Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1989 год

«Маруся»

— Смотри, у «Маруси» и правое переднее пошло.

Виктор сидел на корточках и внимательно рассматривал протектор передней шины после очередного скоростного заезда на автополигоне НАМИ.

— Не везет нам с покрышками, но, радуйся, на этой машине мотор покрепче будет.— Олег хлопнул дверцей и подошел к Виктору.— Как ты ее назвал — «Маруся»? Значит, будем «Марусю» лечить.

Так на одной из тренировок во время подготовки к пробегу Москва — Лиссабон у нашей машины появилось имя.

На ней не было модных надписей и нашлепок типа «турбо», «спорт», «супер», внушающих владельцам транспортных средств мнимую уверенность в техническом совершенстве и непогрешимости их машин. Это была серийная машина вишневого цвета, сошедшая с конвейера за два месяца до старта. Но в дальнюю дорогу «Марусю» готовили тщательно. Нацепили ей и дополнительные фары, ведь половину пути мы должны были пройти ночью, причем не короткой, летней, когда не успевают спрятаться последние лучи солнца, а на востоке уже занимается заря, а затяжной, осенней — с частыми туманами и дождями.

В последний момент пришлось все же «переобуть» «Марусю» — от езды на повышенных скоростях «стаптывались» отечественные покрышки. К старту она была в новеньких спортивных «мишленах» (Французские покрышки одноименной фирмы.). Новая обувка, как известно, требует разноски, чтобы привыкла и не уставала нога. Ни один путешественник не рискнет брать в дорогу новые ботинки. Но у нас, точнее у «Маруси», другого выхода не оставалось.

Трудное дело сон

Наконец старт на Манежной. Представители прессы. Интервью, вопросы.

— Какой участок будет самым трудным? — обращаются ко мне.

— Полагаю, испанский, он проходит по горной незнакомой дороге в ночь на исходе вторых суток.— А сам про себя думаю, что самым трудным будет добраться до этого участка и быть при этом в форме. Для этого мне нужно тотчас же после старта лечь на заднее сиденье и заснуть. Заснуть в 12 часов дня, заснуть во что бы то ни стало. Но об этом не скажешь — глупо получится: Олег — в руль, Виктор — за штурмана, а ты, не успев отъехать,— спать.

Никто из команды дальше Варшавы на машине не выезжал. Не хвались отъездом, а хвались приездом!

Заканчиваются торжественные напутственные речи, нам вручают послание Моссовета для передачи мэру Лиссабона. Бьют куранты. Мы трогаемся. Я ложусь, пристегиваюсь ремнями: сначала ноги, потом туловище. Спать, только спать.

Проходит минут пятнадцать после старта, чувствую — не могу заснуть. В голову почему-то лезет «Порядок работы экипажа при замене колеса»: «Водитель баллонным ключом начинает отвертывать гайки. Одновременно штурман поддомкрачивает машину. Третий член экипажа вынимает запасное колесо... На операцию отводится 3 минуты. Во время дальнейшего следования автомобиля третий член экипажа размонтирует дефектное колесо и устраняет повреждение». «Колесо,— вспоминаю я,— в багажнике слева под ремонтным комплектом для шин... колесо — слева...»

Каждые три часа смена. Отдыхавший сзади садится на место штурмана, штурман — за руль, водитель — на заднее сиденье. Но отдыхать там, на заднем, не слишком удобно — тесно. И без того небольшое пространство загромождено картонным ящиком. В нем космическое питание на двое с половиной суток. Тюбики с кофе, творогом, соком, брикетики галет, коробочки консервов. Все расфасовано по полиэтиленовым пакетам, по три порции в каждом. На пакетах надписи: «1-е сутки, первый завтрак», «2-е сутки, обед», «3-й сутки, второй завтрак» и так далее с перечислением входящих продуктов и суммы калорий, которую каждый получит, если расправится с содержимым. Рацион составлен таким образом, чтобы по мере увеличения нагрузки на организм увеличивалась и калорийность пищи. Отдельно в картонном ящике лежат пакетики «ночного бдения». В них различные орешки, шоколад. Они отвлекают от сна и помогают сосредоточить внимание на главном — дороге.

«Маруся» проскочила советскую часть пути — с выбоинами, латками на асфальте, с грязной размазней в местах выездов с проселков на автостраду. Пронеслись ночной каруселью узкие извилистые польские дорожки с их гужевыми повозками, возникающими внезапно перед самым капотом из темноты, с притулившимися к шоссе небольшими селеньицами и городками, в которых домишки вылезают прямо на проезжую часть, словно боятся остаться в стороне от шумной дорожной жизни. Без приключений миновали ГДР и ФРГ.

Загадочный люик

Мы стоим у границы на выезде из ФРГ. Сюда нас провел представитель «Автоэкспорта». Если бы не он, кто знает, сколько времени пришлось бы крутиться в хитросплетениях роскошных автобанов? Идет дождь. Он преследует нас от Кёльна, где мы застряли в утреннем заторе — с него, как правило, начинается трудовой день в Западной Европе. На пограничном пункте, к счастью, немноголюдно. Туристский сезон закончился. Перед нами только две машины: бельгийская и датская. Пограничники пропускают их незамедлительно, даже в паспорт, похоже, не заглянули. С нами хлопотнее. Нам необходимо проставить отметки о выезде из ФРГ и въезде в Бельгию — мы из другого лагеря. К чести пограничников, делается это быстро. Мы уже собираемся тронуться дальше и, о ужас, в паспорте не находим бельгийской отметки. Вместо нее четкий темно-синий штамп: «15.09.88. Въезд в Королевство Нидерландов».

Нет, не может быть! Выскакиваю, уточняю у пограничника. Но он невозмутимо подтверждает наши худшие предположения. Так и есть, сбились с маршрута. Назад дорога нам заказана. Вовсе не потому, что возвращаться — плохая примета, просто нам разрешено въезжать в ФРГ только два раза.

По карте прикидываем путь объезда. Сначала на Маастрихт, а там налево, на бельгийский Льеж, куда мы должны были попасть из Федеративной Республики Германии. Небольшой крюк, конечно, но и он нежелателен, когда экономишь каждую минуту.

Проехав Маастрихт, мы, к своему удивлению, не обнаруживаем никаких поворотов на Льеж. Едем дальше, следующий съезд на Льеж в Генте. В шесть глаз разглядываем каждый дорожный указатель, каждый столбик. Близ Гента даже останавливаемся у придорожного плаката. Все города на нем значатся: и Брюссель, и Антверпен, и какой-то Люик, но нам туда не надо.

И спросить не у кого, где Льеж: все дороги проходят вдали от населенных пунктов. На шоссе же не встретишь полицейского, он просто там не нужен, если что случится, его вызывают по аварийному телефону — по трассе они расставлены через каждый километр.

Виктор утапливает газ в пол, и через каких-то минут сорок выезжаем на «ринг» — кольцевую дорогу вокруг Брюсселя. Она напоминает московскую, только пошире. Все это время молчали, кляня в душе и представителя «Автоэкспорта», и бестолковые указатели, которые ничего не сообщают о том, как добраться до Льежа.