Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1976 год

Пожалуй, разве что змей я не видел на ханойском базаре. Зато под Хайфоном встретил змеелова в окружении толпы зрителей. Сухонький живой старичок в солидном темном пиджаке держал на коленях продолговатую бамбуковую клетку, вроде птичьей, только с двойными стенками. Старичок был пенсионером, предающимся на отдыхе любимому занятию; он вдохновенно повествовал о повадках больших, средних и малых змей, их благородстве и терпеливости, о способах ловли; он вытаскивал для демонстрации очередную змею из клетки и рассказывал о ее вкусовых качествах. «Хорош куриный бульон, изыскан черепаховый, но лучше супа, чем змеиный, нет», — уверенно говорил он, покачивая сухонькой головой.

...На каждом углу детвора до темноты гоняет футбольный мяч. Футбол у вьетнамцев — популярная игра, да к тому же это приятная физпауза в перерывах между занятиями. Шли экзамены, и даже за полночь, примостившись под уличными фонарями, ребята читали учебники, листали конспекты. Тут же маленькие мальчишки неутомимо гоняли мяч, девочки смеялись и прыгали через веревочку; город жил привычной разноголосой жизнью, а рядом лежала улица Хамтьен. Именно сюда меня вел By Суан Хонг.

Улица Хамтьен — широкая, современная, шумная, а мы стоим и смотрим в провал. Дом, стоявший на этом месте, мертв. Обнаженное тоскливое нутро да неровная кладка стен, срезанных взрывной волной. Над ними, на постаменте — женщина держит мертвого ребенка. Лицо — маска скорби. Надпись: «Памятник ненависти к американским агрессорам. 26—12—72».

— Я проснулся, вокруг грохот, пламя, рушатся стены, душит едкий дым, — свидетельствует Хоанг Ван Зунг, житель улицы Хамтьен, работавший до пенсии в локомотивном депо. — Темнота. Я запомнил: часовые стрелки показывали 22 часа 30 минут. Американцы умели выбирать время для внезапных бомбежек населения. Б-52 волнами шли на Ханой. Кажется, их задачей было уничтожение центра, а они сбросили груз южнее. Если бы попали точно — погибла бы красавица Хюэ, а так разбомбили улицу Хамтьен — улицу Смотрящих в небо. Здесь жили по традиции астрономы.

Так исчезла целая улица и многие прилегающие кварталы. Поэтому здесь все дома новые.

У ног застывшей в отчаянье матери распускался большой красно-желтый цветок.

...В тот вечер мы сидели в бамбуковой рощице у прозрачного ручья в холле гостиницы «Тхан-лой» — «Победа». Построенная по кубинскому проекту, она сверху смотрится как упавший Б-52, на месте взметнувшегося пламени — Западное озеро. Беседовали о бессмысленном варварстве кровавых бомбардировок ДРВ, о скоротечности преимущества американцев в воздухе. У них были самолеты, а у вьетнамцев свои методы борьбы.

...Я вспомнил встречу на пароме по дороге к Халонгу с поджарым военным; на красных петличках — по звезде, в руке солдатский шлем. Генерал поздоровался с нами как старый знакомый, дружелюбно глядя внимательными, спокойными глазами человека, немало повидавшего за войну. Он сказал тогда: «Противник не мог предположить даже, что мы захватим аэродромы и наши летчики на самолетах с американскими опознавательными знаками появятся над Сайгоном. Вьетнамские летчики за считанные часы должны были привыкнуть к трофейной технике, изучить управление новыми самолетами. Наблюдатели сайгонской ПВО успели только послать запрос: «Кто летит, какая эскадрилья?!» Наши ответили: «Майбай мэй» — «Американская». И вниз, на аэродром, полетели бомбы...»

Тыа Лыонг, заместитель главного редактора журнала «Молодежь», сидевший с нами в гостинице «Победа», спросил:

— А знаете, кем был летчик, бомбивший резиденцию сайгонских марионеток?

— Нет.

— Американцы его звали Нгуен Тхань Чунг, на самом деле его фамилия Динь. Нгуенов во Вьетнаме куда больше, чем у вас Ивановых. Он жил на юге, каратели расстреляли его отца — секретаря райкома партии, мать, младшую сестру. Чунга спасло то, что он учился в другом районе. Дядя Бей, друг отца, спрятал его и помог оформить документы на новую фамилию. Парень рвался в джунгли, к партизанам, но дядя Бей не позволил:

— Ты будешь выполнять особое задание. Сейчас, главное, учись хорошо.

Окончив среднюю школу, Чунг поступил в офицерское училище. Так он стал военным летчиком. Четыре года училища, два года летной практики в США — нелегкое было время для Чунга, жившего среди врагов.

— Ты должен стать отличным летчиком, — сказал ему на прощание дядя Бей. Чунг стал им. Он научился управлять пикирующим бомбардировщиком А-37, истребителем Ф-5Е. После одного тренировочного боя в воздухе полковник, начальник американских курсов переподготовки, подозвал его, пожал руку и отечески похвалил:

— Я надеюсь, вы будете успешно командовать своей эскадрильей во Вьетнаме, в воздухе вы самый настоящий ас.

Это была высшая похвала от ветерана корейской войны.

Вернувшись на родину, Чунг постоянно передавал на нашу сторону ценные сведения, а затем получил приказ разбомбить резиденцию Тхиеу.

И тут все дело чуть не сорвалось: в этот день Чунга назначили дежурить по аэродрому. Взлететь на своем самолете он не мог. По счастью, заболел один летчик из чужой эскадрильи. Чунг вызвался подменить. Наконец-то он в кабине хорошо знакомого истребителя Ф-5Е. Неожиданно Чунг отстает от эскадрильи, круто сворачивает к центру Сайгона. С высоты он видит высокие здания, различает «дворец независимости», распластавшийся буквой Т. Он входит в пике прямо над резиденцией Тхиеу. Здание молниеносно увеличивается. Чунг нажимает кнопки, две черные капли уносятся вниз. Взрыв виден. Во дворе. Не попал. Чунг резко набирает высоту и снова пикирует. На этот раз — точно. От взрыва летят куски здания.

Остаются еще снаряды, набиты патронами пулеметные ленты. Страшный для врагов истребитель берет курс на морской порт, пикирует, обстреливает корабли, разбегающихся матросов. Все... Самолет уходит на запад, приземляется на одной из секретных площадок в освобожденном районе.

Сейчас капитан Динь Тхань Чунг служит в армии и учит молодых солдат любить и защищать свою землю.

Легенда о Ле Лое

Лучше раз увидеть... Кто может спорить с народной мудростью? Правда, лучше не только все видеть своими глазами, но еще иногда и попробовать на вкус. По случаю моего дня рождения Рауф Али-заде угостил меня изысканным блюдом. Пока я обгладывал ножки какой-то птички, появился By Суан Хонг, свежий и ослепительный, с ярчайшим букетом гладиолусов и гвоздик.

— Вкусно? — кивнул мне Рауф.

— Пальчики оближешь, — ответил я, жуя тающее во рту, чуть сладковатое мясо.

— Ножка, самая лакомая часть лягушки, — с видом гурмана поддакнул Хонг. — Эту откормили, пожалуй, до килограмма.

Наступившую немую сцену разрушил Тыа Лыонг: улыбаясь, он водрузил мне на голову пробковый солдатский шлем — подарок от вьетнамских друзей. В отличном настроении вышли мы из гостиницы «Хоабинь», что значит «Мир», на оживленные улицы, прошли мимо универмага и оказались на берегу озера Возвращенного меча, любимого места прогулок ханойцев. Хонг обернулся к нам: