Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1971 год

В. Левин, А. Чернецов

«...Наступил решающий момент, чтобы спасти Болгарию и болгарский народ от страшной катастрофы, которая нависла над нашей страной. Единственный путь спасения — активная вооруженная борьба повстанческих отрядов и всеобщее восстание народа и армии... Смерть фашизму! Вся власть в руки Отечественного фронта!» (Из приказа Главного штаба Народно-освободительной повстанческой армии от 26 августа 1944 года)

В том году я проводил отпуск в небольшом селе Шемшове, что неподалеку от Тырнова. Поселился я у директора школы Стояна Стоянова, чей новый дом из красного кирпича уютно спрятался в густой зелени огромного сада. По вечерам мы с хозяином подолгу засиживались там на низенькой скамейке, пока его жена сердито не напоминала о времени. Попыхивая вишневой носогрейкой, бай Стоян любил поразмышлять о прожитом и увиденном. И вот тогда-то в неторопливых рассказах этого грузного седого человека мне вдруг впервые открылось в конкретных образах и деталях знакомое еще со студенчества выражение «творить историю»...

Шемшовскому попу Косьо и в голову не могло прийти, когда благословлял он застенчивого деревенского паренька в наряде из домотканого сукна и самодельных царвулях (1 Царвули — крестьянская обувь из грубой кожи.) в Софийскую семинарию, где выхлопотал ему место как «стипендиату фонда сирот», что лучший ученик его школы Стоян Стоянов станет не пастырем духовным, а ремсистом-агитатором (2 Ремсисты — члены РМС — Рабочего молодежного союза.). Что пройдет он в полосатой одежде арестанта, окруженный полицейскими в синих мундирах, по длинной улице Царя Симеона в центральную тюрьму. Что через несколько лет перед самой войной выйдет на волю убежденный коммунист другарь Стоянов...

Каких только партийных поручений не выполнял скромный «софийский служащий» Стоянов, как значилось в его документах, в годы войны. Приходилось быть и связником-курьером, и содержать нелегальную квартиру, и заниматься пропагандой на софийских фабриках. Случалось участвовать во главе небольшой группы боевиков и в рискованных операциях софийской боевой организации...

— Лето сорок четвертого было жарким, — вспоминал бай Стоян. — Что ни неделя, что ни день — радостное известие. Немцы бегут, Красная Армия уже на Дунае. И наши партизаны — их тогда в двенадцати повстанческих зонах было тысяч тридцать, не меньше — вовсю бьют карателей и жандармов. Одиннадцать бригад, тридцать семь отрядов да еще боевые группы в городах. Формируется даже первая партизанская дивизия в Калне, есть такое село, русские туда доставляют самолетами оружие. В общем, сила большая.

26 августа ЦК партии и Главный штаб приняли решение готовить вооруженное восстание и кончать с фашистами. И тут наши товарищи, те, что законспирированными не один год работали в армии и в полиции, сообщили, что двадцать восьмого состоялось заседание Совета министров...

Как обычно, заседание проходило в небольшом зале первого этажа здания военного министерства, которое больше напоминало крепость: массивные стены, собственная аварийная электростанция и водопровод, а главное — глубокий и надежный подвал, переоборудованный в бомбоубежище. Совет министров перебрался сюда несколько месяцев назад, опасаясь «коммунистических террористов». Зал был обставлен скромно — лишь круглый стол да дюжина глубоких кожаных кресел. Докладывали начальник военной разведки полковник Тумбин и его подчиненный капитан Йолов, «ответственный за борьбу против коммунистических влияний». Сообщения были неутешительными. «Коммунисты, — по словам полковника, — намерены взять власть, войдя в коалиционное правительство или образовав чисто коммунистический кабинет министров с помощью восстания».

После недолгих прений было принято такое решение: «Всей армии, в том числе школе офицеров запаса и военному училищу, немедленно прекратить занятия и включиться в операции по преследованию партизан и разгрому партизанского движения».

Соответствующий приказ по всем воинским частям был оформлен сразу же после окончания заседания и отнесен на подпись военному министру генералу Русеву.

По всей Болгарии начались спешные переброски войск. В районе Перника и Батоновцев сосредоточивались 2-я кавалерийская дивизия и 2-й моторизованный полк; три кавалерийских полка были брошены в направлении Трын-Березник. К Софии подтягивались 1-я дивизия и танковая бригада. Однако приказ «о полном уничтожении партизан и повстанцев» так и не был выполнен.

Подпольщики, служившие в военном министерстве, уже через день-два достали и передали в ЦК и Главный штаб текст этого сверхсекретного приказа. Партизанские отряды успели избежать намечавшихся ударов, а затем и сами перешли в наступление там, где их не ждали.

— В те дни мне, — рассказывал Стоянов, — приходилось встречать в Софии курьеров от партизан и доставлять их на конспиративные квартиры ЦК и Главного штаба. Всех уж явок сейчас не помню, но главные были на Царибродской, 154, на улицах Янтра, Святого Тертера и Ивана Асена. Особенно удобна была конспиративная квартира на улице Янтра в полуразрушенном доме № 3, в которой раньше, кстати, жил... начальник разведки 1-й армии капитан Цанев. Теперь, правда, в ней не было ни воды, ни света, стены все в трещинах. У одной стены — кровать с ватным одеялом, у другой — плохонькая кушетка. Все-таки есть где курьеру час-другой подремать, пока в соседней комнате готовят приказ. А входили мы в эту квартиру с улицы Черно море, карабкались через развалины во двор, а оттуда попадали на явку. Так что полиция врасплох не нагрянула бы. Я только потом узнал, что там и члены Главного штаба: «бай Коста» — Благой Иванов, Петр Вранчев, Петр Илиев, Боян Болгаранов бывали, и Тодор Живков, который перебрался в Софию накануне восстания из партизанских районов. Тогда-то и было решено начать восстание в Софии 9 сентября. Сил у правительства было куда больше — вчетверо против наших, только ведь арифметика еще не все. Правительство перетрусило, из военного министерства носа не показывает, а уж о провинции и говорить нечего: каждый день партизаны нападают, стачки везде, демонстрации. А главное, все ближе подходит Красная Армия...

1 сентября Главный штаб отдал приказ Шопскому, Брезникскому, Радомирскому, Босилеградскому, Кюстендилскому, Дупницкому партизанским отрядам, бригадам «Чавдар» и Трынской сосредоточиться в окрестностях Софии для участия в предстоящем штурме. План восстания строился на внезапности: нанести удар ночью в самом центре столицы. Ведь правительство рассчитывало, что если начнутся беспорядки, то первыми поднимутся рабочие окраины, соответственно были размещены и воинские части. Но Главный штаб основными объектами наметил военное министерство, комендатуру, телеграф, главный вокзал, с тем чтобы сразу же парализовать управление войсками и полицией.