Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1977 год

Но какую реальную помощь могли оказать мы такому гиганту? Тем не менее нельзя было оставить людей в бедственном положении, а потому мы приняли решение сесть в море и выяснить, чем можем быть им полезными. С океана шла пологая, но крупная зыбь. Вы понимаете, конечно, как сложно садиться на такую волну. Еще больше нас волновало: а вдруг это ловушка? Подошли ближе. На корме надпись — «Уинстон Сэйлем». У зенитных орудий и счетверенных пулеметов — никого. Выбрали место поспокойнее, между берегом и кораблем, и пошли на посадку. Через две минуты машина уже плавно ныряла в зеленых провалах. Подрулили поближе. Внимательно следим за берегом и судном. Ребята за пулеметами. Подходить к борту или к берегу было, конечно, безумием, самолет мгновенно превратился бы в щепки от прибоя. Видим, на берегу у самого уреза воды столпились люди и, подняв руки, что-то кричат. Совсем непонятно: столько людей с автоматами и ручными пулеметами, а вроде сдаются в плен экипажу самолета. На клипер-боте (резиновая надувная лодка) штурман Николай Жуков и бортмеханик Глеб Косухин пошли к берегу, а мы, не выключая моторов и держа берег под прицелом турельных пулеметов, крейсируем под дулами зениток корабля, которые могли бы в одно мгновение смести нас, конечно, если бы там были люди. Наблюдаем за берегом, видим, как наши товарищи вышли на скользкие камни берега, как их с криками окружили: обнимают, бросают в воздух головные уборы.

Поставив гидросамолет под защиту камней на якорь, высаживаемся на берег. Первое, что мне бросилось в глаза, — это растерянность и нервозность, которые царили в лагере. Всюду хаотично разбросаны всевозможные припасы. Мешки с мукой, ящики с консервами, оружие, канаты, опрокинутые шлюпки... Небритые, в помятой одежде, офицеры и матросы радостно и крепко жали нам руки.

Когда шум встречи утих, капитан, грузный мужчина лет сорока пяти, мистер Ловгрэн, рассказал о том, что с ними произошло.

Около десяти дней назад, когда они шли с военным грузом для Советского Союза в числе конвоя PQ-17, охраняемого боевыми кораблями, их атаковали подводные лодки противника. С флагманского корабля охранения была дана команда торговым судам рассредоточиться и следовать самостоятельно в русские порты. Пользуясь плохой видимостью, корабли охранения ушли на запад. Через сутки, когда туман рассеялся, транспорты обнаружили, что в море, кроме них, нет никого. Положение стало сложным. Радиопередатчиком пользоваться было запрещено, так как могли их засечь пеленгаторы противника, а подслушивание принесло тяжелые вести. Немецкие самолеты-торпедоносцы «Хейнкель-115» и «Кондор-200» уже потопили часть кораблей, в том числе «Кристофор Ньюпорт». Чтобы обойти опасную зону, решили идти не к месту назначения, где их по пути могли перехватить враги, а на северо-восток, в глубь Арктики.

В общем, бежали с одной мыслью — как можно дальше уйти от этих дьяволов немцев. На четвертые сутки увидели незнакомые берега. Небо все время было закрыто сплошной облачностью — пожалуй, это и спасло их от нападения авиации. Когда подошли к берегу, радисты поймали сигналы бедствия.

Их подавал английский корабль «Олопана», тоже из конвоя PQ-17, где командиром был друг мистера Ловгрэна. Корабль сообщал, что он торпедирован и тонет. И в это время рядом с кораблем «Уинстон Сэйлем» возник перископ подводной лодки...

— Это было так неожиданно, — говорил капитан, — что я ради спасения команды принял решение выброситься на мель: это лучше, чем взлететь на воздух с шестью тысячами тонн боеприпасов, находящихся в трюмах корабля. К тому же, — не скрывая возмущения, добавил мистер Ловгрэн, — флот охранения бросил нас на растерзание врагу.

— Но у вас на борту такое мощное вооружение. Как одна подводная лодка заставила вас выброситься на береговую отмель?

Капитан с нескрываемым удивлением поднял на меня глаза.

— Да! Но меня бросили, и я спасаю жизнь вверенных мне людей! — устало выкрикнул он.

— А не находите ли вы, что подвергли их еще большим опасностям? Если вас обнаружат в таком положении подводная лодка или самолеты, уничтожат на месте...

— Но я выбросил международный сигнал «Терплю бедствие». Нас не тронут, а орудия, чтобы они не достались врагу, нами выведены из строя. Все замки утоплены.

Больше говорить было не о чем. Я холодно спросил, чем могу быть полезным.

— Доставьте нас на материк. В Архангельске наши представители.

— А судно и груз бросите? Нет, уважаемый капитан, предлагаю другое: корабль надо снять с мели, поднять пары и следовать в порт назначения.

— Снять с грунта? Своими силами? Это невозможно! Да нас расстреляют и сожгут, пока мы будем возиться с этим.

Капитан глядел на меня, точно на сумасшедшего.

— Берите судно и делайте с ним что хотите! А я предпочитаю наблюдать с берега, — закончил он и отошел к группе офицеров, прислушивавшихся к нашему разговору.

Ответ капитана не успокоил нас. Мы не могли примириться с тем, что корабль, совершенно новый и целый, полностью загруженный танками, самолетами, боеприпасами и продуктами питания, может быть брошен.

Мы решили собрать команду и поговорить с ней. Через переводчика я рассказал экипажу «Уинстона Сэйлема» о чрезвычайной важности доставки груза, о том, как наши моряки смело сражаются с более крупными силами противника. А также разъяснил, что каждая минута пребывания судна на мели грозит непоправимой катастрофой для всей команды.

Наше обращение разделило экипаж на две части. Меньшая половина во главе с капитаном и тремя офицерами заявила, что в Англии и Америке достаточно судов и потому нужно позаботиться только о спасении людей.

— Я отказываюсь вернуться на корабль, — заявил капитан, — судно хорошо застраховано, компания ничего не потеряет, если оно погибнет.

Другая часть — матросы, кочегары и многие офицеры — приняла наше предложение. Высокий худощавый офицер с обожженным арктическим солнцем и ветрами лицом, подойдя к нам, сказал:

— Команда не хочет бросать судно. Говорите, что надо делать.

Осмотрели корабль. Больше всего мы опасались, не сдвинуты ли машины с фундаментов при посадке судна на мель. Но все оказалось исправным. Транспорт лежал на мягком песчаном грунте. Был отлив, поэтому судно во всю длину своего миля глубоко увязло в песке. Пока ожидали прилива, команда поднимала пары, наводила порядок на палубе, усеянной пустыми консервными банками, корками бананов, апельсинов и разными объедками, которые, как нам объяснили, люди не выбрасывали за борт по приказу капитана, чтобы по этим остаткам их не могла обнаружить подводная лодка.

— Все продумали... Но как они могли сами разоружить себя? Им что жить надоело?! — возмущались мои товарищи, рассматривая сложные механизмы бесполезных теперь орудий.