Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 2009 год

Но сперва им необходимо обрести «лицензию на подвиги». Герой романа получает ее, по мнению большинства литературоведов, на постоялом дворе в Пуэрто-Лаписе.

Единственная улица этого села — часть единственной же в прошлом Королевской дороги из Валенсии в Толедо и Мадрид — открывает головокружительную даль в обе стороны, на восток и запад. Вдоль нее тянется сплошная гряда двухэтажных построек с приземистыми калитками, запертыми на тяжелые замки. Только в нескольких местах — а точнее, в трех на весь Пуэрто-Лаписе, население которого составляет ровно 1000 жителей, — они чередуются с высокими, в два человеческих роста, арочными воротами (чтобы лошадь могла пройти). Ворота обозначают посады, или венты, — те самые постоялые дворы, коих во времена Сервантеса в селении насчитывалось четыре. Четвертая потерялась в потоке лет. А остальные целы. Правда, официально тут больше не принимают постояльцев, но если попросить хозяев, свободная комната всегда найдется. Такая же, как те, в которых отдыхали до утра герои века шестнадцатого. Да и откуда взяться иным, ведь большинство зданий в Пуэрто-Лаписе с тех пор не перестраивалось. Только крыши новые…

Тихо. Хозяйки хлопочут где-то в дальних помещениях, хозяева — на окрестных карликовых плантациях: оливковых, зерновых и фруктовых. По улице гуляет только прохладный ветерок с Толедских гор — завидное для соседних селений спасение Пуэрто-Лаписе от кастильской жары. Из трех исторических вент самая большая отдана под мемориальные цели под именем Венты Дон Кихота: тут можно приобрести леденцы и сувениры. Впрочем, местные жители уверены, что на роль донкихотовой может с таким же успехом претендовать и любая другая.

— Пили, ты дома-а-а? — с этим криком энергично заколотила в ворота «немемориальной» посады Малена Романо, советник по туризму и культуре местной алькальдии. Тяжелая дверь приотворилась, и пожилая сеньора с улыбкой пригласила нас внутрь.

— Пили, скажи, тебе известно, когда твои предки приобрели эту собственность? 200, 300 лет назад? — приступила к пристрастному допросу Малена.

— Не-ет. Наследовали, наследовали, да вот и до меня дошло.

— Видишь? — с некоторым торжеством обернулась ко мне Малена. — И чем, к примеру, эта вента не подходит Кихоту? Все по-прежнему, все на месте: вот маслодавильня, вот колодец. Взгляни на цепь, ей уже бог знает сколько лет. Вот жаровня на кухне... Они с Санчо вполне могли останавливаться и здесь.

Алькала-де-Энарес, площадь Сервантеса (бывшая Рыночная). Бронзовая статуя работы итальянского скульптора Карло Николи стоит здесь с 1879 года

Конечно, Малене, как и всем, известно, что Дон Кихот и Санчо (а также остальные 669 — подсчитано точно — действующих лиц романа) — персонажи вымышленные. Но мы уже успели заметить, что даже во вполне бытовом смысле они в Кастилии — самые что ни на есть живые люди. Ни про кого, кажется, столько не знают, не судят, не рядят, не вспоминают их привычки, поступки и присказки. И это притом, что ключевое слово здесь — недостоверно. Но эта недостоверность — по этическая, присущая самому испанскому духу.

И как нельзя лучше иллюстрирует ее следующий пункт на «Дороге Дон Кихота» — большой и богатый поселок Алькасар-де-Сан-Хуан, отстоящий от Пуэрто-Лаписе на какие-то 20 километров (но разительно отличный от него климатически, что, впрочем, для Испании не диво). Долгое время именно он считался местом рождения Сервантеса. На месте, где якобы стоял дом отца писателя, возвели музей, но в один прекрасный день стройное здание доказательств рухнуло…

Дело было так: если за звание родины Гомера спорили семь греческих городов, то кастильских за «принца гениев» (так принято в Испании называть Сервантеса — в отличие от «феникса гениев», Лопе де Веги) — девять. Основной и весьма эффектный довод в пользу Алькасара отыскал еще в середине XVIII века известный эрудит и просветитель Блас Насарре-и-Феррис. Отыскал классическим способом — в приходской книге местной церкви Святой Марии за 1748 год он прочел о рождении у Бласа Сервантеса Сабедры и жены его Каталины Лопес сына Мигеля. Недолго думая, Насарре приписал своей рукой на полях фразу: «Это и был автор истории Дон Кихота Ламанчского». С тех пор в академических кругах вопрос долгое время считался решенным. Но во второй половине XIX столетия один за другим начали всплывать документы, свидетельствующие, что истинная родина писателя — не Алькасар, а городок Алькала-де-Энарес в непосредственной близости от Мадрида. Кончилось тем, что в 1914-м раздосадованные местные власти нехотя постановили передать Алькале те несколько «важных документов» XVI века, которые свидетельствуют о сервантесовском присутствии в их краю.

Романс об истоках и недоразумениях

Алькала-де-Энарес — место очень древнее даже по меркам Пиренейского полуострова, где многометровые исторические пласты выходят на поверхность на каждом шагу. Археологи считают, что здесь в долатинскую эпоху селились еще кельтиберы, которые придумали некое непроизносимое название, переиначенное римлянами в Комплутум или Комплутенцию. Затем все произошло, как и повсюду в Испании: римлян на короткое время сменили вестготы , тех вытеснили арабы, которые и построили свой замок — «ал-калат», или, на кастильский манер, «алькала». Это название и закрепилось после Реконкисты с добавлением названия реки .

Настоящий же взлет Алькалы-Комплутенции начался в самом конце XIII века, когда король Санчо IV велел открыть здесь Генеральные студии, превратившиеся 200 лет спустя в Комплутенский университет. Этот последний уже во времена Сервантеса соперничал с Саламанкским за репутацию самого престижного в стране.

Кем был Дон Кихот, до того как пуститься в странствия, с экономической точки зрения? Он был минифундистом, некрупным землевладельцем с несколькими виноградниками или парой оливковых рощиц. И сегодня Кастилия — одно из последних мест в Евросоюзе, где сельское хозяйство еще сопротивляется глобализации

В романе «Дон Кихот» есть косвенные отсылки к Алькале-де-Энарес. Но опять-таки заметили их исследователи только в ХIX столетии, когда стали появляться все более убедительные доказательства того, что «принц гениев» появился на свет все-таки здесь. Тем временем документы и объекты «сервантесовского цикла» продолжали всплывать один за другим. Главную роль в этом сыграл известный дон Луис Астрана Марин, автор семитомной «Назидательной и героической жизни дона Мигеля де Сервантеса Сааведры». Это он в 1941 году вытащил на свет божий сведения о покупке дедом писателя дома по нынешней улице Майор, 48, где и начался жизненный путь внука. Кроме того, Астрана Марин обнаружил самое ныне известное алькаланское «чудо» — театральный корраль (так в старину назывались в Испании места для сценических представлений) 1601 года. Здание прекрасно сохранилось, просто давно забылось, что это и для чего предназначено «достославным плотником Франсиско Санчесом», которому город поручил сооружение корраля. Свидетельство об этом поручении и нашел Астрана Марин.