Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1978 год

— Мистер, почистить ботинки?

— Я не мистер, чистить не надо, — коротко отмахнулся я.

— Они у сеньора грязные, — настаивал смуглый курчавый мальчишка, тыча пальцем в мою только что вычищенную дома обувь. Я взглянул и глазам не поверил: черный хром был заляпан пятнами коричневой ваксы.

Сраженный его железной логикой, я покорился, решив в порядке компенсации взять интервью у юного предпринимателя-одиночки. Пока мальчуган, водрузив мою ногу на переносной ящичек, усердно работал щетками, я привел в готовность технику. Жоан Луис бестрепетно взял в руки микрофон и с чувством собственного достоинства представился широкой зарубежной аудитории. Помню, я с трудом поверил, когда он сказал, что ему тринадцать — щетки едва помещались в его руках.

— Давно работаешь?

— Месяцев шесть. Раньше я торговал на перекрестке.

— Значит, чистить ботинки лучше?

— Интереснее, и если попадутся хорошие клиенты, можно больше заработать.

Честно говоря, мне приходилось потом слышать и противоположное мнение. Дело, видимо, просто в личных вкусах и способностях, да, да, именно способностях, ибо без них, поверьте, ни на том, ни на другом поприще хлеба насущного не добудешь. Однако я убедился, что карьера маленьких тружеников чаще всего начинается на уличном перекрестке. Причем гонит их туда вовсе не надежда на легкий заработок.

Сколько в Бразилии «абандонадо» — уличных мальчишек, не знает никто. Одни авторитетные лица насчитывают их два миллиона, другие — десять или даже пятнадцать. У меня создалось впечатление, что внушительная часть этой армии дислоцируется как раз на пересечениях улиц. Причину этого нагляднее, чем любые социологические исследования, раскрыл мне Жоан Луис. Сначала он пробовал искать «серьезную» работу, но быстро убедился, что всюду, где можно заработать на пропитание, тесно даже взрослым. Только под светофорами, остается, выражаясь научным языком, экологическая ниша, которую спешат занять бразильские гавроши.

Поток легковых автомобилей в Рио, если отбросить второстепенные детали и взять самую суть, несет с собой тугие кошельки, и там, где его на считанные минуты останавливает красный свет, юный рыбак пытается выловить хоть несколько крузейро. Смею заверить, что это отнюдь не веселая забава с удочкой, а тяжелый и опасный промысел, скорее сравнимый с работой взрослых рыбаков на океанских траулерах. Ведь, чтобы с раннего утра до позднего вечера лавировать в облаках выхлопных газов, среди ревущих от нетерпения машин, нужны поистине цирковая ловкость и завидное самообладание, тем более когда лавируешь не с пустыми руками.

Вот вам простой пример. Отправляясь утром привычным маршрутом по Рио-де-Жанейро, я уверенно планировал, где купить по дороге лимоны, газеты или фланельку для протирания стекол. Бывало, правда, что мои привычные поставщики вдруг исчезали: полиция сурово преследует несовершеннолетних коммерсантов, и число задержанных во время облав иногда исчисляется сотнями. Кстати, взаимоотношения с законом тоже входят в круг «обязательных дисциплин» для тех, кто берет уроки на улице. Неуспевающим же приходится бросать частное предпринимательство и волей-неволей собираться в банды. Таких в Рио-де-Жанейро зовут «пиветес» — это тоже профессия, рожденная нуждой. Они орудуют в открытую на тех же перекрестках, полагаясь на резвость своих молодых ног. Стоя на углу, пиветес не спеша выбирает подходящий объект: женщину, старика, иностранца, — потом бросаются всей кучей, и ошарашенная внезапным нападением жертва через мгновенье, не столько испуганно, сколько непонимающе озираясь по сторонам, обнаруживает, что понесла куда более серьезные потери, чем испачканные цветной ваксой ботинки.

Когда мы ближе познакомились с Жоаном Луисом, я осторожно поинтересовался, не случалось ли ему «работать» с пиветес.

— Ни разу, — твердо сказал он. — Начнешь, потом не отвяжешься.

— Не нравится это дело?

— Нравится не нравится, — с отнюдь не детской мудростью ответил Жоан, — знаю, чем кончится. Сначала попадешь на Илья-Гранде (Илья-Гранде — остров неподалеку от Рио-де-Жанейро, где находится тюрьма для уголовных преступников.) , а рано или поздно найдут тебя на пустыре: руки-ноги связаны, весь в ожогах от сигарет и в дырках от сорок четвертого калибра.

Эту мечту он вынашивал издавна и лет с пяти целенаправленно вел мирный осмотрительный образ жизни. Когда нужда вытолкнула его на перекресток, Жоан после недолгих размышлений избрал не столь уж трудную уличную профессию — торговлю жевательной резинкой и мятными пастилками. Удобно — весь ассортимент умещается в крышке от коробки из-под ботинок. Вскоре мальчуган убедился, что занятие это не слишком-то перспективное. Ведь копеечный этот товар не дефицитен и не пользуется повышенным спросом, особенно у водителей. И только вид худеньких пальцев, сжимающих картонку, заставляет то одного, то другого нашарить в кармане два-три крузейро.

— Поэтому, — рассказывал мне Жоан, — как наберешься опыта, бросаешь резинку и переходишь на газеты.

На первый взгляд пресса гарантирует более верный заработок: спрос на газеты всегда есть. Но, чтобы таскать увесистые пачки, требуется сила и глубокое знание рынка: в какое время дня и где лучше продавать те или иные газеты. К тому же новости — товар скоропортящийся, он не лежит даже до вечера. А малейший просчет причиняет невосполнимый ущерб.

На авениде Рио-Бранко, одной из центральных улиц Рио-де-Жанейро, прямо посреди тротуара стоит небольшой, но, пожалуй, самый трогательный памятник города — памятник мальчишке-газетчику. В бесформенной шляпе и одежде с чужого плеча, бронзовый мальчишка вздымает над головой прохожих газетные листы, напоминая им, какую неоценимую услугу оказывали и оказывают маленькие оборвыши развитию «свободного слова». Но фигурка эта так же мало привлекает внимание толпы, как и судьбы ее живых собратьев...

На берегах автомобильной реки, в ее заливах и заводях есть и иные способы заработать крузейро-другой: вовремя открыть дверцу машины, покараулить ее, протереть стекла. Однако зрелость уличного труженика наступает лишь тогда, когда он уходит с перекрестков и стоянок и на скопленные гроши приобретает собственные орудия труда. Жоан обзавелся целым арсеналом таких орудий. Главным из них был «сапожный агрегат» — сколоченный из тонких дощечек ящичек, неказистый на вид, но зато очень легкий, что весьма существенно, так как в поисках клиентов Жоану каждый день приходилось отмерять с добрый десяток километров, обходя рестораны на открытом воздухе и скверы перед отелями. Имелся у него еще большой тяжелый ящик на шарикоподшипниках, этакая трехколесная тележка. Жоан Луис использовал его в качестве грузового такси, чтобы доставлять сумки с покупками тех «дона деказа» — домохозяек, которые сами ходят на рынок.