Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1984 год

Первые репатрианты

О «чудачествах» мсье Амигю писали с известной долей скепсиса. Сегодня же об опытах по возвращению животных и птиц на места их прежнего обитания в европейской прессе сообщается уважительно. И ученые-биологи многих европейских стран связывают с пусть даже скромными пока успехами этого эксперимента большие надежды...

Первыми в савойских лесах вновь появились те самые серны из Валь-де-Бань. Их более шести десятков выпустили в районах Арави, Рок д"Анфер, Вуарон и Мон-де-Гранж.

Серна некогда обитала в Альпах повсеместно. Теперь же специалисты насчитали, и то с оговорками, всего около пятнадцати сохранившихся популяций на крохотных островках живой природы, отрезанных друг от друга городами, полями и дорогами. А ведь еще путешественник Р. П. Жак Фодер, побывавший здесь в 1619 году, свидетельствовал: «...что касается серны, то в окрестных горах этих животных столько, что крестьяне, не ленящиеся заниматься охотой, доверху заполняют кадки их соленым мясом и едят на протяжении всей зимы».

До средневековой перспективы Савойе еще шагать и шагать. Тем не менее серны теперь довольно часто встречаются в горах рядом с Аннеси.

Все бы хорошо, но эти животные уже становятся жертвами вездесущих «брако», как здесь называют браконьеров. И появилась новая забота — как охранить миролюбивых животных от посягательств людей-хищников...

Когда-то в Альпах жили и стада горных козлов. Это грациозное животное испокон веку считалось завидным охотничьим трофеем, а кроме того, до самого последнего времени слыло «живой амбулаторией». Ведь сердце и костный мозг горного козла — ценнейшее сырье для изготовления медицинских препаратов. А из рогов местные мастера издавна выделывали изящные кубки, кольца, браслеты, шкурами украшали жилища. Потому-то к началу нашего века и сохранилось это животное лишь в итальянском заповеднике Гран-Парадизо.

В конце концов охоту на горного козла запретили повсеместно. И тот из Италии мало-помалу расселился по европейским лесам и заповедникам, размножился в Югославии и Швейцарии. Некоторые семьи «нарушили» и границу Франции.

— Знаете, горный козел чувствует себя в Альпах даже посвободнее, чем серна.— Мсье Амигю не скрывает удовлетворения.— Самки с козлятами без страха разгуливают по крутым откосам. Затем внезапно устремляются вниз, вдоль почти вертикальных скал, едва касаясь копытцами чуть приметных выступов. Распластанные в полете, их тела кажутся выпрыгивающими из воды странными сказочными рыбами. Право, одно лишь это зрелище стоит всех наших трудов!

Жертва вздорных поверий

Телеграмма была короткой: «Привезли вам птиц».

Получив ее, неугомонные коллеги мсье Амипо поспешили в Женевский аэропорт за долгожданным грузом — четырьмя ягнятниками-бородачами, прибывшими из зоопарка Кабула.

Когда-то царственно парящего над горами ягнятника видели в этих местах повсюду. Но в конце прошлого столетия он совершенно исчез в Швейцарии, а затем в Италии и Австрии. Птица пала жертвой вздорных поверий: утверждали, что «чудище нападает на людей». Но в действительности птица эта всего-навсего «стервятник второй очереди» и питается почти исключительно костями погибших животных уже после того, как их основательно очистят от мяса другие хищники и вездесущие вороны.

Местные, коренные ягнятники-бородачи сохранились только в Пиринеях, на Корсике да кое-где в Испании. По инициативе Амигю и швейцарского орнитолога П. Геру-де, научного консультанта при Всемирном фонде дикой природы, пернатого хищника решили вернуть в Альпы.

Но когда замышляется расселение столь «скомпрометированной» птицы, сразу возникает вопрос: найдет ли она в некогда родных краях кров и пищу? Время ведь другое. К счастью, все эти проблемы решались довольно просто. В Верхней Савойе имеется предостаточно излюбленных птицами отвесных скал, где можно строить гнезда. И еды, как ни странно, в достатке — исследования показали, что, как и в былые времена, много овец так или иначе гибнет, становясь жертвой стихии. Они падают со скал. Их заваливает осыпями и лавинами. К тому же множатся и популяции серн, горных козлов — здесь тоже естественны какие-то потери.

Но возникли другие тревоги.

— О, совсем не просто создать в короткие сроки «колонию» подобных птиц,— делился заботами Амигю.— Ягнятники достигают зрелости лишь к пяти-шести годам своего существования. Период насиживания длится около полугода. Прибавьте к этому время выкармливания птенцов — не менее ста дней — и вы поймете наши трудности. Когда-то удастся выпустить на волю несколько молодых птиц?!

...По прибытии в Верхнюю Савойю всех четырех ягнятников-бородачей посадили в громадную клетку. Высота ее достигала восьми метров. Клетку укрепили на южном склоне известковой горы. Соорудили небольшой водоем. Несколько высохших сосен стали вполне приличным насестом. Сделали и гнезда-ниши.

Но вот какая жалость — заболев чем-то, один из ягнятников погиб, а другой, напуганный вездесущими детьми, которые сумели проникнуть сквозь загородку из колючей проволоки, вырвался на свободу.

С той поры все надежды французских природоохранителей обращены на другую чету. Но та обзаводиться птенцами не торопится.

О чем рассказала пещера

Во Франции совершенно нет медведей. Невероятно, не правда ли? Тем не менее это так. Людям все больше и больше требовалось земли под поля. Пашни неотвратимо надвигались на леса. Медведь мало-помалу отступал. Но его настигали ружья, капканы, ядовитые приманки. Даже леса на землях, вовсе не нужных, не годящихся под пашню, выжигались преднамеренно. Последний медведь (как считается) во французских Альпах пал от руки человека в 1920 году. И именно в Савойе.

Биологи не сомневаются, что восстановление популяции бурых медведей не только научная задача. Давно доказаны связи и взаимозависимость всего сущего на Земле. Однако на пути экологов и сегодня стоит барьер, крепко вросший в психику и сознание людей: и поныне бытуют десятки поверий, сказок, преданий (чуть ли не подобных конан-дойлевской собаке Баскервилей), в которых медведь неизменно выступает в роли кровожадного чудовища.

Есть противники и другого рода: мы, мол, в сказки, конечно же, не верим, но ведь есть и медведи-шатуны. А это угроза человеку и прежде всего благословенному туристу. Ох, этот туристический бизнес!

Но так уж ли правы скептики? Швейцарский профессор Эдигер считает опасность мизерной. Подобно льву, медведь всячески избегает встречи с людьми. Молодые звери, выпущенные на свободу, инстинктивно держатся подальше от человеческого жилья, а едва заметив своего извечного врага, пускаются в бегство. Есть факты красноречивей, убедительней лекций и научных выкладок.