Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1992 год

«В день летнего солнцестояния я поднялся с четой Кихоу на холм Муз в предрассветных сумерках,— вспоминает Эдди. — То, что мы увидели, подтвердило наши ожидания: линия полузанесенных землей камней была направлена на то место, где вспыхнули первые солнечные лучи».

Однако направления, указанные нацеленными на звезды линиями, на несколько градусов отличались от действительных точек восхода трех ярчайших звезд, чего не должно было быть при постройке «колеса». Конечно, это можно объяснить изменением рельефа местности, имевшим место за прошедшие со времени постройки «колеса» годы.

Но если предположить, что «колесо» на горе Муз было сооружено около 1700 лет назад, то такое расположение будет вполне правильным. Потому что тогда, около 300 года, Альдебаран предвещал солнцестояние, появляясь именно в этом месте. А это значит, что более тысячи лет назад древние индейцы уже знали эти закономерности.

Известно, что первый человек добрался до западных равнин за тысячелетия до того, как туда пришли европейцы. Мы знаем также, что с появлением лошади, колеса и других заимствований у европейцев жизнь индейцев сильно изменилась. Не эти ли поистине революционные перемены привели к забвению астрономического наследия древних?

То немногое, что осталось у их потомков в нынешнем и прошлом веках, давно уже не используется для практических целей. На Бигхорне, горе Муз и в некоторых других местах остатки древней культуры равнинных индейцев свидетельствуют о том, что наблюдения за звездами проводились порой весьма замысловатыми способами.

Отсутствие письменности у индейцев американских равнин еще раз подтверждает печальный факт: без письменного слова знание непрочно и легко может исчезнуть навсегда.

По материалам журнала «Нэшнл джиогрэфик» подготовила Милена Гитт

Сонными, дремотными казались начало нашего путешествия и сама эта накатанная до спелой синевы, но почему-то пустынная дорога, ведущая на север. Упоительное состояние почти полного безмыслия, поддерживаемого усыпляюще-приглушенным гулом мотора, вот уже часа три не сходило с лиц четырех участников автоброска в мир Великих озер. Не так далеко за скалистыми холмами, покрытыми серым, едва проснувшимся древостоем хикори, дуба и сахарного клена, катила свои вздувшиеся, еще мутные воды Миссисипи. Кругом, куда ни кинь взгляд, лежало бесконечное пространство, покрытое молчаливыми перелесками и седыми травами, уже основательно заселенное, но еще сохраняющее аромат нетронутости. Лет сто тридцать назад по этой земле, натужно скрипя, ползли фургоны первых поселенцев. Впереди их ждала неизвестность, полные неожиданностей и опасностей дикие равнины. Они проходили через земли ирокезов и чиппева, переправлялись через Миссисипи и двигались дальше, в бескрайние прерии сиу.

Но пришло время, и беспокойные бледнолицые в поисках земли обетованной пришли и сюда. Первый плуг прошелся по лежащей в низинах непаханой прерии, топоры и пилы стали теснить лес. Индейские вигвамы все реже можно было видеть на больших лесных полянах и берегах безымянных для европейцев рек. Индейцы уходили на север — за оленями, лосями, медведями, бобрами — туда, где леса еще стояли неприступной дикой стеной, храня угрюмую тишину и тайны этого вечно юного мира. Вместе с ним отступали на север их культура, их загадочные предания и мифы. Но Америка по-прежнему продолжала оставаться огромным континентом, погруженным в тысячелетнюю нескончаемую мистерию многоликой, далеко еще не познанной жизни. На севере и западе все еще сохранялись обширнейшие малозаселенные и незаселенные пространства, тянущиеся на тысячи километров от мексиканской границы до Гудзонова залива Северного Ледовитого океана. И сейчас здесь дикой стеной поднимаются леса, в глуши которых индейцы, пережившие лихолетье, продолжают вести свой традиционный образ жизни, недвижно стоят огромные и пустынные горные системы, не уступающие по протяженности массивам внутренней Азии. В глубине этих пространств покоятся озера, окруженные легендами и непролазными топями, катят свои воды большие и малые реки, чьи берега на протяжении сотен миль по течению не слышали стука топора. Во многих внутренних районах природа сохранилась, почти не изменившись, и вместе с ней выжили и пережили индустриальную эпоху великие тайны, отраженные в индейской культуре и поныне растворенные в американской глуши.

...Шоссе, ведущее на северо-запад, обещало легкое прикосновение к этим тайнам, которые, подобно путеводной звезде, заставили нас, преодолев массу трудностей, отправиться навстречу лесам Великих озер.

Ранняя весна, которую мы неуклонно оставляли позади, двигаясь в северо-западном направлении, была похожа на праздник солнца. Вдалеке, над ивовым галерейным лесом, обрамлявшим русло реки Висконсин, уже кружила пара речных орлов, прилетавших в эти места с юга каждый апрель. Воды реки спали, хотя не приобрели еще той глубокой и темной прозрачности, которая свойственна маю. Мы проезжали какие-то крохотные сонные городки, служившие оплотом урбанистической цивилизации в этом фермерском краю, скользили мимо уходящих по обе стороны от шоссе каких-то блестящих сквозь камыш и ольху заводей, вешних разливов, проток и вновь оказывались среди холмов и полей. Здесь шла распашка зяби, запахи сырой, вскрытой плугом земли, и благоуханье навоза пропитывали воздух. И, наблюдая за этой степенной активностью фермерства Среднего Запада, я пытался представить, как в сумерках теплыми апрельскими ночами здесь начинается некая иная активность существ, в бытие которых не верит ни официальная наука, ни здравый смысл. Пытался — и не мог.

Сидя дождливыми мартовскими днями в полупустынной библиотеке геофака Висконсинского университета и изучая карты Великих озер, мысленно уносился туда, на сумрачные и холодные еще берега таежных рек, едва начавшие оттаивать пространства торфяных болот, в чащи, где даже днем покоится глубокая тень. Именно там продолжают еще бродить и таиться в глубоких лесах и затерянных топях этого континента непознанные существа. Нет-нет, да и происходят здесь странные, труднообъяснимые случаи.

Еще дома стал я собирать всю доступную мне информацию об американской вариации «снежного человека» — саскваче, или бигфуте. Со сведениями было негусто. Поэтому, оказавшись в Америке, я начал устанавливать интенсивные контакты со всеми, кто хоть как-то касался этой проблемы. Конечно, хотелось как можно раньше приступить к практической стороне дела. Но университет и масса других занятий, связанных с продолжением образования, не позволяли... Мотаясь по разным поводам по Висконсину и соседним штатам, я никогда не забывал о своем увлечении криптозоологией. С точки зрения человека столь странных интересов, как мои, Висконсин крайне удачно расположен географически. Находясь на стыке региона Великих озер и прерий, он примыкает с севера к самому что ни на есть медвежьему углу Среднего Запада, области, в изобилии покрытой лесами, богатой озерами и непролазными топями.