Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1990 год

— У вас все в порядке,— сменил тему Мохаммед,— и, полагаю, вы сможете добраться до следующего населенного пункта, если—...последовала небольшая пауза,— не собьетесь с пути. Борж-Моктар в семистах километрах отсюда. На дороге через каждые десять километров вешки.

Затем он показал фотографии трех мужчин и двух женщин и попросил, если мы встретим их по дороге, сообщить обязательно полиции Борджа.

С нечетких размытых снимков смотрели приятные жизнерадостные лица. Мне запомнилась фотография курчавого молодого человека и особенно пояснение к ней: «Али Юсеф, француз алжирской национальности, выехал в Сахару, направляясь в Мали, в феврале 1989 года на автомобиле «Пежо-504». Убитые горем родители заплатят хорошее вознаграждение тому, кто сообщит о местонахождении сына, живого или мертвого...» Дальше читать не стал, зачем об этом читать перед выездом в пустыню?

— Впрочем, и не пытайтесь искать,— Мохаммед взглянул на нас,— лучше будет, если вы их вообще не встретите — они заблудились, а это значит — нет в живых. Их ищут с зимы.

«Помимо них,— подумал я,— безуспешно ищут еще восемьдесят европейцев, потерявшихся за последний год в Сахаре». Аксель в Москве показывал мне вырезки из западногерманских и других журналов. Принеся домой одну из снятых с них копий, я всячески прятал ее, боялся, как бы не увидела жена. «Штерн» рассказывал о мученической смерти одной бельгийки и ее семьи:

«Их нашли в восьмидесяти километрах западнее главной дороги в дюнах. Они вскрыли себе вены... На заднем сиденье старого «форда», на котором они отправились из Брюсселя, лежали мумифицированные тела детей. Рядом с супружеской парой был найден дневник жены...

«Машину уже нельзя было откопать,— писала молодая женщина,— а назад нельзя было вернуться и по собственным следам. Чувство огромной свободы сменилось полнейшей паникой. Через сорок часов после того, как была выпита последняя капля воды, у детей начались судороги, они теряли сознание. Нам стало ясно, что это конец. Мы постарались облегчить им участь и задушили их».

— А вообще, если через трое суток вы не объявитесь в Бордж-Моктаре,— попытался успокоить нас Мохаммед (представляю, как мы выглядели, измученные жарой, в свете неяркой висящей под самым потолком лампы!),— будем вас искать. С двух сторон пойдем: мы отсюда, из Реггана, а военные — из Борджа.

Вам бы приехать на день раньше,— рассуждал дежурный,— были бы у вас хорошие попутчики, опытные. Сегодня утром вышел Бернар, а с ним еще трое человек на грузовиках. Этот француз по четыре раза в год ухитряется проехать через пустыню. Он и дорогу знает не хуже любого туарега. Всякий раз говорит, что это — его последнее путешествие, что устал и достаточно подзаработал на продаже машин чернокожим, мол, хватит. Но денег-то никогда много не бывает. Бернар уже ослаб, грузовик вести не может, а ведь тащится на легковушке. Компаньоны обязательно на грузовых. Если Бернар застрянет, они его вытаскивают, а сами без него обойтись не могут — у него лучшие перекупщики, он чувствует пустыню.

— Ну, ладно,— вздохнул Мохаммед,— теперь вот здесь укажите ваши точные адреса, распишитесь и идите отдыхать.

Он протянул документ, в котором говорилось, что мы, нижеподписавшиеся, будучи в здравом уме и рассудке, идем в Сахару, что алжирские власти больше за нас ответственности не несут, а при неблагоприятном исходе сообщат по адресу...

Мы были благодарны Мохаммеду за кофе, за заботу о нас, но в душу закрались сомнения. Дорога, которая привела нас сюда, напоминала пирс, далеко вдающийся в бескрайнее море пустыни. Регган отрезал ей путь, грубо осекая: «Куда ты, пропадешь!» Дорога обиженно отскакивала назад, едва обозначив центральную улицу городка, и уходила к Ин-Салаху. А мы должны были броситься с пирса в море, по сути, не умея как следует плавать.

Английского путешественника Александра Гордона Лэнга, разместившего отряд в 1826 году в соседнем оазисе Ин-Салах, тоже одолевали сомнения. В поисках выхода к Нигеру он продвигался на юг. Вел его по пустыне некий шейх Бабани, купец из Гадамеса. Бабани утверждал, что проведет англичанина к Томбукту в целости и сохранности под покровительством его, Бабани, друзей — вождей могущественных племен, которые встретятся на пути. Однако в Ин-Салах пришло известие, что на дороге неспокойно, и арабы племени улед-делим уже разграбили несколько караванов. Шейх Бабани идти вперед испугался. Лэнгу стало ясно, что тот его обманывал.

Нас тоже вели по пустыне, но не шейх, хотя шейхов на Востоке с тех пор меньше не стало, а географическая карта. Однако и нас тоже обманули.

Дорога, которой нет

В Москве, изучив карты и атласы, мы твердо уяснили, что Сахару с севера на юг режет автодорога. И, надо полагать, надежная и широкая, раз отмечена в школьном атласе, это при его-то степени генерализации! Об этом говорили нам на бензоколонках и в кафе, на базаре и в отеле алжирцы, пока мы не доехали до Реггана.

Единственно, кто предостерегал нас от путешествия по пустыне,— это французские карты «Мишлен», выпускаемые для автопутешественников. По их легенде, за Регганом действительно кончался асфальт и начиналась «тропа, обозначенная на местности».

Появление несуществующей дороги на советских картах вызвано, наверное, тем, что в 1968 году Алжир, Мали, Нигер, Тунис и Комитет развития промышленности ООН действительно договорились о строительстве автотрассы. Договорились, но не построили. Человеческая мысль в Главном управлении картографии опередила время, и, видимо, намного. Признаться, нигде по маршруту я не видел ни дорожников, ни их техники.

Похоже, положение не очень изменилось с XVIII века, когда Джонатан Свифт писал, что географы на картах Африки помещают «дикие картинки», а на обитаемых ее пространствах рисуют слонов, так как не имеют сведений о городах, которые там расположены — и все это для того, чтобы скрыть скудность собственных знаний.

Первым «подпустил тумана» на карту Африки «отец истории» Геродот. В молодости он совершил путешествие в Египет и с тех пор начал мыслить египетскими категориями в отношении всей Африки. Ему принадлежит предположение о широтном течении Нила в западной части континента, которое просуществовало дольше других ошибочных представлений о географии Африки и дожило до XIX века. Он же выдвинул еще одну несостоятельную гипотезу, продержавшуюся более полутора тысячелетий, о единой цепи песчаных гор или холмов, тянущихся от Египта через территорию Сахары до Атлантического океана. Конечно, Геродот наблюдал пустыню и оазисы на западе Египта, но не удаляясь от берега Нила. С его легкой руки горная цепь просуществовала до первых печатных европейских карт, которые, опираясь на сведения из античной географии, помечали все мифические горы, озера и реки в Сахаре и всей Африке.