Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1967 год

«Пусть уж он кончает со своей затеей, — думал больной. — Впрочем, долго ждать не придется, — тут же успокаивал он себя. — Я уже почти конченый человек, и этот скот, слава богу, не сможет до меня добраться. И слава богу, мне не придется уже больше бывать на концертах. В общем смерть не такая уж плохая штука», — думал мистер Харрис, как и многие люди до него.

Так куда же пропал Вентурия? Приятели, привыкшие видеться с ним каждый день, с недоумением задавали друг другу этот вопрос. Но никто не встречал Вентурия. Он не появлялся в своей лавке, а когда, наконец, пришел туда, то сел и уперся глазами в стену, напряженно вытянул перед собой руки и шевелил в воздухе заскорузлыми грязными пальцами, как бы объясняясь с кем-то неуклюжими, но сложными знаками. Прохожие смотрели с удивлением, а маленькие мерзкие мальчишки с удовольствием на его сосредоточенное, наморщенное лицо и скрюченные руки.

Вечером Вентурия закрыл лавку и, захватив свой громоздкий сверток, ушел. Домой он вернулся к полуночи и лег спать, радостно ухмыляясь и мечтая о мести.

Наконец настало утро. Теперь, когда приблизился назначенный час, возбуждение Хуана Вентурия улеглось. Он был спокоен. Поднявшись с постели, он неторопливо позавтракал, побрился, надел белую сорочку и праздничный костюм, начистил до блеска ботинки, намазал волосы душистой помадой. Потом взял свой сверток, вышел во двор, подошел к дому соседа и остановился прямо под окном, за которым, как он знал, лежит больной.

Вентурия поднял глаза и устремил их на стену дома. Ему казалось, что его взор проникает в комнату врага. Медленно развернув грязную, измятую газету, он извлек орудие мести.

Мистера Харриса, однако, уже не было в комнате. Там была его жена, были его дочери, сидевшие возле постели, лежа на которой мистер Харрис еще вчера размышлял, какую штучку может выкинуть Вентурия. Но теперь мистер Харрис ушел туда, где ни один Вентурия на свете не мог потревожить его, где прирезанные цыплята и даже дохлые кошки не имеют никакого значения.

Внезапно под окном раздался душераздирающий, истошный вой саксофона, на котором упражнялся явный дилетант. Мелодии, казалось, нет, казалось, звучат две мелодии сразу, саксофон кричал, мяукал и рыдал в утреннем воздухе, спугнув с карниза стайку воробьев.

Только Вентурия и мистер Харрис могли бы узнать, что играют «Розарий».

Рисунки С. Прусова Перевел с английского Г. Бабенышев

Прилетел вертолет. Для якутских добытчиков алмазов он и автобус и грузовик.

На снимке — помощник топографа Люба Шишмарева.

Земля цепенеет в тисках жестоких морозов. Не подвижна заснеженная тайга, низкое солнце в радужных кругах; потрескивает, замерзая у самых губ, дыхание — так «шепчут звезды». На термометре — шестьдесят.

Таким был и тот январский день 1960 года, когда из земли, звенящей под ударами кирки, глянул в мир синий удивленный глаз. Кимберлит, синяя глина новой алмазоносной трубки, был открыт для людей. И имя этой трубки, а потом поселка скоро узнал весь мир — Слава! По-якутски — Айхал.

Сегодня, как и тогда, идут в тайгу геологи. Зимой пробивают в мерзлом грунте, разогревая его кострами, шурфы, а летом баюкают в лотках и просто в алюминиевых суповых мисках замешанные на воде отложения речек и ручьев — ищут пиропы, ярко-красные иголочки, верный признак близости кимберлнтовых трубок. Нет-нет да и блеснет в синеватом шлихе и сам драгоценный камень — значит, на верном пути... Вверх по руслам речек, по топким гиблым местам — к цели, к новой трубке — жерлу древнего вулканического взрыва.

Сейчас Айхал — поселок геологов, горняков — добытчиков алмаза, строителей. Растут корпуса новой мощной обогатительной фабрики, все больше становится новых домов среди заботливо сохраняемых вековых тридцатиметровых лиственниц.

...В песнях олонхосутов — народных сказителей — живут предания о мифической прародине якутов, земле, где всегда тепло, где солнце никогда не прячется от людей и священное дерево жизни — Аал-Луук-Мас поддерживает своей вечнозеленой кроной всегда ясный свод небес...

В Советском павильоне на Всемирной выставке в Монреале демонстрируется макет будущего Айхала, города-дворца из стекла и бетона.

Между жилыми и общественными зданиями этого города — крытые улицы-галереи. Под искусственным солнцем — зелень оранжерей, бассейны, спорт-площадки. По городу можно ходить в летней одежде все восемь месяцев лютой якутской зимы...

Ночью над снегами Якутии — призрачные световые волны полярного сияния. Они как волшебные лучи от грвней алмазов, которых не счесть в недрах якутской земли.

Фото Л. Лехмуса

«Огни саванны» — новая глава из книги итальянского кинооператора и путешественника Фолько Куиличи «Тысячи огней», с которой наш читатель уже познакомился в предыдущем номере журнала. «Огни саванны» — в данном случае огни костров. Куиличи описывает свои встречи, приключения, вспоминает рассказы охотников. Говорят, все охотники, по каким бы лесам они ни бродили, чем-то похожи друг на друга. Скорее всего их роднит любовь к природе, к добродушному юмору и, конечно же... к бесконечным рассказам у костра.

О ты, стрела небесного охотника,

что преследует упорно стадо туч,

бегущих в страхе, как слоновье стадо.

О Радуга, скажи Владыке своему «спасибо»,

скажи ему, чтоб он на нас не гневался,

ведь мы дрожим от ужаса, нам очень страшно.

Скажи ему об этом. Радуга.

(Песня пигмеев)

Гнев «великого босса»

—Найдете вы, наконец, этого проклятого слона? — ежедневно гремел наш «великий босс», настойчиво требуя снять с натуры сцену купания какого-нибудь одинокого гиганта. Она ведь была одной из самых важных в фильме.

Дошло до того, что мы стали строить замысловатейшие, а порой и просто абсурдные планы, как перехитрить слона.

Как-то вечером один из операторов, Циллих, предложил срубить несколько деревьев, выдолбить их, посадить в полые стволы оператора и охотника и незаметно подобраться к берегу реки. Тогда-то уж нам удастся застать слонов врасплох. Предложение Циллиха было встречено полным молчанием, мы притворились, будто вообще не поняли, о чем идет речь.

Наконец Циллих вместе с охотником Миле и его женой (тоже, кстати, отличным стрелком) встретили большого слона в двух днях ходьбы от лагеря. Они сняли животное. Негатив был отправлен в Лондон. Там его проявили, а на следующей неделе мы получили неприятное известие: лесная тень была такой густой, что на пленке почти ничего не получилось и весь труд охотников и оператора пропал даром.