Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1970 год

Но вспомнилось, как застывали, стекленели у него глаза, когда выходил он со своим органом... Теперь-то я уж знал: не глаза — глаз, один он у него только... Вспомнил, как оказывался старик с шарманкой в своем далеком голодном детстве, и не пошел. Не смог.

А выступление, говорят, прошло прекрасно...

Для Государственного Центрального театра кукол большая радость, что поиски шарманки привели Петра Яковлевича Любаева именно в наш театр.

С. В. Образцов очень досадовал: неужели в фильме «Невероятная правда», над которым он работал, не оживет старинный Петрушка? Но появился П. Я. Любаев со своим пищиком-«говорком» — и Петрушка, народный, балаганный Петрушка ожил и встретился со своими двоюродными братьями: Панчем, Полишинелем, Пульчинеллой.

Сегодняшние театроведы, которые пишут историю театра кукол, знали о Петрушке из книг и со слов тех, кто когда-то видел его на ярмарках, базарах, площадях, читали тексты петрушечных представлений, но ощутить и прочувствовать необычность этого ушедшего в века зрелища они не могли — нет сейчас прежнего Петрушки. Но вот закричал, заверещал веселый, озорной, смелый Петрушка, и сегодняшние зрители, которые слышали и видели выступление Любаева, так же радостно встречают Петрушку, так же заразительно смеются, как и в давние годы.

Чтобы сохранить для будущего Петрушку, научные сотрудники музея при Государственном Центральном театре кукол записали на магнитофонную ленту необыкновенный голос Петрушки, записали «раусы» — тексты балаганных зазывалок и традиционные народные гадания — в исполнении Петра Яковлевича Любаева.

Ю. Степанов

Н. Кострова, научный сотрудник музея ГЦТК

Помните, конечно, его преосвященство кардинала Мазарини? Да, да, того самого, из мушкетерской эпопеи Александра Дюма. В отличие от некоторых других героев «Трех мушкетеров» и «Двадцати лет спустя» кардинал существовал действительно и фактически правил Францией в середине XVII века. Любая книга по истории Франции, написанная, конечно, не так увлекательно, как романы Дюма, расскажет вам о достоинствах и недостатках честолюбивого прелата, подробно перечислит затеянные им войны и заключенные договоры, сообщит о том, что французы недолюбливали этого иноземца, и сухо констатирует дату смерти.

И лишь об одном, как сговорившись, умалчивают пылкий Дюма и суховатые педанты историки — об огромной, ни с чем не сравнимой роли Мазарини в развитии французского театра кукол.

Справедливость требует отметить, что сам кардинал не приложил для этого ни малейшего усилия. Скорее наоборот, Мазарини был бы очень доволен, если б на ярмарках Сен-Жермен и Сен-Лоран в Париже не было кукольных представлений.

В конце каждого представления Полишинель — французский Петрушка — под одобрительные крики зрителей гнал палкой из дворца куклу в красном камзоле, прикрывавшую голову от ударов руками и кричавшую по-итальянски «Мамма миа». (Как хорошо помнят почитатели д"Артаньяна, Мазарини был итальянцем.) Среди парижан такие представления назывались мазариниадами. У мазариниад не было, как правило, написанного заранее текста — кукольники импровизировали на злобу дня, а их вдохновение питалось городскими слухами, летучими остротами и дворцовыми сплетнями, быстро достигавшими ярмарок.

Кукольные представления почитались настолько плебейскими, что обращать на них внимание было ниже достоинства всемогущего кардинала. Кстати, это презрение к плебейскому зрелищу имело и другие выгоды.

В XVII веке во Франции появилось множество театров (их называли ярмарочными, ибо они строили недолговечные балаганы на ярмарках). Уследить за их репертуаром было невозможно. И король Людовик XIV .издает в 1681 году указ, по которому ни один театр не может выступать в Париже «без особого на то его величества дозволения». Блюсти королевскую волю обязали театр Французской комедии, и тот почти обязательно в таковом «дозволении» отказывал. Артисты ярмарочных театров нашли было выход: они стали петь свои роли, ибо указ касался только драматических представлений. Тогда был издан новый указ, по которому те же правила распространялись на оперы. Цензорские обязанности возложили на Академию оперы.

Тогда-то сторонники ярмарочных театров вспомнили о куклах. Благодаря многочисленным мазариниадам кукольный театр приобрел изрядную популярность. Борьба с королевской волей легла на хрупкие деревянные плечи Полишинеля.

Стоило в Комеди франсез или в Академии оперы появиться премьере, как на следующий день куклы показывали пародию на нее. В пародиях было немало импровизации, но зачастую пьесы для них писали маститые писатели.

К примеру, Лесаж, автор «Жиль Бласа» и «Хромого беса», не только писал кукольные пьесы, но три года сам держал балаган на ярмарке и выступал в нем. Именно в его балагане появилась пародия на вольтеровскую «Меропу» чуть ли не в день ее премьеры.

Сначала актеры королевских театров не замечали «жалких попыток базарных шутов», потом старались не замечать, а потом...

А потом они стали жаловаться. В суд. И в 1780 году к королевскому судье вызван был в качестве ответчика кукольник с Полишинелем на руке. Истцом был один из ведущих актеров Комеди франсез.

Кукольник выступал как представитель Полишинеля, толковавший его ответы судье.

Полишинель держался скромно, но с достоинством, при появлении судьи сдернул с головы шляпенку, но отвечал так остроумно и обоснованно, что. как свидетельствует судебный протокол, «изрядно посмеявшись ужимкам и гримасам деревянного проказника, судья был вынужден признать его правоту...»

Указ столетней давности был отменен, ярмарочные театры получили право выступать в Париже и, немедленно покинув ярмарки, перебрались на бульвары, где и обосновались (от них-то ведут происхождение теперешние театры парижских бульваров). Полишинель остался на ярмарках, верный злободневной импровизации, такой же веселый и едкий. Его слишком свободный язык не раз навлекал на него гнев власть имущих. История сообщает, что в конце XVI века в Париже были обезглавлены — на одной плахе — деревянная кукла и ее хозяин...

Как видите, в истории Полишинеля бывали не только комедии. Что же касается его родовитости, то тут он мог бы потягаться не то что с Мазарини, а и с самими Бурбонами (а также Капетами, Габсбургами, Гогенцоллернами, Романовыми и кем угодно из августейших династий, исключая разве что египетских фараонов — да и то трудно сказать, чей род древнее). Ведь начало его (и всех его братьев во всем мире) родословной теряется во тьме веков.

Тут самое уместное предоставить слово ученым. По их мнению, предшественниками кукольных представлений можно считать древние мистерии, в которых участвовали идолы, изображающие духов предков.