Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 2008 год

В те годы русское светское общество в большинстве своем было на стороне бывшего кавалергарда. О карьере Дантес больше не думал. Он тихо жил в родовом замке. Екатерина родила дочку, потом еще одну и еще. В каждой беременности чудился ей новый Жорж — сын, продолжатель рода! Моля о нем, ходила она босиком за пять километров в соседнее селение к чудотворному образу Девы Марии. И вымолила! Через 20 лет их сын совершит подвиг, который занесут в историю Мексиканской экспедиции под названием «дела при Котитлане». Его дальнейшая военная карьера полна мужества и отваги. Франция отметит молодого Жоржа Дантеса орденом Почетного легиона.

Баронесса Екатерина де Геккерн умерла осенью 1843 года от послеродовой горячки. «Единственную вещь, которую я хочу, чтобы ты знал — это то, что тебя крепко люблю и что в одном тебе все мое счастье!» Барону Жоржу де Геккерну тогда шел 31-й год. Можно было бы заново начать карьеру в иностранной армии, но брать в руки оружие он больше не захотел. Родная Франция по-прежнему оставалась под властью узурпатора, и служить Луи Филиппу, «королю-гражданину» — не в его принципах. И вот разросшаяся семья живет на ренту старого Жозефа Конрада. Желая поправить положение, Жорж выставляет свою кандидатуру от оппозиции на выборах в палату депутатов. И, естественно, терпит поражение.

Все изменилось в феврале 1848-го. Как только до Сульца докатилась весть о свержении Луи Филиппа, Дантес заявил: «Если бы на выборах 1846 года мой мандат призвал меня в Париж, я бы помог совершить революцию!» И пожертвовал в поддержку теперь уже настоящей революции значительную сумму. В это же время его избирают в Учредительное собрание.

Париж гудит… Вооруженная толпа врывается в палату, где проходят прения. Выстрелы… Крики…

Известная литография художника Бономе запечатлела как раз это событие. На первом плане — Жорж де Геккерн под дулом пистолета, заслонивший своим телом пристава…

Жорж Дантес, мэр Сульца. Фото: RDA/VOSTOK PHOTO

Впоследствии будущий император Наполеон III высоко оценит незаурядные таланты Дантеса. В 1852 году он отправил его с тайной миссией ко дворам Вены, Берлина и Петербурга. Второй империи необходимо признание европейских монархов. Заручившись поддержкой Австрии и Пруссии, Дантес встречается и с Николаем I. И хотя он персона нон грата, русский царь нашел время для личной встречи в Потсдаме.

Судьба наконец улыбнулась Жоржу. Теперь он сенатор с приличным содержанием и мэр Сульца. А в 1855 году растроганный де Геккерн напишет ему из Вены: «Были три императора и один молодой француз. Могущественный монарх изгнал его из своей страны в самый разгар зимы, в открытых санях, раненного! Два других государя решили отомстить за француза. Один назначил его сенатором в своем государстве, другой — пожаловал ему ленту большого креста! Вот история бывшего русского солдата, высланного за границу. Мы отмщены, Жорж!»

До конца жизни Дантес не сойдет с политического олимпа. Он будет принимать участие во внешней политике страны, отстаивать интересы Эльзаса и родного Сульца. Жители до сих пор помнят именно этого градоначальника. Он станет кавалером, а потом и командором ордена Почетного легиона.

Приемный отец, барон Луи де Геккерн, выйдет в отставку и приедет в Сульц. Он будет жить там, окруженный «детьми» и «внуками», вплоть до самой смерти в 1884 году.

Жорж переживет его на 11 лет. На покое, под каштаном, посаженным в 1837 году в честь рождения первой дочери, он будет писать мемуары. Ему есть о чем писать! Но если принять во внимание, что каждый, встречаясь с ним, считал своим долгом задать вопрос о дуэли, он писал не о ней. Напрасно было бы искать в его записках разгадку тайны дуэли! Жорж Дантес мог оставить только свой взгляд на те события. Вероятно, поэтому и не оставил! Сгорели в огне все его версии и оправдания… Об этом вот уже второй век пишут его потомки.

Валерия Елисеева

Беднейшая Эфиопия на редкость богата историей. В Ветхом Завете упоминается, что одна из рек, орошающих Рай, протекала по землям эфиопов. Кроме того, в этих краях обитали самые первые люди — об этом свидетельствуют древнейшие ископаемые останки австралопитеков, обнаруженные на юге Эфиопии в долине реки Омо. Что касается нынешних жителей этой долины, то они считают свои земли если и не «райским садом» (в их языках такого понятия просто нет), то лучшим местом на земле. Фото вверху GETTY IMAGES/REPORTAGE/FOTOBANK.COM

До 90-х годов прошлого века о племенах, населяющих долину реки Омо на юго-западе Эфиопии , почти ничего не пис али, и мало кто из европейцев их вообще видел. До сих пор нет достоверных данных и о численности племен: специалисты предполагают, что в этой труднодоступной и малоизученной местности обитают от 15 до 20 племенных групп. Все они этнически разные, но ведут похожий образ жизни: женщины обрабатывают землю и растят детей, мужчины пасут скот в речной пойме, старики руководят процессом.

Достать автоматическое оружие любой системы в Эфиопии — не проблема. Повстанцы из соседнего Судана готовы уступить АКМ за несколько коров. Фото: Фото: GETTY IMAGES/REPORTAGE/FOTOBANK.COM

Но, возможно, скоро все изменится — течение реки Омо перекроет каскад плотин мощной гидроэлектростанции. Эфиопская столица наконец получит бесперебойное энергоснабжение, а традиционное скотоводство в долине реки канет в небытие вместе с ее пойменными пастбищами. Наверное, тогда мурси, каро, хамар, сурма и еще полтора десятка племен наденут брюки, смоют с тел традиционные узоры и подадутся в город в поисках заработка. Пока же они ходят «в люди» только чтобы обменять намытый ими в горных речках золотой песок на нужные товары.

А нужны здесь не лекарства, и не современные орудия труда, и уж точно не бытовая химия — без всего этого они прекрасно обходятся. Людям, живущим в долине Омо, необходимы автоматы Калашникова — так они охраняют границы своих владений, не отмеченные ни на одной карте мира. С тех самых пор, как локальные конфликты в Северо-Восточной Африке начали решаться с помощью военных поставок из держав вроде СССР и США, автоматическое оружие вытеснило метательные копья из обихода даже самых «диких» племен. В рукопашных схватках с угонщиками скота из враждебных племен еще идут в ход традиционные «двурогие» ножибраслеты с выступающими лезвиями, которые наносят в бою страшные рваные раны. Такой нож всякий уважающий себя воин долины Омо носит на правом запястье, но на плече у него обязательно винтовка, а в редких случаях — и дорогой «калаш».

Впрочем, заезжим путешественникам особенно ничего не грозит. Аборигены весьма низко ставят боевые и прочие способности белых людей и к туристам относятся в лучшем случае с добродушной снисходительностью, в худшем — с некоторым презрением. Достойными соперниками считают только соседей по «раю». Междуречье Омо, Баро и Кибиша — район извечных конфликтов населяющих его племенных групп. Территориальные споры за владение лучшими пастбищами и водопоями для скота оборачиваются, особенно в годы бескормицы, жестокими и кровавыми стычками, в которых убийство иноплеменника воспринимается как доблестный поступок.