Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1975 год

Проезжая уже под вечер километрах в двадцати от Гринвиля, мы вдруг услышали песню. На меже, разделявшей полоски посева, сидели старая негритянка с девочкой на коленях, две молодые женщины и парень в огненно-красной кофте. Под прикрытием акаций мы отошли от шоссе и прислушались. Парень в такт песне ударял палочкой о лопату, и четыре голоса бережно выводили мелодию. Она похожа была на церковную песню. Дребезжащий голос старухи придавал ей особую грусть и торжественность. Слов почти не было, но явственно различался припев: «Миссисипи... Миссисипи...» Индейское слово вплелось в печальную песню пришельцев из Африки...

Поселений индейцев на Миссисипи, кажется, нет, хотя они были по всей реке. Сейчас на месте вигвамов — несчетное число городов. (На карте реки они как бисер на нитке.) Три города — Миннеаполис, Сеях-Луис и Новый Орлеан — выделяются. Это крупные, знаменитые, интересные города. Уподобляя реку огромному коромыслу, на концах его видишь Миннеаполис и Новый Орлеан. Сент-Луис — на середине реки.

Миннеаполис в истории США известен как «самая крупная лесопилка». Отсюда северный лес шел по реке. Из него поселенцы рубили былую деревянную Америку. Сейчас этот город — перекресток многих путей. Тут происходит перевалка сухопутных и речных грузов. До Миннеаполиса река течет не обремененная тяжестями. Плоты и лодки — это все, что скользит по тихим, задумчивым водам. Ниже Миннеаполиса Миссисипи становится судоходной, оживленной и деловой. Это уже река-работница.

Новый Орлеан — место прощания Миссисипи с Америкой. Это, так сказать, здешняя Астрахань, но у выхода в океан. Крупнейший порт мира, город-купец и промышленник, заповедник французской речи, французской еды в ресторанах и кабачках, столица негритянского джаза. Новый Орлеан в глазах американцев — город седой старины, изначальной Америки.

Третий город на Миссисипи, Сент-Луис, применительно к географии Волги можно было бы уподобить Казани, где лежали когда-то ключи от Сибири. Еще точнее будет сравнение Сент-Луиса с Тобольском — воротами в Сибирь. Город на Иртыше служил главной базой исследования Сибири, а также мостом, куда стекались новости и меха из необжитых земель. На Миссисипи эту же роль исполнял Сент-Луис. Миссисипи долгое время была границей, отделявшей Америку от «Дикого Запада». Сент-Луис стал воротами, откуда в неведомый край уходили охотники, топографы, исследователи, авантюристы и поселенцы. Слияние Миссури и Миссисипи определило судьбу этой точки на карте. Сюда по рекам с севера и запада текла добыча (поначалу тоже меха!), тут была биржа всех новостей и открытий. Но в те времена, когда Тобольск был уже некой столицей Сибири с каменным кремлем, государственными постройками и правом «принимать посольства наравне с Москвою», Сент-Луис только-только рождался. Это была фактория, где в обмен на меха можно было купить провиант, капканы, припас для стрельбы, обменяться последними новостями.

Но потом судьба двух точек на Миссисипи и Иртыше резко переменилась. Рельсовый путь по Сибири прошел южнее Тобольска. Развитие города задержалось. (Только теперь тюменская нефть и подведенная нитка дороги обещают Тобольску новую жизнь.) Судьба фактории Сент-Луиса сложилась иначе. Место слияния Миссури и Миссисипи сделалось главным перекрестком Америки. Тут в единый узел сошлись пути водные, рельсовые, асфальтовые и воздушные. Сент-Луис за короткое время сделался одним из самых крупных городов США, огромной перевалочной базой, транзитным пунктом на линиях Запад — Восток, Юг — Север.

Город рос быстро. Марк Твен в книге о Миссисипи нашел и для этого случая шутку. «Когда я впервые увидел Сент-Луис, я мог его купить за шесть миллионов долларов, и великая ошибка моей жизни состоит в том, что я этого не сделал». Город стал большим и богатым.

Для американцев Сент-Луис остался символом продвижения к девственным землям. Двухсотметровой высоты арка из стали (проект финского скульптора) — едва ли не самый впечатляющий монумент во всей Америке — закрепляет за серединным городом Миссисипи почетный титул: «Ворота на Запад».

Ну и стоит помянуть еще Мемфис. Ничем особенным этот город, самый крупный после трех «миссисипских звезд», не славится. Но он известен. 4 апреля 1968 года тут застрелили Мартина Лютера Кинга.

Историю Миссисипи американцы пишут с тех лет, когда белые люди продвинулись в глубь континента и «нашли» эту реку. Привилегия — «увидел первым» — принадлежит отряду испанского конкистадора Сото (1541 год). Сото, однако, всего лишь переправился через водный рубеж (примерно в ста километрах от Гринвиля), не подозревая, что имеет дело с главной рекою открытой Колумбом земли.

«Крестителем» Миссисипи считают француза Ла Саля (вторая половина XVII века). Проплыв по реке от верховий до устья, он обнаружил: Миссисипи впадает в Атлантический океан, а не в Тихий на западе, как полагали в то время... Как недавно все это было! 1681 год. Это время детства Петра I.

После Ла Саля водный путь по реке Святого Лаврентия, Великим озерам и Миссисипи сделался главной дорогой Америки. Нигде на земле вода не текла «столь удачно для развития нации» — скажут позже историки, определяя значение водной дороги в становлении государства. Вниз по течению гружеными баржами надо было только умеючи управлять. Вверх, так же как и по Волге, баржи тянули бечевой. Но поскольку грузы в то время шли главным образом вниз, баржи у океана просто сжигали, а для новых грузов вверху строили новые.

Появление парохода (весьма своевременное!) сразу же сделало Миссисипи самой оживленной водной дорогой Земли. Вниз и вверх по реке в 1860 году проходило 5 тысяч пассажирских грузовых пароходов. На старых гравюрах мы видим то самое, над чем потешались в веселой, не умирающей «Волге-Волге», — колесные пароходы с высокими черными трубами, с затейливой вязью палубных ограждений, с белым паром свистков, шлейфами дыма, искрами и, конечно, бурунчиком за кормой. Олицетворение силы и скорости! Смешной по нынешним временам пароход в те годы был скорым, сильным и самым надежным транспортным средством. Такие суда гоняли кровь по молодому организму Америки.

На Миссисипи то было время романтики. Любознательный, жадный до впечатлений Сэмюэль Клеменс не случайно сделался лоцманом на реке. (Припомним кстати: литературное имя Марк Твен заимствовано писателем из лексикона речников Миссисипи, меривших глубину воды в фарватере, и буквально переводится так: «отметь две!».) Миссисипи стала главным героем Твена. Люди, которых он тут видел, были так самобытны и ярки, что всю жизнь потом, встречая где-нибудь интересного человека, Твен говорил: «Такого я уже видел на Миссисипи».