Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1973 год

И властелин Тонга, сев в двойную пирогу по примеру своих предков, веками бороздивших океан отправился на спорную территорию и лично водрузил пластиковый королевский флаг.

«Президенту Минервы» не оставалось ничего, как заявить, что он вынужден уступить явному военному превосходству королевства Тонга. Однако в ООН он обращаться не намерен, ибо он сторонник непосредственных переговоров. Король Тонга идею переговоров отверг, хотя и намекнул, что при некоторых условиях он готов допустить строительство.

Тем временем волны размывают песок и гравий, а два раза в сутки спорная территория «Республики Минерва» погружается в воду...

И. Иванов

Общеизвестно, что идея подводной лодки принадлежит XVIII веку, а ее практическая реализация — XIX. Однако в этой многовековой истории до сих пор не хватает многих, и притом интереснейших, страниц.

В 1719 году стряпчий из подмосковного села Покровского пересылает в Петербург челобитную крестьянина того же села Ефима Никонова, в которой говорится: «Сделает он к военному случаю на неприятелей угодное судно, которым на море, в тихое время, будет из снаряду разбивать корабли, хотя бы десять или двадцать, и для пробы тому судну учинить образец, сколько на нем будет пушек, под потерянием своего живота, если будет не угодно». Иными словами, автор проекта собственной жизнью ручался за его успех.

Челобитная заинтересовала и Адмиралтейств-коллегию, и самого Петра. В январе 1720 года Никонов был привезен в Петербург, где свое предложение подтвердил и дополнил, указав, что «оное судно сделать может и в воде будет потаенно, и подойти под военный корабль под самое дно (почин действовать в нем инструментами в тихую погоду) и можно все распиловать и развертывать, и для подлинного свидетельства повелено б было ему сделать ныне модель не в такую меру, которым бы в море подойтить под корабль, но ради показания и в реке испытания».

Указом от 31 января Ефиму Никонову были предоставлены необходимые для постройки модели материалы и мастеровые.

В течение того же и последующего годов модель четырежды доводилась до испытаний, но каждый раз неудачно: днище и корпус из-за плохого материала давали течь. Тем не менее это не уничтожило интереса к проекту. Исходивший от Петра запрос выяснял только одно: может ли быть пригодным никоновское судно в случае устранения дефектов. Ответ Адмиралтейств-коллегий был безусловно положительным. Никто не сомневался, что судно может пробыть под водой несколько дней (и это при отсутствии специального воздушного питания для команды!): «Можно быть в нем человеку в воде два или три дня, а действовать и ходить под корабль не можно, понеже оное сделано только для пробы, как дух переводить».

Одновременно для подводных работ под днищем неприятельского корабля Никонов предлагает и проект водолазного костюма: «А для ходу под корабли надлежит сделать для каждого человека из юхотных кож по два камзола с штанами, да на голову по обшитому или обитому кожею деревянному бочежку, на котором сделать против глаз окошки, и убить свинцом скважинами и с лошадинами волосами, и сверх того привязано будет для грузу по пропорции свинец или песок, и когда оное исправлено будет, то для действия к провертке и зажиганию кораблей сделать надобно инструменты особые...»

Продолжались ли испытания и чем именно они завершились, неизвестно. Скорее всего конец им положила смерть Петра.

И еще одна, внесенная архивными розысками поправка в историю подводного флота.

В феврале 1799 года кременчугский мещанин Семен Ратодановский «с товарищами» представили законченную модель подводного корабля, которая была рассмотрена Академией наук. Принципиальных возражений конструкция не вызывала, но и поддержки ученых идея кременчугцев не получила. Тем не менее Ратодановский и его товарищи выстроили на свои средства подводный корабль. Как говорилось в их прошении на имя императора Павла от февраля 1800 года: «но для чести Отечества дух и малейшего Россиянина во благих намерениях ничем не осклабляется: и мы с возможным усилием, истоща свой капитал, выстроили означенный корабль, с коего чертежи внешний и внутренний и сверх того чертеж вновь изобретенной Готовой одежды, дающей способ человеку ходить по воде без опасения, имеем вашему императорскому величеству лично представить».

Хотя корабль Ратодановского уже продемонстрировал многие необходимые качества и среди них плавучесть и высокую герметичность; засвидетельствованные военными инженерами, он еще не был полностью оборудован. Препятствием к окончанию стала нехватка у изобретателей материальных средств. В связи с этим Ратодановский писал: «Хотя ж построенный нами корабль и спущенный уже на воду снаружи отделкою уже окончен, но дабы иметь ему свое действие в наступающее лето под водою с прочностию противу сильного водного стремления недостает еще нескольких необходимых внутренних вещей, для исправления которых мы наличной суммы и меньшей несравненно противу употребленной уже не имеем... немногое дела нашего окончание, зависит от высочайшего вашего императорского величества воли: повелите в неимуществе нашем снабдить нас для того потребною суммою...»

Судя по всему, «потребной суммы» ни у Павла, ни у его преемника Александра I не нашлось. Никаких дальнейших свидетельств деятельности кременчугских изобретателей в архиве пока не обнаружено.

Центральный государственный архив древних актов (Москва), фонд 1239, опись 3 (часть 43), № 61005, 1800 год.

Публикацию подготовила Н. Молева

Аул Модау. Край машадских песков и бесконечного, ровного, чуть потрескавшегося такыра. На этой земле, исстари заселенной туркменским племенем йомудов, никогда не было недостатка в джигитах. И все-таки рождение сына всегда большой праздник. В честь будущего джигита покажут свою удаль нынешние.

Шумная, пестрая толпа уже окружила место состязаний. Мелькают красные платья и платки.

Бешено мчатся скакуны прославленных йомудской и ахалтекинской пород, а седобородый яшули поднимает и показывает всадникам столько красных флажков, сколько кругов еще осталось им сделать. Яшули держит в руке флажки веером. Пройден еще круг, и один из флажков падает на землю.

Неподалеку меряются силой лучшие борцы. Как в медленном танце, кружатся они по песку, повисая друг на друге, держась за кушаки; потом резкая подножка — и оба падают. Все происходит так мгновенно, что только опытный судья может определить, кто же победил.

Распорядитель скачек между тем уже бросил на землю последний флажок. Многие всадники безнадежно отстали, кони других сбились с дыхания, с ритма, и их бег потерял первоначальную красоту. Но вот победитель уже подхватил брошенное ему судьей в знак победы полотнище, свернул в центр круга, где к нему молодо подбегают почетные болельщики — старики, знающие толк в скачках. Через минуту показавший себя конь будет важно расхаживать под расшитой войлочной попоной.