Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1977 год

— Полноте! — снова махнул рукой старый либерал. — Хотя составленная вами картина действительно тревожна, мне кажется, вы все же преувеличиваете опасность. Современные неофашисты совсем не те, что при старом дуче. Вы присмотритесь к ним поближе...

Я присматривался. Видел многих неофашистов и самого Альмиранте совсем близко, глаза в глаза. На предвыборном митинге ИСД — НПС на римской площади Навонны я прямо спросил его: «Почему, сказав в свое время, что слово «фашист» написано у вас на лбу, вы теперь так возмущаетесь, когда кто-то называет вас фашистом? Вы клянетесь, что ваша партия не убивает и не имеет ничего общего с «дикими» неофашистскими организациями, а их члены то и дело доказывают обратное».

Сгрудившиеся вокруг журналисты со всех сторон жадно протянули свои микрофоны. Альмиранте молчал, вертел пуговицу своего пиджака, оторвал ее, спрятал в карман.

— Я устал, — выдавил он наконец тихо.

Голос был странно непохож на тот, который только что гремел в микрофон с трибуны. — Сразу на эти вопросы не ответишь. Приходите на улицу Четырех фонтанов. Там мы вам все и объясним...

На римской улице Четырех фонтанов есть перекресток, все четыре угла которого украшены скульптурными группами с давно не действующими фонтанчиками. Метрах в пятидесяти от перекрестка — шестиэтажный дом № 22, типично римский — обшарпанный, старый, с темным подъездом, крутой неосвещенной лестницей и ветхим скрипучим лифтом. Внешне обычный жилой дом. Выходишь из лифта и попадаешь в длинный узкий коридор с давно не крашенными стенами и множеством стеклянных дверей.

В маленькой приемной перед кабинетом национального секретаря ИСД — НПС меня встретил человек, удивительно похожий на самого Альмиранте. Только с тонкими усиками жгуче-черного цвета. Даже костюм на нем точно такой же, как у «дучетто».

Я видел его впервые. Зато он сразу узнал меня — видел на площади Навонны и даже запомнил мои вопросы.

— Кого представляете? — с любезной улыбкой осведомился он, готовясь доложить. Услышав ответ, даже присел от удивления. Попросил визитную карточку. Прочитал, затем еще раз. Вскинул изумленные глаза.

— Я доложу, — сказал изменившимся голосом и исчез за высокой дверью.

Он отсутствовал долго. Охранники затеяли какую-то игру в углу приемной под строгими взглядами разнокалиберных «дучетто» с расклеенных по стенам плакатов.

...Дверь кабинета Альмиранте неслышно отворилась, и человек с тонкими черными усиками начал витиевато объяснять мне, что, судя по характеру вопросов на площади Навонны, моя беседа с синьором национальным секретарем «будет излишне полемичной и потому малоконструктивной», а посему не смог бы синьор советский журналист более конкретно определить интересующую его тему разговора.

— Меня интересует конкретная программа ИСД — НПС в связи с намерениями национального секретаря превратить ее в «партию молодежи». В частности, каковы конкретные гарантии тех благ и прав, которые были так щедро обещаны молодым избирателям в предвыборных листовках?

— Минуточку, — сказал тонкоусый и снова исчез за высокой дверью. На этот раз он задержался там меньше минуты.

— Синьор национальный секретарь очень извиняется. Он занят и к тому же плохо себя чувствует. А главное, на ваши вопросы ответит компетентный человек — президент «Фронта молодежи» нашей партии Массимо Андерсон. Он ждет вас. Я провожу.

«Президент фронта» действительно ждал. И не один. В углу за спинкой его стула присутствовал не представившийся пожилой мужчина в сером двубортном костюме. На стенах неряшливо обставленной комнаты висели плакаты ИСД — НПС, явно предназначенные для внутреннего пользования. В городе я таких никогда не видел. Уж больно наглядно, даже натуралистически, живописали они методы, которыми неофашистский кулак будет сокрушать «красную заразу».

— Вы, конечно, как и все, хотите узнать, фашисты мы или нет, — начал «президент», не дожидаясь вопроса. — Нам наплевать, как нас называют. «Национальная правая» прибавил к прежнему названию партии наш новый национальный секретарь. И он же разъяснил: «Правее нас нет ни идеологического, ни политического пространства».

— То есть правее некуда? — перебил я.

— Вот именно, — с готовностью подтвердил Андерсон. — Если кто-то желает называть нас фашистами, пусть называет. Мы этого не хотим, но и не боимся. Не стыдимся и того, что многие уважаемые деятели нашей партии в прошлом служили Муссолини. Мы выступаем как партия порядка, ибо считаем, что современная демократия прогнила и завела Италию в тупик. Необходимо навести порядок сильной, твердой рукой. Все оппозиционные партии должны быть распущены... Это положит конец забастовкам и прочим беспорядкам.

— Но ведь это приблизительно та же программа, с которой выступали в свое время и Гитлер, и Муссолини...

— У них было немало здравых мыслей. Но в общем-то старый фашизм мертв. Те, кто его знал, постепенно уходят на покой. Будущее за молодежью. Вот почему наш национальный секретарь придает такое большое значение « Фронту молодежи»...

— Это заметно, — сказал я, показывая подобранную мною предвыборную листовку с многообещающими обращениями к молодым избирателям. — Не могли бы вы подробно рассказать о том, что конкретно и каким образом собираетесь вы дать молодежи?

Президент «Фронта молодежи» задумывается...

— Мы обещаем ей духовную свободу.

— Свободу от чего?

Андерсон снова задумался. Потом протянул текст речи Альмаранте.

— Прочитайте: «Молодые люди имеют право на законную самооборону, когда государство отсутствует или неэффективно. Вот почему, обращаясь к молодежи, я считаю нужным на понятном ей языке жестокости говорить о политике прямого удара по подрывным элементам из крайне левых... Если родителей интересуют хорошие манеры их детей, то сами подростки в основном за ударные отряды...»

— Мне кажется, — оказал я, — что история уже знала примеры подобного обращения к молодежи с призывами «обрести свободу»: в ударных штурмовых отрядах...

— Вы опять о прошлом! — досадливо поморщился Андерсон.

— Хорошо. Не буду о прошлом. В настоящее время все чаще говорят о том, что в лесах и в горах ваши люди создают военно-тренировочные лагеря и базы, где армейские офицеры обучают обращению с оружием и взрывчаткой молодежь, подростков и даже детей...

— По этому вопросу обратитесь к руководству нашей партии, — перебил меня Андерсон.

— Но ведь это сугубо молодежное, то есть ваше дело.

— У меня действительно очень много дел. — Президент «Фронта молодежи» недвусмысленно посмотрел на часы.

Я поднялся.

— Вас проводят, — проговорил молчавший все время пожилой человек в углу за стулом Андерсона.