Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1984 год

С туарегами — берберским народом, обитающим в Сахаре на территориях Алжира, Нигера, Мали,— общаться непросто. И язык необходимо знать, и подход нужно найти к кочевникам.

В Алжире хотя медленно, но все же идет процесс оседания туарегов-кочевников в городах и на окраинах. С одним из тех, кто совсем недавно оторвался от прежнего образа жизни, я познакомился на Эль-Хаджарском металлургическом комбинате. Крановщик Бай Салла совсем не напоминал закутанных в плащи людей, которых встречаешь в Сахаре,— чаще всего верхом на верблюде.

Но о взаимоотношениях верблюда и человека пустыни Бай Салла говорил со знанием дела:

— У меня нет верблюдов, иначе я не стал бы про них рассказывать. Обычаи нашего племени — туарегов кельахаггар (то есть из района нагорья Ахаггар) — запрещают разговаривать на эту тему с посторонними. Животные, говорят, от этого портятся.

Мои отцы и деды большую часть жизни проводили в кочевьях. Самые ценные для нас верблюды — мехари. У них светлая шерсть и быстрый ход. Говорят, мехари и от песчаной бури унесет, и от врага спасет, и к колодцу выведет, антилопу или газель поможет настичь. Мехари — дом для туарега. В большой сумке, притороченной к седлу,— разное: и еда, и одежда, и табак жевательный. Там есть и бурдючки с маслом, плитки чая и кастрюльки — чай готовить.

В носу мехари железное кольцо. Остановился отдыхать — в землю колышек, к нему уздечку привязал и спокоен — не уйдет.

На мехари можно далеко уехать, если не боишься его замучить. Верблюду ведь надо очень долго пастись каждый день: от кустика до кустика шагать и шагать.

Палатки у нас из шкур или шерстяные, полотнища вытканы тоже из шерсти мехари,— продолжал Бай Салла.— Одиннадцать месяцев в году мы пьем верблюжье молоко. Туареги поют: «Дай мне мехари, седло и шатер — и я буду счастлив». Теперь иные мерки, а ведь раньше о человеке судили по тому, сколько у него верблюдов.

Мехари начинают дрессировать, пока он еще маленький. Вначале приучают верблюжонка не бояться человека, потом — подчиняться командам. На взрослого верблюда навьючивают до четверти тонны груза, но приучают к этому постепенно. А чтобы всаднику удобнее было садиться, учат верблюда становиться на колени.

В соседнем племени шаанба принято, чтобы верблюды шли, высоко подняв голову. Шаанба нарочно оттягивают голову животного уздой. Красиво, конечно, только шею натирают ему до крови...

Лечат верблюдов тоже по-своему. Бай называет снадобья: сера, табак, толченые кости, порох. Из лекарств еще хороши масло, древесный деготь — помогают и верблюдам, и людям, и собакам...

Интересна история изобретения седла для арабского одногорбого верблюда-дромедара, или, как его еще зовут, дромадера. И начать ее следует с того, что время изобретения седла сокрыто в тумане тысячелетий. Одомашнили дромадера примерно шесть тысяч лет назад, и произошло это, видимо, на Аравийском полуострове и в Северной Африке. Так, в Египте найдена статуэтка навьюченного верблюда, возраст которой... более пяти тысяч лет.

Южноаравийское седло — сооружение сложное: широкую скобу из дерева, охватывающую горб сзади, держали подпруги и дуга перед горбом. Это древнейшее устройство используется до сих пор для перевозки нетяжелой поклажи. По собственным впечатлениям знаю, что феллахи, держащие в хозяйстве дромадеров, при кратких, недальних поездках предпочитают именно такое непритязательное седло. Главное, оно дешевое и прочное, его можно сделать самому, не тратясь на заказ ремесленнику.

Но для всадника это седло нескладно: он или сидит на корточках, или, вытянув ноги, наваливается животом на горб. И подпрыгивает при этом, как ребенок на коленке отца: держаться-то не за что, а у корабля пустыни походка раскачивающаяся. На рыси всаднику приходится и вовсе проявлять чудеса ловкости, чтобы не свалиться. К тому же управлять животным с помощью длинной палки и веревки неудобно.

В древних манускриптах сохранились рисунки и других разновидностей южноаравийских седел, что не дожили до наших дней: видно, вышли из моды. На горб привязывали кожаные подушки, набитые шерстью — чаще всего верблюжьей. Ездоку стало сидеть удобней, но держаться ему по-прежнему было не за что.

Лет за триста до нашей эры появилось североаравийское седло. Конструкция его проста и поневоле вызывает вопрос: почему же раньше до нее не додумались?

Седло это выглядит так: кожаные подушки по бокам горба спереди и сзади прижаты двумя одинаковыми рогатинами в виде буквы V. Эти два куска дерева — передняя и задняя луки — соединены палками. Таким образом, вокруг горба образуется деревянный каркас, на который кладут еще одну подушку. Вес багажа или всадника давит на каркас равномерно и распределяется по корпусу животного. Всадник сидит прочно, держась за переднюю луку.

Это седло и сделало верблюда боевым животным.

Прежде воины садились на верблюда вдвоем. Один правил, другой же не столько сражался, сколько был «сражаем» — то и дело сползал на круп животного, а при сильном ударе и вовсе валился на землю.

Древнегреческие писатели иронически описывали арабских всадников армии Ксеркса, персидского царя, который вторгся на земли Эллады в начале пятого века до нашей эры. Вооруженные луками и стрелами воины на верблюдах не представляли опасности в ближнем бою. Зато спустя триста лет — в новых седлах — арабские наемники царя Антиоха III представляли грозную силу. У всадника появилась хорошая опора, он не думал, как удержать равновесие, руки его были свободны, он мог наносить удар, не беспокоясь о том, как бы не вылететь из седла.

Шли века. Седло менялось, становилось пригодным на разные случаи жизни. В Индии, например, оно стало двухместным. Подобная модель — пакра — была самой популярной и у первопоселенцев, осваивавших бескрайние австралийские степи. Те седла, которые я видел в алжирских городах Туггурте, Уаргле, Таманрассете,— значительно улучшенный вариант старинного.

В наше время распространены три типа седла.

Мавританское — рахла — большое и довольно громоздкое, с боковыми крыльями, чтобы всадник не ерзал из стороны в сторону. Оно напоминает... ушат: спину поддерживает доска, а руками держишься за высокую переднюю луку. Изделие это очень красиво: деревянные детали ярко-желтые, подушки красные, порой с орнаментом.

На юге Мали используют седло облегченное, без боковин. Передняя лука узкая, вроде палки, а спина опирается на широкую доску. Если бы не палка перед лицом, ни дать ни взять стул без ножек, водруженный на верблюжий горб.

Никаких украшений, скромный рабочий вид. Взбираться вроде легко: схватился за голову верблюда, занес ногу — и... мимо. Уж очень высоко горб, даже когда верблюд стоит на коленях. Но кочевники взлетают в седло как гимнасты. Ездят они на верблюде, забросив ноги на шею животного. Шерсть в этих местах — под пятками — вытирается, так что африканский Шерлок Холмс мог бы мгновенно определить по плешам рост владельца верблюда.