Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 2007 год

На вокзальной же площади находится и здание одноименного отеля «Чаринг-кросс», в фойе которого Холмс разоблачил опасного шпиона Гуго Оберштейна («Чертежи Брюса-Партингтона»). Слева от здания вокзала мы свернули в маленький переулок Крейвен-пассаж и постояли перед входом в здание, где раньше располагались Турецкие бани. Там Холмс со своим другом любили понежиться в парилке («Знатный клиент»). Правда, сохранился лишь вход в женское отделение, а тот, которым следовали наши герои, давно сломали. Затем мы вышли на Стрэнд — одну из самых знаменитых улиц лондонского центра. Многие дома на ней связаны с Шерлокианой. В обувном магазине, располагавшемся в доме номер 418, покупал ботинки Генри Баскервиль, в номере 100 располагается ресторан «Симпсон на Стрэнде», завсегдатаями которого были Холмс и Ватсон («Знатный клиент», «Шерлок Холмс при смерти»). От Стрэнда по Веллингтон-стрит поднялись к зданию Королевской оперы, где Холмс любил слушать Вагнера. Здесь же на площади находится местное отделение полиции на Бау-стрит (Bow Street Police Court), где Холмс разоблачил мошенничество Невилла Сент-Клера («Человек с рассеченной губой»).

Холмс и Ватсон любили пройтись от Пиккадилли вниз до Стрэнда и гулять по самому Стрэнду в сумерках, когда зажигаются фонари, кэбы выгружают седоков, а зрители спешат на вечерние представления в многочисленные театры, расположенные в этом районе. К сожалению, мы не смогли дождаться сумерек, чтобы почувствовать атмосферу места. Нам пришлось поспешить еще на одну прогулку — по лондонскому Сити, которым хотелось завершить свой последний день в Лондоне Шерлока Холмса.

Вылазка 3.Если спуститься по Стрэнду, то попадаешь на Флит-стрит, ведущую в финансовый и деловой центр города — Сити. Пожалуй, ни один район Терра шерлокианы не изменился так радикально, как этот. Судя по тексту «Союза рыжих», раньше здесь находились тихие тенистые дворики и переулочки, в одном из которых и проживал рыжеволосый Джабез Уилсон. Из дома этого простофили злодей Джон Клей вел подкоп в банк, расположенный на соседней большой улице. Найти ее не составило труда — это Фарингтон-стрит, пронизывающая Сити с севера на юг. Банков на ней предостаточно и сейчас, а вот вместо викторианских домов нас встретила громада современных стильных офисных зданий, никак не вяжущихся с легендами старого Лондона. Не меньшее разочарование мы испытали и когда, спустившись по Фарингтон-стрит до набережной Темзы, прошли вдоль реки до Лондонского моста. Слева от него, в переулке Свон-Лэйн, находился в холмсовские времена страшный опиумный притон «Золотой самородок», описанный в «Человеке с рассеченной губой». Сейчас переулок застроен современными зданиями, а единственным кандидатом в притоны здесь служит безобидный паб, где мы выпили английского эля.

Последним пунктом программы в Сити стал визит в госпиталь Святого Варфоломея, где состоялась первая встреча наших героев. Смертельно устав от многочасовой ходьбы пешком, туда мы уже отправились на метро. Вышли на станции «Сент-Пол» и, следуя указателям, добрались до госпиталя, расположенного на тихой старинной улице напротив Смитфилдовского мясного рынка. Поначалу нас ждало некоторое потрясение: чернокожий привратник госпиталя вообще не знал, кто такой Шерлок Холмс. Но появившийся менеджер рассыпался в извинениях и отвел нас в химическую лабораторию, где на стене висит бронзовая мемориальная доска. «В день Нового 1881 года на этом месте были произнесены бессмертные слова: «Я вижу, вы жили в Афганистане », — которыми мистер Шерлок Холмс приветствовал доктора Ватсона во время их первой встречи».

Тут же вспомнился рассказ одного знакомого киномана, который клялся, что в 1979 году на просмотре первого фильма телесериала о Шерлоке Холмсе в Московском Доме кино он видел сцену, где Ливанов произносил эти «бессмертные слова». Их вырезали, когда Советская Армия вошла в Афганистан.

Открытие викторианского Лондона вообще парадоксальным образом заставляло нас вспоминать брежневскую Москву . Ведь тогда приключения Шерлока Холмса и Ватсона были чем-то большим, нежели просто хорошее развлекательное чтение. Мир Бейкер-стрит привлекал не только отсутствием лжи и политики, он был прочной нормальной системой координат в перевернутом с ног на голову советском духовном пространстве. Это была идеализированная модель «свободного мира», где частный детектив учит государственную полицию, а профессионализм и порядочность являются высшими добродетелями.

Но пришло время расстаться с Лондоном, хотя мы не исчерпали и сотой доли «шерлокианских» мест: настолько этот город связан с великой сагой о Холмсе и Ватсоне. Нас тем временем ждет Англия Холмса...

Кембридж + Оксфорд = Кемфорд

Мы сели в поезд, как это делали Холмс и Ватсон, — помните окончание классической телеграммы из «Тайны Боскомской долины»: «Выезжайте Паддингтона 11.15» — и отправились расширять горизонты изучаемой нами Шерлокианы. С чего начинается Англия вне Лондона? Тут вышел спор. Я считал, что с небольшой деревушки, окруженной фермами. Костя отдавал предпочтение «дворянскому гнезду» — старинному поместью. Но верх одержала Ольга — конечно, с университета, где формируется элита страны. Не случайно каждое шестое дело Холмса так или иначе связано с «кузницей кадров» Британской империи. И каких кадров! Самые опасные противники Холмса: «искуснейший вор в стране» Джон Клей («Союз рыжих») и правая рука «Наполеона преступного мира» профессора Мориарти, полковник Себастьян Моран («Пустой дом»), учились в Оксфорде. Сам Мориарти «получил прекрасное образование», судя по всему, либо там же, либо в Кембридже . Да и Холмс, хотя студентом пробыл всего два года и остался без диплома, выдающиеся способности детектива обнаружил именно в университетские времена («Обряд дома Месгрейвов»).

Правда, где именно учился будущий сыщик, из «канона» неясно. За право числить Холмса в своих рядах борются оба старейших университета страны. Оксфордцы, ссылаясь на то, что Холмс называл двор колледжа принятым у них словечком quadrangle, уверяют: он слушал лекции в местном Christ Church College. Кембриджцы возражают: чаще сыщик говорил не quadrangle, а court, что типично как раз для них, и «зачисляют» его в свой Caius College. Есть у них аргумент и посерьезнее. Известная писательница детективов и шерлокианка Доротея Сайерс нашла в «каноне» упоминание Холмса о том, как около университетской капеллы его укусила собака приятеля. В XIX веке в колледжах Оксфорда собаки были запрещены, и Сайерс, сама окончившая этот университет, делает страшный для альма-матер вывод: Холмс учился у конкурентов в Кембридже. «Платон мне друг, но истина дороже».