Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 2009 год

А аналогии с соседними столицами запрограммированы. Современную структуру города четко определил в 1812 году король Максимилиан I: по его распоряжению был разработан и принят «генеральный план перестройки и расширения Мюнхена». Любимый архитектор короля Карл фон Фишер ориентировался на флагманов эпохи — соседнюю Вену и Париж. Ему баварцы обязаны размахом своей столицы: широтой улиц и площадей.

Швемме — центральный зал «Хофбройхауса» — единственное помещение знаменитой пивной, не разрушенное бомбежками во время войны. В этих стенах в феврале 1920 года Гитлер огласил свои 25 пунктов, ставших программой НСДАП

Свои причуды

Мюнхенские монархи неизменно славились не только уже засвидетельствованной выше любовью к искусствам, но и к женщинам. Первому из баварских Людвигов (1825—1848) страсть к ирландской куртизанке, которая явилась ко двору в образе испанской танцовщицы Лолы Монтес, стоила престола. Король был человеком щедрым, добродушным и неплохим правителем: по его инициативе в Мюнхен из провинциального Ландсхута был перенесен Баварский университет и построена железная дорога. Но непомерная алчность Розанны Гилберт (пресловутой Лолы Монтес) привела его к роковой ошибке: в 1844-м он повысил цены на пиво. Последовали «пивные бунты» — баварский аналог хлебных... В 1848-м ему пришлось отречься и уехать в Ниццу.

Кстати, раз уж речь снова зашла о пиве, настает момент исполнить долг каждого, кто пишет о Мюнхене, — сказать что-нибудь об Октоберфесте. Это, безусловно, одно из мюнхенских «помешательств»: все бранят праздник как бессмысленный, вредоносный туристический аттракцион и все каждый год на него отправляются. Для баварцев «в изгнании» — берлинском или кельнском — это повод хоть раз в год приехать на родину. Проходит Октоберфест на Терезином лугу (туда можно дойти пешком практически из любой точки центра). История праздника известна: уже упомянутый Людвиг I, тогда еще кронпринц, женился на принцессе Терезе Саксонской. В честь свадьбы устроили скачки. Потом они стали ежегодными и сопровождались выставкой скота. На выставку съезжались крестьяне, катались на качелях-каруселях. Где коровы, крестьяне и карусели — там и пиво. Так появился и развился самый массовый алкогольный фестиваль в мире.

Сегодня «луг» — это гигантская забетонированная площадка. На ней стоят пивные павильоны — целые многоэтажные дома, приписанные к той или иной пивоварне. На празднике — как в самих павильонах, так и снаружи — не протолкнуться. Глядя на такое количество пьяных, горланящих и танцующих «танец маленьких утят» взрослых людей из разных стран, хочется одного: напиться. Все равно чем, хоть бы пивом (впрочем, здесь наливают и все остальное). Такой кумулятивный эффект приводит к тому, что большинство участников празднества покидают территорию Терезиного луга на бровях.

Помимо пива в Баварии есть только один общепризнанный «туристический жупел» — незабвенный образ предпоследнего баварского короля Людвига II. С известным безумцем, который выступил меценатом для Рихарда Вагнера , в самом Мюнхене связано немного: он предпочитал романтические загородные резиденции. Мечтательный король (по-немецки его называют Märchenkönig — «сказочный») ограничил свой вклад в столичное градостроительство сооружением зимнего сада при Королевской резиденции. Здесь он плавал по небольшому водоему на челне среди картонных лебедей, должно быть, воображая себя Лоэнгрином. Людвиг вел себя как истинный аристократ и в то же время нарочито брезгливо относился ко всем проявлениям нового, буржуазного миропорядка. Поэтому его в равной степени любят и монархисты, и анархисты, а его портрет сегодня красуется на пивных кружках и футболках, «мышиных» ковриках и даже на крышках унитазов.

Вообще в Мюнхене немало следов разнообразных безумий: так, в XVII веке высшее общество завело венецианскую моду. Поскольку кататься всем двором через Альпы показалось накладно, решили построить Венецию у себя дома. И впрямь вырыли целую сеть каналов, по которым можно было доплыть от дворца до замка Нимфенбург, тогда еще пригородного. Сегодня водные потоки по большей части засыпаны или упрятаны в бетонные берега — кроме тех, что расположены внутри Нимфенбургского парка. Помимо него практически первозданный вид сохранил и Английский сад.

Пернатые обитатели Нимфенбургского парка не подозревают, что они здесь последние аристократы

К слову о «садовнике»

«Веселый путник, остановись! Благодарность усиливает наслаждение. Здесь друг людей Румфорд воплотил с размахом, чувством и любовью вдохновенную мысль Карла Теодора, облагородив прежде пустынную местность и превратив ее в то, что ты нынче зришь вокруг себя», — такой высокопарной надписью приветствует посетителей Английского сада со своего пьедестала его создатель — уроженец Массачусетса Бенджамин Томпсон (1753—1814), который за заслуги перед баварской короной получил титул графа фон Румфорда. Румфорд, как это часто случалось с персонажами европейской истории, служа разным коронам, сочетал государственную деятельность (в Мюнхене он дослужился до начальника генштаба) с науками и искусствами. Помимо озеленения Мюнхена, граф увековечил свое имя открытием первого закона термодинамики и «румфордовым супом» — рецептом дешевой и питательной похлебки из перловой крупы, гороха и кислой капусты, которой кормили много поколений баварских солдат и нищих.

Классический английский парк был разбит в долине Изара на исходе XVIII столетия. Ни структура, ни стиль его с тех пор не менялись. Привыкшего к запыленной городской растительности приезжего он удивит сельской чистотой красок. Есть тут и социальные аттракционы: в теплое время года на подстриженных лужайках постоянно разыгрываются спектакли при участии двух главных групп исполнителей — ну дистов и вуайеристов. Первые картинно раскладывают на зеленой травке ухоженные телеса. Вторые усаживаются вокруг, прикрываясь газетами, шляпами, дипломатами, и смотрят. Все остальные ходят мимо и хихикают.

К более пристойным садово-парковым увеселениям относится серфинг. Если вы видите на мюнхенской улице, за 500 километров от ближайшего моря, человека с доской для серфинга наперевес — в том нет вины баварского пива. Этот человек идет в Английский сад (или возвращается). Через парк протекает быстрый и холодный Ледяной ручей (Айсбах): на одной из быстрин образуется постоянная волна, пригодная для серфинга.

Дети анархии

«Все, ясно! Поехали! — командует мой спутник бодрым и уверенным голосом. — Айда налево!» Я с удовольствием отключаю голову и следую его указаниям. Его зовут Максимилиан. Он — голос из навигационного прибора. Навигатор моего баварского же автомобиля BMW говорит на 18 языках, в том числе на бешеном баварском диалекте.