Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1990 год

— Поднять парус! — пронеслось над бухтой.— Курс — норд-норд-вест! Вперед и только вперед!

Прощайте, Сиреники — колыбель древнего эскимосского судостроения на Чукотке! Как-то покажет себя ваше детище — десятиметровый кожаный аньяпик с восемью членами экипажа?

Первые сутки идем мимо скалистых берегов. Попутный ветер позволяет держать приличную скорость.

Минуем одно из самых древних поселений эскимосов — Имтук. В бинокль хорошо видны старинные землянки да торчащие из земли стойки из челюстей гренландских китов. Обычно на таких стойках, соединенных поперечинами, эскимосы сушили байдары, хранили мясо и рыбу. Ныне поселение покинуто...

Возле старого полузаброшенного местечка Кивак берег резко повернул на север. Повернули и мы, войдя в длинную бухту Ткачен. Ветер изменился. Сергей Фролов дал команду спустить парус и завести мотор. Часа через два в глубине бухты показалось село Ново-Чаплино.

Первыми пришли посмотреть на наш аньяпик ребятишки. Потом появились старики эскимосы. Они с большим любопытством рассматривали байдару, ощупывали каждый шпангоут и каждый шов. Давно здесь не видели подобного судна. Возле причала, который был виден неподалеку, мы заметили лишь одни вельботы...

Через полчаса на берегу стояла палатка, пылал костер. Тут же неподалеку сохла поставленная на ребро байдара. Ее обшивку необходимо было время от времени просушивать.

В совхозе мы купили свежей рыбы и — в связи с предстоящими холодами — меховую одежду. Особенно нас радовали нерпичьи штаны — они не боятся воды и не продуваются ветром. У нерпичьей одежды есть еще одна ценная особенность: хорошо подогнанная и старательно зашнурованная, она, словно поплавок, не дает человеку, упавшему за борт, утонуть. А ее непромокаемость позволяет не замерзнуть в ледяной арктической воде — обычно у человека, одетого в любую другую одежду, смерть от холода наступает очень быстро.

Новочаплинцы поделились с нами своими бедами. Много лет они переживают факт переселения их из района старого Чаплина, где рядом были богатые лежбища моржей и много китов. Конечно, Ново-Чаплино ближе к районному центру, поселку Провидения, но зато удалено от удобных мест промысла. До сих пор чаплинцы живут с надеждой, что им вернут старое Чаплино.

Пролив Сенявина встретил байдару хмурыми тучами. Порывистый холодный ветер заставлял нас то опускать, то поднимать парус. Все чаще приходится запускать «тохатсу». За кормой для безопасности тащится на привязи надувная лодка. Уже виден остров Ыттыгран, важная для нас точка. По заданию Магаданского краеведческого музея нам предстоит обследовать здесь древние эскимосские и чукотские стоянки.

Чем ближе Ыттыгран, тем слышнее какие-то странные звуки, напоминающие сначала шум выпускаемого под давлением воздуха, а потом — падающего на пол листа железа. Оказалось, в проливе кормились планктоном серые киты. Их было очень много. Они ныряли справа и слева от нашей байдары, выпуская большие фонтаны. Ныряя, киты хвостами били о воду — это и были те металлические звуки, которые мы слышали. Зрелище было захватывающее. Чтобы не пугать китов, мы выключили мотор и подняли парус.

— Приготовить пых-пыхи! — скомандовал Сергей, когда мы были метрах в тридцати от берега. Мощная накатная волна приближалась.

— Владлен, готовь носовой конец! — добавил он, но я был уже давно наготове. Техника причаливания, заимствованная у эскимосов, выработала в нас автоматизм.

Как только нос байдары прорезал пенный бурун, мы выскочили на берег и начали тянуть суденышко. Несколько облегченное, оно легко поддалось. Но едва волна схлынула, байдара тяжело осела. Дальше мы действовали по эскимосской технологии: все вместе подняли нос байдары и подложили под нее пых-пых. По нему байдара легко прошла еще несколько метров на прибрежную гальку. А когда носовой пых-пых перекатился под корму, мы подложили под нос второй пых-пых. На двух пых-пыхах, несмотря на то, что в байдаре был весь наш груз, легко протащили ее метров на двадцать от берега. Только тут облегченно вздохнули.

В последние годы остров Ыттыгран все чаще привлекает к себе внимание этнографов. Здесь обнаружена знаменитая «китовая аллея», созданная 400—500 лет назад древними эскимосами из челюстей и черепов гренландских китов. Зачем она здесь? На этот счет существуют разные гипотезы. Есть среди ученых сторонники культового значения памятника. Другие же считают, что это место — база для сезонного хранения добытого в больших количествах мяса китов и моржей. И в доказательство ссылаются на найденные рядом древние мясные ямы. А может быть, верны оба предположения?

Разделившись на две группы, мы двинулись в разные концы острова.

Густая ярко-желтая травяная растительность покрывала остров. Несколько раз попадались следы бурых медведей. Следы были свежие, и Сергей Фролов на всякий случай загнал пулевой патрон в патронник своего ружья.

Перевалив гряду крутых сопок, мы добрались до ровного плато, где прямо на поверхности земли обнаружили выбеленные солнцем и ветрами человеческие черепа, деревянную посуду, костяные изделия и большие гнутые деревянные детали, напоминающие части от нарт. Но больше всего нас обрадовал старинный шпангоут из китовой кости. Это подтверждало гипотезу о том, что древние мореходы Чукотки делали каркасы судов из кости, когда не было дерева.

Место находок мы нанесли на карту, сфотографировали все найденное и, выбрав несколько наиболее ценных вещей для Магаданского музея, тронулись в обратный путь.

... В эту ночь мы почти не спали. Сидели у костра, завороженные разгорающимся северным сиянием. Небо переливалось всеми цветами радуги. А в проливе охотились киты. Мы их узнавали по выдыхаемому воздуху и по металлическим шлепкам. На соседнем островке раздавалось характерное «хрюканье» моржей и крики птиц на птичьем базаре. Прибойная волна у берега поднимала мириады живых светящихся точек.

Мы чувствовали себя частью великой живой материи...

Байдара несет нас к острову Аракамчечен. Он вырастает из тумана, такой длинный, что, кажется, ему не будет конца. Аракамчечен известен своим огромным моржовым лежбищем. В отдельные годы здесь собирается до 30 тысяч моржей. Вот и сейчас они, скрываясь от приближающегося шторма, большими группами спешат укрыться на галечных берегах. Когда туман на несколько минут рассеивается, замечаем заброшенные охотничьи избушки и торчащие из земли челюсти гренландских китов. Помню, несколько лет назад в поселке Лаврентия, мне рассказывали, что не так давно умер последний хозяин Аракамчечена — знаменитый шаман Эпкыр. С этим островом связана интересная легенда: чукчи говорят, что на высоком берегу острова, который виден в хорошую погоду из Янракыннота, стоит огромный каменный столб, поднять который не под силу даже десяти сильным мужчинам. И на материке, на высокой сопке, неподалеку от Янракыннота, стоит якобы точно такой же каменный столб. Кто поставил эти гигантские, обработанные вручную, камни? По легенде — сын собаки, живший на острове, и сын медведя, живший на материке. Однажды они встретились, чтобы сразиться. Сын медведя размял рукой в порошок клык моржа. Сын собаки раздавил под мышкой большой пых-пых. Тогда, видя равную силу друг друга, они решили не сражаться, а поставить в память о своей встрече два таких гигантских камня-столба...