Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1975 год

Оказалось, что в Буа-дю-Казье запрятано около 400 тонн динамита и 2 тысячи взрывателей.

Стояла весна 1942 года.

Апрель выдался теплый, без дождей. Операцию назначили на 22 апреля, день рождения Ленина. Начало в 21.00. Позже нельзя, с десяти вечера — комендантский час.

Даже младенцу было понятно, что фашисты тотчас же кинутся разыскивать похищенную взрывчатку. Нужно было замести следы, хорошенько ее спрятать. Тут-то Рауль и вспомнил, что первое свое оружие они зарыли на кладбище.

Балиган и Михельс встретились у кладбища коммуны Ру, обменялись рукопожатием и бесшумно перемахнули через кирпичную стенку.

Спустя минуту они уже крались между могил, разыскивая вход в грот, место встречи двенадцати участников операции. Вечер наступил незаметно. Безветрие, ветка не колыхнется, да еще выплыла ясная луна. Все слышно и видно. Тишина на кладбище, только кресты серебрятся в сумерках.

Как можно осторожнее Франц и Рауль открыли заблаговременно смазанную дверь соседнего склепа, сдвинули в сторону гробы. Хранилище для динамита готово.

К Буа-дю-Казье подобрались незаметно. Охрана была небольшая: несколько жандармов наверху да пять внизу, в шахте. Партизаны запустили подъемник и остались охранять вход, а Франц и Виктор Тоне спустились вниз на глубину двухсот метров. Рабочие уже ждали их и помогли перенести динамит в кабину. Подъем, затем в мгновение ока выгрузили динамит в тачку и покатили к кладбищу.

Темнота стала незаметно убывать, посерело, приближалось утро. Девятерым нужно было вернуться к началу рабочего дня на завод.

Чтобы направить гестаповцев на ложный след, распространили по городу слух о двух автомобилях, подъезжавших ночью к Буа-дю-Казье. Так и записали в своем рапорте фашисты: в результате нападения террористов на шахту динамит был вывезен на машинах в неизвестном направлении (документы после бегства немцев нашли в гестапо).

А взрывчатка лежала в 350 метрах от шахты в склепе на кладбище, и партизаны выносили ее понемногу для своих операций. Взлетели на воздух две электростанции, здание гестапо, мощный генератор, который гитлеровцы везли через Бельгию в Норвегию...

О героических делах партизан, боровшихся за свободу своей родины, официальная бельгийская печать не пишет. Об этом рассказывают молодежи коммунисты, собираясь вечерами в домах партии, да еще бывалый подпольщик Дюмон Робер в брюссельском Музее Сопротивления.

Схватка с гошистами

Нас провели в мрачноватое здание Брюссельского университета часа в два дня, хотя начало «дебатов» (все политические встречи и беседы для бельгийцев — «дебаты», и следует отметить, что они любят и умеют дискутировать) о советской молодежи, ее жизни и труде назначено на шесть вечера. Из широких окон комнатки, был виден двор с фонтаном и шарообразными кустами, вход в который преграждала высокая решетка. Первое время он был пустынен, затем началось движение: пробежал один паренек, другой, решительно прошагала группа ребят в защитного цвета куртках и брюках, с красными повязками на руках. Вслед за ними прошли два рослых человека с овчаркой: то ли люди из охраны здания, то ли полицейские. За дверьми шум стал плотнее: доносился разноязыкий говор, веселые выкрики.

Трудно было удержаться, чтобы не взглянуть, как начинается манифестация. В коридоре с крутыми поворотами вдоль стен вытянулись разномастные столы, заваленные брошюрами, листовками, открытками, значками. На фоне ярких плакатов французские, испанские, греческие, голландские, чилийские и, конечно, бельгийские молодые коммунисты провозглашали политические лозунги, перебрасывались шутками. А мимо, сжатая коридором, стремилась река юношей и девушек в разноцветных свитерах и майках, в расклешенных брюках и мини-юбках, растекаясь по аудиториям — на диспуты, просмотр фильмов о борьбе за свободу народов Чили, Вьетнама, Южной Африки и Палестины, выступления солистов и ансамблей с политической программой. В толпе шныряли ребятишки в шортах, предлагая листовки, конверты с эмблемами за 20 и 50 франков. Это бельгийские пионеры собирали средства в фонд мира и на свои пионерские лагеря.

Заглядевшись на всю эту круговерть, я не сразу сообразил, что кто-то дружески хлопает меня по плечу: передо мной в полном составе стояла семья Михельсов. Жан-Пьер, с сияющими глазами, в белой рубашке, распахнутой на груди, крепко сжал мне руку.

— Все будет в порядке, — ободрил Андре.

Внезапно около Жан-Пьера вынырнул Викторией Буйо и что-то ему шепнул. Оба двинулись ко входу, а за ними и я. У дверей образовалась пробка: хотя за вход установили плату до 100 франков — на устройство различных мероприятий, — желающих попасть на манифестацию оказалось невероятно много. Выбравшись из университета, я понял, чем озабочен Викторией. Перед дверьми подпрыгивали, размахивая руками, странноватые патлатые субъекты в длинных рубахах и черных колпаках. Кое у кого болтались на груди цепи, некоторые держали под мышкой пачки листовок и плакаты. Худой парень, подпоясанный широченным ремнем в заклепках, крутил в воздухе каким-то флагом.

Пожалуй, это и была та часть «здравомыслящих» молодых людей, которых одна буржуазная газета призывала прийти в университет и устроить свой митинг, осудить дружбу с Советской страной, сорвать обличение империализма.

...Чтобы освободить проход в университет, группе обеспечения порядка пришлось сдвинуть агрессивных юнцов в сторону, и тут один из них, услышав слова Жан-Пьера: «Вы, как фашисты, мешаете нашей борьбе!» — завизжал от злости:

— Это мы-то фашисты?! Мы?! Мы АМАДА, за рабочих!

Молодчики из этой анархистской организации, точный перевод полного названия которой действительно обозначает «Вся власть рабочим», на деле провокационно срывали митинги и забастовки...

У входа началась свалка. Но буквально за несколько минут ребята из КМБ (1 Коммунистическая молодежь Бельгии — организация молодых бельгийских коммунистов, основанная в 1921 году.) навели порядок: отобрали знамя и листовки, зачинщикам скрутили руки и выпроводили.

Неунывающий Анри, сопровождавший нас в Брюсселе, с озорным огоньком в глазах, провожая меня внутрь здания, усмехнулся и небрежно ткнул большим пальцем в сторону входа.

— В другой раз не сунутся. Мы стали гораздо сильнее. Дали им в лоб, четверых увезли в госпиталь...

Мне было все равно — отправили этих хулиганов в госпиталь или довели до ближайшей аптеки с разбитыми носами, — но я с уважением посмотрел на худенького Анри. Казалось, он заранее знал, где неизбежно столкновение, и тотчас оказывался там. Потом он показал отобранное знамя и сказал, что на манифестацию вообще-то пропускали гошистов (1 Гошисты (gauchiste — франц.) — левые (леваки) разного толка, маоисты, АМАДА, троцкисты и т. д.), но только без листовок и плакатов.