совершившего путешествие в Иерусалим в конце XVIII века. Он скрупулезно отмечал те русские дары, которые сохранялись в храме Воскресения. По его словам, в будние дни эти драгоценные подарки хранились в ризнице, и видеть их можно было только при наступлении великих праздников. Иеромонах Мелетий прибыл в Иерусалим на 6-й неделе Великого поста: «на сей седмице, — писал он, — для наступающих праздников недели Ваий и Святой Пасхи, начали церковь украшать покровами, паникадилами и кандилами. Сих по разным местам и посреде церкви на железных спускающихся цепях, нарочно для того распростертых, развешано толикое множество, что исчислить было не можно».

Среди лампад, которые украшали храм Воскресения, были и «кандила от земли Русской» — во исполнение традиции, идущей от игумена Даниила. «В алтаре на горнем месте пред иконами привесили три большие серебряные кандила, присланные из России от их царских величеств Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича со славянской и греческой подписью...» — сообщает иеромонах Мелетий.

Посылала Россия и богослужебные книги. Во время пасхальной службы у Кувуклии Евангелие читалось на четырех языках: греческом, славянском, арабском и турецком. Славянское Евангелие «было чрезвычайной величины, — пишет иеромонах Мелетий. — Оно было прислано из России от патриарха Адриана в 1694 году с таким надписанием: «Во храм великий живоносного Воскресения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Святого Гроба Господня».

Записи иеромонаха Мелетия тем более ценны, что он был одним из последних русских паломников, видевший храм Воскресения и его богатства до опустошительного пожара, случившегося в 1808 году. Тогда был разрушен весь круглый храм вокруг часовни Гроба Господня и отчасти Голгофские приделы... По этой же причине большую ценность приобрела копия Гроба Господня в Ново-Иерусалимском Воскресенском монастыре под Москвой; с 1808 года лишь по ней можно было судить о том, что представлял собой оригинал до разрушительного пожара.