Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1972 год

— ...Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем себя, что не в силах достичь цели. На самом деле мы не бессильны, а безвольны. Разве мы забыли минувшую войну? Нет, конечно. Тогда почему позволяем толкать нас к новой? Милитаризм нужно остановить сегодня, пока мы еще в состоянии сделать это. Завтра может быть поздно. Так проявите решимость, присоединяйтесь к техническому персоналу и протестуйте вместе с ним против фильма «Люди, остающиеся неизвестными»!

Овации не было, Танака и не ожидал, что его призыв встретят восторгом. Но аплодисменты, хоть и негромкие, все же раздались, и Танака с надеждой подумал, что усилия его не напрасны.

16.00, гримерная телекомпании «Найгай хосо».

За окнами опять припустил дождь. Во дворе тишина. Артисты хора столпились у телевизора. По каналу «Найгай хосо» по-прежнему заставка: здание телекомпании...

Забастовка разворачивалась традиционным путем. Митинг, страстные речи, возгласы «Гамбаро!», встречные попытки создать параллельное отделение профсоюза, наконец, создание молодежной дружины.

Молодежные дружины мне приходилось видеть на многих японских предприятиях, охваченных забастовкой. Дружинники выполняли роль связных, если предприятие разбросано на большой площади, им поручалось наблюдение за нестойкими членами профсоюза, которые могут поддаться уговорам хозяев. Дружинники были незаменимы, когда приходилось давать отпор нанятым гангстерам. Компании часто нанимают бандитов, чтобы разогнать митинг или расправиться с забастовщиками. Задача дружинников сложна и ответственна: они не должны допустить нападения на рабочих, и в то же время им следует избегать драки с бандитами, иначе вмешается полиция. А это означает арест дружинников, а то и всего профсоюзного комитета за «нарушение общественного порядка».

«Сейчас забастовщики займут здание компании и забаррикадируются, — подумал я. — Обычный прием, чтобы избежать стычки с полицией и арестов и не дать воспользоваться услугами штрейкбрехеров».

Кто-то из артистов повернул переключатель программ. Застывшая многоэтажная коробка «Найгай хосо» исчезла. На других каналах сражались облаченные в доспехи самураи; на шикарных автомобилях удирали от полиции преступники; обеспокоенные падением курса доллара, суетились маклеры на фондовой бирже.

По четвертому каналу — новости. На экране — табачный киоск с телефоном-автоматом на прилавке, качается повисшая на шнуре телефонная трубка. Она почти достает до окровавленного лица лежащего на земле юноши. Эмблемы телекомпании на комбинезоне, в который одет юноша, на экране не видно. За кадром голос: «После столкновения членов профсоюза «Найгай хосо» с прохожими у рёкана «Кинкэй».

17.00, студия телекомпании «Найгай хосо».

Через распахнутые двери в ярко освещенную студию входили забастовщики. Вперемешку — серые комбинезоны и белые рубашки. В снопах света софитов они появлялись группами, и каждую новую группу встречали аплодисментами. Фудзита поднес к губам микрофон, и гомон стих.

— Создать второе отделение профсоюза компании не удалось! Учредительное собрание разбежалось! — загремел голос председателя профсоюза.

Студия ответила троекратным «банзай!».

— Компания наняла гангстеров для борьбы с нами! Но они бежали вместе с учредительным собранием под крылышко полиции!

По студии прокатился негодующий рев.

— Полиция сейчас здесь, у входа! Ей не удалось спровоцировать нас на драку возле рёкана, она хочет устроить побоище теперь. Но мы не выйдем из здания!

«Не выйдем, не выйдем!» — откликнулся зал. Фудзита достал из кармана телеграфные бланки, развернул их и, дождавшись тишины, начал читать:

— «Солидарны с вашей борьбой, держитесь. Городской профсоюз работников связи». «Мы с вами. Профсоюз рабочих городского транспорта». «Желаем успеха в борьбе. Профсоюз химиков»...

Аплодисменты не смолкали долго. А когда в студии успокоились, Фудзита сказал:

— Мы не покинем эту студию, пока компания не удовлетворит наши требования: отменить показ фильма «Люди, остающиеся неизвестными», вернуть на работу уволенных, увеличить заработную плату, — Фудзита взметнул кулак. — Банзай! Гамбаро!

18.00.

За нами пришли автобусы, и, предводительствуемые взмыленным антрепренером, мы потянулись к выходу. Полиция не подпустила автобусы к дверям телекомпании, и, раскрыв зонтики, накрывшись с головой плащами, мы зашагали по лужам сквозь полицейское каре, мимо грузовиков с металлическими решетками на фарах и ветровых стеклах, мимо «джипов», кивавших нам длинными удочками радиоантенн. Я оглянулся. За пеленой дождя здание «Найгай хосо» показалось мне крепостью, готовой отразить штурм.

На следующее утро

Газета «Асахи»: «По требованию профсоюза телекомпания «Найгай хосо» отказалась от демонстрации по своей сети документального телефильма «Люди, остающиеся неизвестными», заказанного управлением войск самообороны. Забастовка служащих «Найгай хосо» закончилась поздно ночью соглашением между руководством телекомпании и профсоюзом. Компания разрешила вернуться на работу всем уволенным и обещала рассмотреть вопрос о повышении заработной платы».

Владимир Цветов

Пересечь в одиночку Атлантический или Тихий океан и даже совершить кругосветное плавание — дело хотя и трудное, но вполне реальное. Но пытаться преодолеть на шестиметровой яхте 3000-мильный путь, пролегший за Полярным кругом и открытый для навигации каких-нибудь два месяца в году... В свое время потребовалось целых четыреста лет — от экспедиции Джона Кабота в 1497 году до плавания Руала Амундсена в 1903—1906 годах, — прежде чем парусно-моторная яхта «Йоа» за четыре навигации впервые обогнула Северную Америку. Немало смельчаков нашли свою могилу в водах арктических морей и проливов Северо-Западного прохода. В середине прошлого века именно там бесследно пропала экспедиция Джона Франклина, насчитывавшая 129 человек и шедшая на специально переоборудованных винтовых пароходах «Эребус» и «Террор».

Уже начало путешествия двадцатичетырехлетнего англичанина-сумасброда Коулина Ирвина не сулило ничего хорошего. Когда в июне прошлого года Ирвин и его яхта «Эндевор» прибыли в Анкоридж, оказалось, что море в районе Алеутских островов покрыто сплошным льдом. Пришлось менять планы. Первый отрезок пути до Ненаны «Эндевор» проделал на железнодорожной платформе, а затем до городка, расположенного в 600 милях от устья Юкона, на борту самоходной баржи. За две недели выкрашенная в ярко-желтый цвет крошечная яхточка с гордым названием «Стремление» самостоятельно спустилась вниз по полноводному Юкону.