Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1977 год

Черную скалу мы увидели издали. Она резко выделялась на склоне среди камней и редких деревьев. Ключ, неся с гольцов талые снега, грохотал среди камней. В воде вперемежку с валунами чернели куски антрацита.

Мы развели костер и вскипятили чай на кодарском угле. Черный смолистый дым сплетался в тугие жгуты. Раскаленные куски антрацита разбухали и долго горели стойким внутренним огнем... На этот огонь смотреть было так же трудно, как на полуденное солнце.

Н. Яньков, наш спец. корр.

Это произошло в апреле нынешнего года в Гаване. Я сразу узнал его в толпе делегатов третьего международного подготовительного комитета XI фестиваля молодежи. Крепкое рукопожатие, традиционное «латиноамериканское» похлопывание по плечам. И долгий разговор за полночь в гостинице... — А помнишь? — А ты помнишь?.. Тогда, несколько лет назад, мы провели вместе всего один день. Но оказалось, что прошедшие годы прочно легли «в стаж» родившейся внезапно дружбы. Сейчас Энрике приехал на Кубу как делегат Федерации коммунистической молодежи Аргентины. — Энрике, я написал о тебе... Он смущен: — При чем тут я? Пиши о нас. — Нет, о тебе. Ведь за каждым моментом твоей жизни — твои товарищи. Так? Ну а как вы сейчас там, в Аргентине? Как готовитесь к фестивалю? Энрике говорит о борьбе с фашистами, об убийствах из-за угла, похищениях, провокациях, о том, как молодежь борется за права трудящихся, о мужестве товарищей, их верности делу, которому они отдают свою молодость, силы, жизнь. — ...В Кордове фашисты похитили девять комсомольцев. Их зверски пытали, ничего не добились и поставили ультиматум: «У вас два пути: прийти к нам или умереть за вашу революцию». Ни один не пошел на предательство. Выбор был единым — лучше умереть. Солидарность рабочих, студентов, всех демократических организаций не позволила совершиться этому новому преступлению. Бандиты были вынуждены освободить семерых ребят. — Мы знаем, кто стоит за спиной фашизма. Это монополии, многонациональные корпорации, крайне агрессивная национальная реакция — крупные помещики. Они-то главный союзник империализма. Вот почему, — говорит Энрике, — лозунг фестиваля «За антиимпериалистическую солидарность, мир и дружбу» так важен и понятен молодежи Аргентины. Солидарность и единство всех антифашистских сил — основная задача момента. Как объединить под этим лозунгом молодежь различных политических тенденций? Это трудно, но осуществимо. Опыт у молодежи есть. Это прежде всего совместная работа по выполнению конкретного дела. Например, не так давно молодые католики провели марш протеста против фашистского террора под лозунгом «Если) хочешь мира — защищай жизнь!». Тысячи молодых радикалов, коммунистов приняли участие в этом марше. Шестьдесят километров от Буэнос-Айреса до Л у хана прошли за двадцать четыре часа... Лозунг фестиваля, разнообразие и широта его программы позволяют привлечь к его подготовке самые широкие массы молодежи. И снова: — А помнишь?..

На первых порах кажется, что привыкнуть к бешеному ритму Буэнос-Айреса невозможно. На улицах шум, гам, бесконечный поток машин и пешеходов... Однако проходит два-три дня, и уже перестаешь удивляться, что в кафе напротив гостиницы, как и во всех кафе по улице, в четыре часа ночи народу не меньше, чем в четыре часа дня. Что огни квартала, так похожего на бесшабашную римскую окраину, не гаснут до утра. И что расположившийся рядом проулок ни днем ни ночью не отличишь от монмартрской многоголосой улочки.

Французский, итальянский, испанский уголки города напоминают здесь об истории эмиграции, о временах, когда потерявшие надежду бедняки из Европы тысячами приезжали в Южную Америку в поисках лучшей доли. Их потомки и составляют сейчас большинство населения Буэнос-Айреса. Метисы и мулаты — дети испанских поселенцев, местных индейцев и завезенных сюда негров — давно уже растворились, в этой массе. Впрочем, «растворились» — это только для столицы. Хотя Аргентину в Латинской Америке называют «европейской страной», но Аргентиной ее делает как раз и индеец с Анд, и креол города-порта, и гаучо — пастух с необъятных просторов пампы.

Тогда, в 1973 году, для Буэнос-Айреса было сложное и радостное время. Я приехал в Аргентину в те дни, когда военные передавали власть новому, гражданскому правительству.

Падение диктатуры генерала Ланусе и возврат к демократии означали крах реакции. Поражение потерпели и военная реакционная верхушка, и стоявшие за ней гражданские национальные и иностранные антидемократические круги...

Что принесла диктатура Аргентине? В первую очередь — разорение. Одно из богатейших государств Южной Америки к концу 1972 года имело долг в шесть миллиардов долларов. В стране, где когда-то был высокий уровень грамотности, 200 тысяч детей вообще не могли посещать школу. Пятьдесят процентов школьников бросали учебу, не получив начального образования. Из 24 миллионов аргентинцев два миллиона не имели жилищ, а около 800 тысяч были лишены работы.

— ...Вы думаете, военные так и отдадут власть? — говорил своему спутнику пожилой человек в черном берете.

— Посмотрим, посмотрим...

Эти двое только что отошли от группы людей, обсуждавших последние новости на площади Пласа-де-Майо перед Розовым дворцом — резиденцией президента. На следующий день должна была состояться торжественная церемония передачи президентских полномочий Эктору Кампоре, новому, впервые за долгие годы избранному президенту Аргентины.

Брошенная человеком в берете фраза заинтересовала меня. Разговор шел об амнистии политических заключенных. Но будут ли вообще отменены репрессивные законы?

За годы господства военных десятки тысяч политических деятелей прошли через тюрьмы. Преследованиям подвергались коммунисты, перонисты (Перонизм (хустисиалистское движение — от слова «хустисия» — «справедливость») — крайне разнородное по социальному составу и противоречивое течение. В последние годы усилилась ожесточенная борьба между правым крылом перонизма, отражающим интересы буржуазии и помещиков, и левым крылом, в которое входят представители трудящихся.), радикалы — все, кто поднимал голос в защиту национального достоинства, против подчинения интересов нации иностранному капиталу.

...Наутро Буэнос-Айрес трудно было узнать. Многотысячные колонны манифестантов заполнили центральные улицы. Все двигались к зданию конгресса и Розовому дворцу.

«Немедленную свободу политическим заключенным!», «Отменить репрессивные законы!» — требовали демонстранты, собравшиеся у монументального серого здания, где шло первое заседание нового конгресса. А когда митинг закончился, людской поток направился к тюрьме Вилья-де-Вото. После наступления темноты у тюрьмы собралось уже около сорока тысяч человек. Положение складывалось критическое. Той же ночью новый президент Эктор Кампора, не дожидаясь решения конгресса, отдал приказ о немедленном освобождении политзаключенных. К утру 275 арестантов вышли на свободу. А на следующий день конгресс единогласно принял закон об отмене репрессивного законодательства, включая антикоммунистический закон 17401, по которому подвергались преследованиям аргентинские патриоты.