Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 2009 год

Установка мощного двигателя (удельная мощность — 22,8 л. с. на тонну) и современной трансмиссии обеспечивала максимальную скорость движения по суше 70 км/ч, а по воде — 10 км/ч. Запас хода при движении по суше достигал 600 километров. Конструкция танка была приспособлена к авиадесантированию парашютным способом с самолетов Ан-22 и Ил-76.

Параллельно с «объектом 934» по тому же техзаданию в 1975 году на Курганмашзаводе под руководством главного конструктора А.А. Благонравова разработали и изготовили опытный образец легкого плавающего авиадесантного танка «объект 685». Танк массой 16,5 тонны имел стальной сварной корпус и башню из титанового сплава. По уровню броневой защиты и вооружению он был сопоставим с «объектом 934». Характеристики подвижности также были аналогичны волгоградской машине.

Оба танка прошли испытания, но на вооружение не принимались и в серийное производство не запускались. Они были, по сути, представителями группы боевых машин для так называемых сил быстрого реагирования и в этом качестве предвосхитили появление на Западе таких танков, как американские М8 и «Стингрей». Но последние при одинаковой с советскими машинами боевой массе и аналогичном вооружении плавать не умеют.

Иллюстрации Михаила Дмитриева

Михаил Барятинский

Фото: AKG/EAST NEWS

Судьба Камиллы Клодель сложилась очень печально. Обладая большим, рано раскрывшимся талантом и удивительно яркой внешностью, в личной жизни она вынуждена была долгие годы делить любовь великого Огюста Родена с другой женщиной. А в искусстве навсегда осталась лишь его ученицей, теперь к тому же почти забытой. А напрасно, ведь рука мадемуазель Клодель видна специалистам во многих работах Мастера.

Большая любовь лишила ее материнского и семейного счастья. Она провела рядом с Роденом 15 лет и наконец разорвала отношения, но с этим разрывом потеряла чувство реальности, словно выпала из нее. От любви до ненависти, как известно, один шаг. В случае с Камиллой это был еще и шаг к безумию. В 49 лет она попала в клинику для душевнобольных и провела там долгих 30 лет. Так она расплатилась за любовь к гению, благодаря которой рождались шедевры. В некоторых из своих работ, особенно в мраморе, ученица, по мнению знатоков, превзошла своего учителя. «Я крайне редко изображал полный покой. С помощью движения мускулов я всегда старался передать внутренние ощущения... Без жизни искусства не существует», — писал Роден. Камилла же смогла уравновесить это движение, одухотворить его. «Шакунтала», «Сплетницы», «Девочка из Илетт», «Зрелость» и другие работы стали вехами их любовной истории, такой напряженной и бурной, что с окончанием ее рухнуло все — пошатнулся разум Камиллы, ослаб дар Мастера. Куда-то ушла стремительность камня, присущая его работам ранее. А она, достигшая невозможного равновесия в стиле, будто в пример учителю, вдруг потеряла собственное, земля ушла из-под ее ног. Когда-то, называя свою ученицу милой упрямицей, он пояснял ей, что вся она есть золото, и он научит ее высекать золотое зерно.

Призвание

Камилла Розали родилась 8 декабря 1864 года во французской провинции, в деревушке Вильнёв-сюр-Фер в Шампани. Семья Клодель, известная примерно с XVII века, считалась весьма благополучной: среди предков Камиллы были фабриканты и чиновники. Что до ближайших родственников, то ее отец слыл личностью неординарной, с сильным характером: взрывным, импульсивным, властным, но не злым. Он не раз выручал свою старшую дочь в трудные минуты жизни и в основном втайне от супруги. В молодости Луи Проспер Клодель учился в Страсбургском иезуитском коллеже, но духовный сан не принял и по окончании курса получил место регистратора, а потом и другие должности. В 1860 году был переведен на службу в городок Фер-ан-Тарденуа, и здесь в 1862-м женился на Луизе Серво, уроженке Шампани. Дом в Вильнёве, где родилась Камилла, перешел к ее матери по наследству. В нем и обосновались отец, мать и трое детей — Камилла, Луиза и Поль. Это семейство пользовалось уважением в респектабельном буржуазном обществе — жители Вильнёва помнили еще деда Луизы, местного врача.

О детстве Камиллы известно совсем немного. Ее личные воспоминания не сохранились, так же как и переписка с отцом и Роденом, которая могла бы пролить свет на очень многое. Только благодаря брату Полю, дипломату, поэту и драматургу, остались некоторые свидетельства. По его словам, Камилла с ранних лет не сомневалась в своей гениальности. Например, в предисловии к каталогу выставки сестры в 1951 году (самой художницы уже не было в живых) он писал: «Я так и вижу ее, эту горделивую девушку в триумфальном расцвете красоты и гения, вижу то влияние, часто жестокое, которое она оказывала на мои ранние годы». Не скрывал Поль Клодель и того, что в семье порой разгорались настоящие скандалы и кипели страсти. Бунтарка по натуре, старшая дочь никак не вписывалась в представления матери о том, какой должна быть девочка из порядочного семейства. Изо всех сил пытаясь повлиять на Камиллу, Луиза Серво, видимо, совсем не понимала, до какой степени иного взгляда на добродетель придерживается ее дочь: уже будучи близкой подругой Родена, она станет принимать его с супругой Розой Бёре в доме матери и отца и всю эту компанию сажать за один стол…

Любимым ребенком Луизы Серво всегда была ее другая дочь — тоже Луиза. Та на всю жизнь останется рядом с матерью и воплотит ее представления о женской добродетели. Со временем эти две женщины, самые близкие Камилле по крови, но чуждые по духу, превратятся в ее сознании в воплощение зла. Находясь позже в доме для душевнобольных, именно их она будет обвинять во многих своих бедах. А они действительно не понимали ее натуры, ни в коей мере не разделяя интереса к ваянию. Желание постоянно возиться с глиной и камнем в их глазах выглядело очередной блажью. Но в юности азарт художницы всегда брал верх, и Камилла по очереди использовала своих домочадцев для лепки с натуры, не имея ни малейшего представления о том, как это делается. И у нее получалось! Когда и откуда пришла такая необычная для девушки из шампанской глуши жажда творчества, никто не знает. В семье мнения разделились: мать и сестра пожимали плечами, а отец и брат относились к ее увлечению с интересом. Луи Проспер вообще всегда поддерживал детей в их начинаниях: хвалил первый поэтический опыт Поля и странности старшей дочери сносил спокойно. Он не разделял мнения супруги о том, что единственно правильный путь для женщины — быть женой и матерью. Той же позиции придерживался и брат, который, правда, позже во всем, что случилось с сестрой, винил Родена.