Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1989 год

... Пять дней растянулись на восемь. Работы оказалось больше, что предполагалось, а один из дней выдался таким теплым, что мы решили устроить детям — да и себе тоже — маленький праздник. С утра ярко сияло солнце, был полный штиль, и мальчики полдня плескались в сбегавшем к галечному пляжу ручейке, пуская кораблики и строя мосты. А мы с Джеромом бездумно лежали рядом, наслаждаясь покоем, который нарушали лишь неумолчный гам, доносившийся из соседней колонии пингвинов, да рев морских слонов на травянистом склоне...

— Завтра мы отчаливаем,— наконец заявил Джером.— Обогнем мыс Разочарования и пойдем на северо-запад вдоль южного берега. Не забудь, что погода там может преподнести любые сюрпризы.

Предупреждать меня об этом не было необходимости, поскольку во время прошлых плаваний я убедилась в ее каверзности. К тому же там преобладают западные ветры, рождающие сильный прибой. Сразу за узкой прибрежной полоской вздымаются горные хребты, круглый год покрытые льдом и снегом. Поэтому неудивительно, что у человека в столь недружелюбной обстановке возникает чувство оторванности от мира и абсолютной беззащитности перед природой. Даже ластоногие и птицы почти не живут на южном берегу, не говоря уже о крысах, которым там просто нечего есть.

... Дети все чаще задавали один и тот же вопрос: «Когда мы придем на Птичий остров?» Приближался Новый год, и им естественно хотелось встретить его не в качающейся клетке кают-компании, а на твердой суше. Лишить их этого удовольствия было бы слишком жестоко. Поэтому Джером взял курс на север, хотя еще оставались необследованными птичьи базары на мысе Роуз.

... До окончания полевого сезона у них оставалось три недели. За это время нужно было успеть обследовать участок побережья до Грютвикена, особенно островки в бухте Айлз. Но, чтобы попасть туда, нужно сначала пройти узким, не шире ста футов, проливом.

— Как ты считаешь, это нам удастся? — с тревогой спросила я утром мужа.

— Чтобы узнать, нужно попробовать,— невозмутимо ответил он.

На наше счастье, сила ветра немного ослабла. В пролив мы вошли с зарифленными парусами на одной машине и все равно помчались со скоростью не меньше пятнадцати узлов, подгоняемые свежим бризом. Само по себе это было бы прекрасно, если бы не налетавшие периодически шквалы, скатывавшиеся с гор в пролив, как в аэродинамическую трубу. Хорошо еще, что об их приближении рулевого заранее предупреждала стена брызг и пены, которую ветер гнал перед собой. Это походило на виндсерфинг с той только разницей, что под ногами была не легкая досочка, а куда менее послушная шхуна.

Когда мы вошли в океан, Джером вытер пот со лба и весело сказал:

— Вот видишь: все-таки удалось!

Чтобы сэкономить время, в бухте Айлз супруги Понсе поставили палатку на одном из самых больших островков и с рассвета до темноты вели подсчет «аборигенов». Все заботы по хозяйству были возложены на мальчиков. Но и они выкраивали часок-другой, чтобы побродить по птичьим базарам. В основном их населяли странствующие альбатросы, хотя Джерому посчастливилось обнаружить колонию голубых буревестников. У птиц начался период спаривания, и самцы с вытянутыми шеями и широкораспростертыми крыльями исполняли перед самочками замысловатые и грациозные танцы. Это было настолько красиво, что напоминало балет, поставленный профессиональным хореографом.

...Накануне отплытия из Южной Георгии я поднялась на поросший жесткой травой высокий холм. Внизу за полосой бурых прибрежных водорослей чуть покачивала мачтами наша «Дамьен II». На палубе играли сыновья, а Джером, стоя на носу, разглядывал в бинокль горизонт. Мне показалось, что со шхуны даже сюда донесся запах свежевыпеченного хлеба, и я вдруг с тоской подумала о доме, лежащем там, далеко за горизонтом.

Позади холм подступал к горным вершинам, упиравшимся в облака. Над покрытым рябью заливом и зелеными лугами, неподвижно распластав крылья, парили птицы. На гальке в пене прибоя блестели туши морских слонов. И это тоже был мой дом, который во что бы то ни стало нужно сберечь.

И кто это сделает, если не мы?

Подготовил С. Демкин

Окончание. Начало в № 10, 11/89.

Через несколько лет Исследовательский центр Карисоке приобрел известность и нашему мирному житью пришел конец. Однажды вечером, когда я печатала результаты наблюдений за день, наш домик заходил ходуном от бесцеремонного стука. Открыв дверь, я увидела молодого бородатого человека, облокотившегося о косяк. Про себя я отметила, что узкие джинсы — не совсем подходящая одежда для гор.

— Я пришел смотреть горилл,— заявил незнакомец, оказавшийся американцем. Требовательные нотки в его голосе говорили о том, что он не шутит.

— Идите и смотрите.— Я махнула рукой в сторону седловины к югу от лагеря и закрыла дверь.

После этого я срочно собрала свой персонал, и мы разработали план действий. Через двадцать минут с двумя помощниками я вышла из лагеря. Как мы и полагали, американец быстро собрал рюкзак и, крадучись, двинулся за нами. Стараясь оставлять как можно более отчетливые следы, мы проплутали полчаса, и я спряталась в кустах у главной тропы. Через несколько минут мимо проследовал американец в сопровождении нагруженного носильщика. Было видно, как оба спешат, чтобы не отстать от нас. Мои люди водили непрошеных экскурсантов еще целых три часа, заставляя их спускаться по самым крутым склонам в районе наблюдений и снова карабкаться вверх. Я же вернулась в лагерь, испытывая небольшие угрызения совести.

Одному из самых незабываемых посетителей удалось добраться до моего домика до того, как его успели перехватить мои помощники. Я изучала карту, когда услышала возглас с чисто британским акцентом: «Эй там, есть кто-нибудь дома?» Я вышла из домика и увидела незнакомца в темном костюме, белой сорочке, галстуке с приспущенным узлом и городской обуви. В руках у него был портфель, и он походил на пассажира метро, вышедшего из вагона на незнакомой остановке. Оказалось, что внештатный корреспондент одной из лондонских скандальных газетенок приехал взять у меня интервью. Я угостила журналиста чаем, дала ему две моих статьи о гориллах из «Нэшнл джиогрэфик» и вернулась в домик. Пока он «интервьюировал» мои статьи на воздухе, раздались крики и удары в грудь — это гориллы группы четыре общались с серебристоспинным одиночкой на склоне горы Високе. Мне удалось незаметно уйти из лагеря.

Довольный репортер отбыл, а шесть недель спустя я получила номер его газетенки. На первой странице красовалась моя фотография с вымышленной историей о моей работе с гориллами и об опасностях, которые корреспонденту пришлось преодолеть, чтобы заполучить необходимый для статьи материал. Он описывал смелое одиночное восхождение на гору сквозь непроходимые джунгли, кишащие львами, тиграми и гиенами, хотя такое сообщество животных можно встретить разве только в зоопарке. Затем он поведал, как мой домик окружили гориллы, которых я вызвала из леса в честь его прибытия.