Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1989 год

Архитектурные памятники Китая привлекают внимание множества туристов из-за рубежа. Всему миру известна протянувшаяся на 4 тысячи километров через весь Северный Китай и видимая даже с Луны Великая, или Длинная, стена, как ее называют китайцы. Или знаменитая Железная пагода в Кайфыне, построенная в 967 году, или храмовый комплекс Луньмэнь, высеченный в скалах над рекой Ихэ...

Многолюдно сегодня и на некогда пустынных и пришедших в запустение в годы «культурной революции» храмовых аллеях летнего дворца Ихэюань в Пекине. Свежим лаком и красками сияют орнаменты галереи Чанлан, огромного садово-паркового комплекса, возведенного близ китайской столицы на горе Ваньшоушань. В зелени древнего парка на берегах живописного берега Куньминху особенно величественно смотрятся медные и керамические беседки и пагоды, а также причудливые деревянные декоративные сооружения. Углы пагоды Люлита изящно загнуты кверху, волнообразная кровля играет на солнце многоцветьем красок керамической черепицы.

Мастера древности не скупились применять при создании этого летнего дворца натуральные краски, позолоту, прибегая к соединению разнородных материалов, например, фарфора и металла с помощью дерева. Орнамент и декоративные украшения порой более значительны, чем сами архитектурные сооружения. Таковы были представления о красоте в цинский период.

На каменном мосту шаги звучат особенно гулко. Но они не пугают стаи золотых рыбок, плавающих в озере. Наоборот, огненно-красные красавицы, покачивая плавниками, ждут от туристов приношений. И рыбки, и павильоны посреди озера, и увитые зеленью склоны гор должны, по замыслу древних зодчих, навевать человеку высокие философские мысли. При сооружении садово-парковых комплексов китайские мастера стремились создать на ограниченной территории наибольшее количество ландшафтных типов. Поэтому в парке летнего дворца Ихэюань есть и рукотворные горы, и водоемы с нагромождениями камней в виде островков, и причудливые каменные мостики, украшенные резьбой по камню и скульптурами.

«...Большую волну уже видели и ветер тоже. Но ведь мы судно для них и делали. Хорошо держится на курсе, и внутри всегда спокойно, каким бы ни был рев сороковых. Сейчас уже неделю гоним 150 и более миль в сутки. После жестоких циклонов выбираемся в кокпит чаще. Свободные от вахт, мы не спим. Ветер 6 баллов от W, волна 7—8, но солнышко появляется на голубом небе, и ночью опять звезды видели — Южный Крест и его окрестности. Это уже стало считаться спокойной жизнью. Теперь надо думать о разработке гоночной яхты для этого района... Готовь студенческий коллектив для работы в СКБС и на «Икаре»...» Из письма Б. С. Немирова, капитана «Икара», преподавателю Николаевского кораблестроительного института Л. В. Забурдаеву.

Репортаж о встрече первой советской яхты, совершившей кругосветное плавание

Из рапорта капитана Немирова: Выход с о. Тенерифе (Канарские о-ва) 21 октября 1987 г. Экватор пересекли в долготе 27°05" западной. Мыс Доброй Надежды обогнули на расстоянии 300 миль, т. е. Африки не видели. Здесь были вынуждены уйти до широты 43° южной, т. к. в плановой широте 40° почти неделю простояли в штиле.

Средние, скорости движения в Атлантике были близки к плановым 80—120 милям в сутки, в Индийском океане — 110 вместо предполагаемых 150. Экваториальную зону шли очень осторожно. Все время ожидали тропических шквалов. Шквалы были, но немного, и не так уж они были сильны. В Индийском океане шли смелее. Нужно было спешить, видели, что опаздываем.

Переход Санта-Крус-де-Тенерифе — порт Хобарт (о. Тасмания) закончился 7 февраля 1988 г. 11 828 миль пройдено за 107 суток.

— Парус, вижу парус! — восторженно закричал кто-то, забравшийся на самую верхушку мачты старого швертбота.— Это «Икар»! «Икар»!

Люди, собравшиеся в порту Очакова, заметно оживились. Вскоре и мы заметили вдалеке парусник, а через несколько минут наш катер вышел навстречу «Икару» (О старте кругосветного плавания на яхте «Икар» см. публикацию Л. Курица с фотографиями В. Рыбакова — «Вокруг света», № 6, 1988 г. Редакция приносит благодарность Л. Курицу и В. Бабенко за помощь, оказанную в подготовке данного репортажа.).

Море скрадывает расстояние. Мы шли по Днепровскому лиману почти целый час, а парус не увеличивался в размерах. Но вот наконец долгожданная минута наступила. Мы развернулись и вплотную подошли к «Икару». Первыми, как и положено, на его борт вступили пограничники и таможенник. Я засек время — тридцать две минуты пополудни 30 июля 1988 года.

Внешне «Икар» вовсе не походил на покорителя морей. Небольшая, побитая ветрами и морем яхта, на левом борту обильные разводья ржавчины. Две облупившиеся мачты. Пока мы приближались, экипаж уложил паруса в чехлы, и об их внешнем виде можно было только гадать. Яхта шла под мотором. Впоследствии я выяснил, что мощность двигателя была 25 лошадиных сил, и им пользовались лишь при входе и выходе из портов.

Берег был уже совсем близко, и вдруг в безоблачном небе вспыхнули разноцветные ракеты — это моряки приветствовали первую советскую яхту, совершившую кругосветное плавание. Десятки маленьких и больших судов разноголосо гудели. Швертботы, моторные яхты ходили карусельно вокруг «Икара», словно никак не могли наглядеться на невзрачный парусник.

Наш катер и «Икар» бросили якоря метрах в ста от берега. Только сейчас я заметил, что на грот-мачте кругосветника рядом с красным флагом развевался и небольшой желтый. Это означало, что судно в карантине. В 14.15 желтый флаг был спущен, и таможенник с пограничниками снова оказались у нас на борту, а спустя пятнадцать минут на «Икар» перешли родственники и близкие друзья отважной семерки...

На следующий день, 31 июля, яхту «Икар» с почестями встречали в Николаеве. В яхт-клубе города корабелов собрались тысячи любителей парусного спорта, спортсмены-профессионалы. Выступили капитан яхты Борис Степанович Немиров, ректор Николаевского кораблестроительного института профессор М. Н. Александров... Трем членам экипажа — капитану, старшему помощнику Анатолию Кузнецову и матросу Владимиру Терняку — были присвоены звания заслуженных мастеров спорта СССР.

Прошли еще сутки, и только утром первого августа в яхт-клубе, где среди сотен лодок и катеров покачивался на волнах «Икар», я смог обстоятельно поговорить с капитаном. Экипаж был почти в полном составе — только Станислав Черкес по личным делам улетел в Москву.

Борис Степанович Немиров аккуратно сложил стопкой книги, которые он разбирал, и предложил мне сесть. Наш разговор начался с того, что я раскрыл перед капитаном карманный «Атлас мира» и попросил его начертить на карте маршрут экспедиции. Улыбнувшись, Немиров вынул авторучку и стал быстро наносить пунктиром путь «Икара».