Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 2008 год

Целоваться после полуночи с незнакомцами — старинный хогманайский обычай. Фото: FOTOBANK.COM/REX

Зажигательные обряды

Невозможно представить празднование Хогманая без зажигательных и веселых шотландских танцев. Особенно часто исполняются два основных — кейли (ceilidh), парный танец ирландского происхождения, нечто среднее между полькой и вальсом, и массовый шотландский сельский танец «Обдери иву» (Strip the Willow), тоже временами напоминающий польку. Местные шутники, подогретые несколькими пинтами пива, иной раз называют этот танец Strip the Widow, в переводе — «раздень вдовушку». Дамы и кавалеры в ярких национальных нарядах, стоя напротив друг друга, образуют два ряда, и чем эти ряды длиннее, тем больше радости испытывают участники и зрители танца. Конечно, самая большая протяженность образуется на Хогманай.

Вообще, надо сказать, танцевальные традиции Шотландии до сих пор очень сильны и заслуживают отдельного разговора. Легенды рассказывают о свободолюбивых шотландцах, которым удавалось именно в танце, часто имитирующем боевые действия, наиболее ярко отобразить всю силу своей любви к отчизне. Вот, например, знаменитый «Танец на мечах», история которого такова: король Малкольм, один из злейших врагов прославленного Шекспиром Макбета, скрестив на земле два залитых кровью меча (один собственный, другой — убитого врага), станцевал на них в честь своей победы. Этот танец можно увидеть на театрализованных представлениях в Глазго и Эдинбурге .

Вообще самые людные гулянья и шествия происходят именно в столице. В основном они сосредоточены на улице Принсес с ее потрясающим видом на эффектно подсвеченный Эдинбургский замок и на улице Ройал Майл (Королевская Миля), которая тянется от замка до дворца Холируд, где прожила большую часть жизни королева Мария Стюарт. Ближе к полуночи тысячи местных жителей и приезжих собираются в центре шотландской столицы в ожидании того знаменательного момента, когда наконец пробьют часы на башне роскошной гостиницы «Балморал». Тут можно стать свидетелем того, как в едином порыве участники праздника тысячами децибелов своих голосов затягивают традиционно хогманайскую Auld Lang Syne («Дни давно минувшие»), слова которой были написаны Робертом Бернсом по мотивам старинных шотландских баллад. Для того чтобы в массовое песнопение включились и туристы, организаторы празднества раздают им листочки со словами этой и других новогодних песен. А между пением все обнимают друг друга и целуются. И этот ритуал — возможно, самый удивительный из всех. Где еще увидишь, чтобы тысячи людей, мужчин и женщин, молодых и пожилых, знакомых и незнакомых, местных и приезжих из многих стран мира, столь искренне и самозабвенно сливались в одном праздничном поцелуе.

Андрей Оленин

Эта на первый взгляд выдуманная история на самом деле — быль. Быль о том, как в жизни двух людей наступает вдруг час, меняющий все в привычном круговороте событий. Незнакомые до того момента люди пускаются в любовное приключение и, если повезет, бывают счастливы хотя бы на некоторое время. Счастье Кати Десницкой под ясным небом Сиама длилось целых 13 лет. Фото вверху: АЛЕКСЕЙ БОЙЦОВ/RUSSIAN LOOK

Главные герои этой истории были несхожи друг с другом, как разные полюсы. Она — медсестра, он — наследный принц Сиама, приехавший в Санкт-Петербург получать военное образование. Но принц Чакрабон так полюбил Катю Десницкую, что поначалу этой разницы вообще не заметил — он страстно влюбился и сразу предложил своей избраннице руку и сердце. Выражая свои чувства исключительно в образах, он спросил у возлюбленной, нравятся ли ей электрические веера? На что та, не понимая, о чем идет речь, наобум ответила, что очень нравятся. И тогда принц предложил ей поехать с ним в Сиам, где от жары ее будут всегда спасать электрические веера — вентиляторы.

От Луцка до Сиама

Обаяние и обворожительную улыбку, так очаровавшую позже свекровь — королеву Сиама, Катя унаследовала от родителей, которые ушли из жизни раньше, чем решилась ее судьба. Отец, Иван Степанович Десницкий, судья в городе Луцке, умер, когда дочери было три года, мать, Мария Михайловна Хижнякова, последовала за ним через тринадцать лет. После этого их большое семейство распалось: разбежались по разным семьям семь сводных братьев и сестер Екатерины. Родным и по матери, и по отцу был для нее только один брат Иван. Дело в том, что Мария Михайловна и Иван Степанович, до того как встретились, успели овдоветь и имели детей от первых браков. Катя появилась на свет 9 мая 1888 года в Луцке, а Иван — двумя годами раньше.

Детство и юность нашей героини прошли в Киеве , куда Мария Михайловна перевезла детей, оставшись без мужа. Этот город девушка полюбила всей душой, о чем часто писала брату из Сиама. А в Петербурге , опять же вместе с братом, она оказалась после смерти Марии Михайловны — решила хотя бы на время забыть о печальных событиях и как-то обустроить свою жизнь. Приютила ее двоюродная тетка София. Здесь Катя поступила в госпиталь императрицы Марии на курсы медсестер, после которых решила отправиться на фронт. Шла Русско-японская война . И неизвестно, как бы сложилась Катина судьба, если бы не одна нежданная-негаданная встреча.

1. Мария Михайловна Хижнякова, мать Екатерины

2. Иван Степанович Десницкий, отец Екатерины. Фото: АЛЕКСЕЙ БОЙЦОВ/RUSSIAN LOOK

Она состоялась на улице Моховой, в известном доме мадам Храповицкой — вдовы гусарского офицера, у которой любили собираться художники, поэты, музыканты. Десницкая припозднилась и когда оказалась за общим столом, там в числе прочих гостей оказался принц Чакрабон. Понравился ли он ей сразу — неизвестно, но за чаем она рассказала немного о себе и послушала собеседника, хорошо говорившего по-русски. А вот рыжеволосая красавица с серыми глазами и румянцем на щеках мгновенно завладела воображением сиамского принца. Он словно забыл об этикете, забыл о том, что приглашен в Россию Николаем II , что император пребывает в крепкой дружбе с его отцом, королем Рамой V Чулалонгкорном, что любой его шаг станет известен отцу от членов его свиты. Ничто не остановило принца. Когда же Чакрабон услышал от Кати, что она собирается на фронт, то он и вовсе принялся действовать решительно: навещал каждый день и ошеломлял ее сокурсниц, подъезжая к госпиталю в роскошном экипаже. Он уговаривал ее никуда не уезжать, убеждал, что это очень опасно, объяснял, что будет сильно скучать. Но Катерина оказалась тверда: несмотря на его просьбы и признания, она отправилась ухаживать за ранеными солдатами.

А принц остался грустить в Петербурге, где под покровительством царской семьи он пребывал уже седьмой год. Император Николай в 1893 году, будучи цесаревичем, посетил Бангкок и встречался с Чулалонгкорном, отцом Чакрабона в его дворце Саранроме. Он остался весьма доволен и приемом, и поездкой и с тех пор поддерживал теплые отношения с сиамским монархом. Когда Чакрабону исполнилось 13 лет, его отправили учиться в Англию, где в числе профессоров, обучавших принца, оказался и русский преподаватель, так что когда летом 1898 года он прибыл в Россию, то уже неплохо понимал и говорил по-русски. Осенью того же года принц был зачислен в Пажеский корпус, по окончании которого в 1902 году его произвели в корнеты лейб-гвардии Гусарского полка.